Барсак развернулся.
Теперь же мне нужно идти. Благодарю тебя, Джером.
Он вышел из комнаты.
Доктор Джером уставился в грязный потолок и мрачно ухмыльнулся.
Занять себя, чем заблагорассудится,пробормотал он.
Джером докурил сигару, встал и бесцельно побрел по замку. Его шаги пугающим эхом разносились по пустым коридорам. Повернув за угол, он заметил возле стены погруженную в тень фигуру и попятился.
Но тут он узнал очертания доспехов. Конечно же, в замке было полно доспехов. А также множество других вещей. Возможно, пару часов он мог бы развлечь себя, занявшись его исследованием.
За это дело Джером принялся со свойственной ему научной дотошностью. Он обследовал весь первый этаж, заглянув в многочисленные залы и комнаты, но при этом не забывая об осторожности и каждый раз зажигая свет, прежде чем ступить в незнакомое помещение.
Ему удалось обнаружить много любопытного. Громоздкая мебель времен Регентства, замысловатые гобелены и целая галерея картин. Семейные портреты рода Барсак рядами смотрели со стен в длинном зале, расположенном в дальней части замка. И Джерому захотелось отыскать среди них портрет прапрадедеда-колдуна.
Все вокруг говорило о большой древности и большом богатстве. И если в замке и были призраки, то это были призраки минувшего. Джером вновь ощутил атмосферу одного из готических романов. Не доставало только расположенного в подвале склепа.
Склепа? Это мысль.
Джером отправился на поиски. Он обнаружил лестницу, ведущую к нижним этажам, и расположенные там катакомбы.
Катакомбы были самыми настоящими. На мраморных плитах лежали фамильные саркофаги рода Барсак. Один за другим его представители обрели вечный покой здесь внизу. Так что теперь остался только Себастьян, но вскоре и ему предстояло присоединиться к рядам мертвых. Последний наследник своего имени, который к тому же был безумен. Безумен и должен умереть.
Но как скоро?
И тут, среди сырости и молчания подземных коридоров, Джерома посетила мысль.
Его смерть можно ускорить.
Почему бы нет? Пусть Барсак умрет быстро и тихо.
И тогда Джером получит все его имущество. Замок, лабораторию, деньги. Так почему бы нет? Барсак безумен. И одинок. Доктора не сомневаются в его скорой кончине, так что убийство вряд ли заподозрят. Возможно, все спишут на сильное потрясение.
Да, потрясение. После проведенных опытов он ослабнет. И вызвать у него сердечный приступ не составит особого труда. Достаточно будет его напугать. Завещание уже составлено, и ничего нельзя будет изменить. Сумасшедший Барсак займет последнее пустующее место в родовом склепе, и все закончится.
Доктор Джером не спеша поднялся по лестнице. Он вышел из замка и отправился бродить среди холмов, вернувшись обратно лишь к темноте. Он боролся с искушением и одержал верх. И когда он нес Барсаку ужин, у Джерома не возникло даже мысли о том, что в еду можно подсыпать яд. Он оставил поднос перед входом в лабораторию и постучал. После чего, не дожидаясь, когда Барсак откроет дверь, торопливо спустился вниз, и поужинал в одиночестве в большой кухне замка.
Доктор смирился с ожиданием. В конце концов, не исключено, что через несколько недель Барсак умрет естественной смертью. А тем временем, он сможет продолжить свою работу. И, возможно, действительно добьется успешных результатов.
Джером услышал шум, доносившийся из лаборатории наверху. Звук равномерного гудения сопровождался ритмичной пульсацией. Должно быть, Барсак был сейчас в своей кабине, работая с фокусирующей призмой и погружая в транс себя и животных. Доктору стало интересно, кого он выбрал для своего «решающего» эксперимента.
Но, подумав, он пришел к выводу, что ему это все равно. Вибрация начинала действовать на нервы. И Джером принял решение уехать из замка раньше. Еще один день, и довольно. А сейчас ему был нужен хороший сон, способный развеять овладевшие им болезненные мысли.
Потушив в коридорах свет, Джером поднялся в спальню. Он разделся, надел пижаму, погрузил комнату в темноту и приготовился ко сну.
Сон пришел.
А вместе с ним пришел и Барсак. Он вкатил в комнату огромную, блестящую металлом кабину, и как прежде, его горящие глаза тут же поймали и пленили растерянный взгляд Джерома. Воля покинула доктора, и он вошел в кабину. И тут же, как заключенныйк электрическому стулу, оказался привязан к сидению. Так же, как заключенный, он знал, что вынесенный ему смертный приговор будет сейчас приведен к исполнению. И если до этого Барсак владел только его волей, то с поворотом ручки управления, в его власти окажется и душа Джерома.
Джером смотрел сквозь огромное стекло призмы, замершее перед его глазами. Он не мог отвести взгляд, в гигантской линзе было что-то гипнотическое, принуждающее смотреть вперед, в искаженное увеличением пространство фокусного поля. Он ждал, когда там появится животное, но животного не было.
Был лишь Барсак. Неожиданно его громадное лицо возникло по ту сторону стекла. Уродливая физиономия с выпученными глазами и огромным круглым лбом.
Барсак улыбался, обнажив желтые зубы, но Джером видел только его глаза. Они горели злобой и притягивали к себе его собственные взгляд и разум. Влекли его сущность сквозь стекло, и окруженный все возрастающим гулом, доктор Джером ощутил, как его сознание устремилось вперед.
Его тело было приковано к креслу, но душа рвалась сквозь странную призму и растворялась в безумных глазах Барсака
Доктор Джером проснулся. На улице уже рассвело, но у него не было сил приветствовать новый день. Он чувствовал себя уставшим и разбитым.
Опустошенным.
В его мозгу возникло страшное подозрение. Он знал, что это был сон, но не был уверен, что это не могло оказаться явью. Возможно, в символическом виде кошмара ему открылась искаженная истина.
Что, если Барсак обманывал его? Предположим, его машина могла поглощать часть жизненной энергии из души человека. Предположим, Барсак хотел, чтобы он помогал ему в опытах, в которых часть его души была бы перемещена, но передана не животному, а самому Барсаку! Гипнотический, научный вампиризм!
Был ли Барсак в его комнате прошлой ночью? Мог ли загипнотизировать во сне, желая завладеть душой?
Что-то определенно произошло. Джером ощущал слабость.
Но внезапно ее место заняла твердостьтвердость оформившейся цели. Вчерашние мысли вернулись, но уже в виде четкого решения.
Сегодня он убьет Барсака.
Убьет, чтобы не умереть самому. Убьет, потому что Барсак безумец, его эксперименты кощунственны, и он заслуживает смерти.
Доктор Джером убьет Барсака во имя науки.
Именно так. Во имя науки.
Джером поднялся, оделся, приготовил завтрак, отнес его Барсаку, вернулся вниз и приступил к составлению плана.
Гений или сумасшедший, Барсак умрет. Он должен умереть. Допустим, он действительно достигнет желаемого. Допустим, он сумеет создать животное с внешними чертами и разумом человека. Но чьим разумом? Барсака?
Разве не будет это кромешным ужасом? И не стоит ли этот ужас предотвратить, пресечь на корню?
Безусловно. Он, Джером, спасет человечество от чудовищных тварей, противных самим законам природы. Он сделает все, как задумал. Ночью.
Да, сегодня ночью. Он отключит электричество, поднимется в темноте в лабораторию и напугает Барсака до смерти. Убьет его, даже не притронувшись пальцем. Простой план, который сработает. Обязан сработать.
Он был уверен в этом, но когда после обеда над головой вновь раздалось гудение, Джером понял, что не сможет ждать так долго. Он не мог больше терпеть этот звук и рождаемые им в воображении видения. Думать о Барсаке, перекачивающем свою душу звериной ораве, казалось невыносимым.
Каких животных он использовал в этот раз? Он сказал, что с крысами покончено. Джером вспомнил мертвых грызунов. Барсак отказался показать ему другие ужасающие результаты своих опытов. Он показал только крыс с искалеченными лапками. Лапками, на которых не хватало одного пальца.
Джером закончил готовить ужин и расхохотался. Страхи растворились вместе с воспоминанием о ночном кошмаре.
Лапки. Ну конечно! Каким же он был глупцом, позволив бреду Барсака и мрачной атмосфере замка запудрить себе голову. Это, да еще несколько дурных снов, заставило его обмануться и поверить словам откровенного лунатика. Да, у него была эта гипнотическая машина, но любой сумасшедший, при наличии денег и соответствующей научной подготовке смог бы собрать нечто более или менее внушительное. Однако отсутствовали любые доказательства того, что машина работала именно так, как утверждал Барсак.