Никто не назвал бы ее идеальной красавицей, но, вместе с тем, раз увидев, уже вряд ли смог позабыть или спутать с другой.
Я не видела глаз странной девочки, так как они были плотно закрыты, как будто она спала. Рядом лежала большая дорожная сумка из ткани.
– Какая великолепная голограмма! – невольно подумала я, потому что поверить, что кто-то чужой прошел в Башню мимо Дозора, нельзя.
Веки девочки дрогнули. Она открыла глаза. Светло-карие, словно прозрачный янтарь с золотистою искрой, “слеза” древних деревьев…
– День добрый, – сказала она, улыбнувшись. (Улыбка была потрясающей!) – Простите, что я сижу, Кайя Веда. Я очень устала, пока добиралась сюда.
– Ничего, побеседуем так, – улыбнулась я ей в ответ, понимая, что стала объектом какого-то опыта Старших. – Ты кто?
– Я Кароль. Каролина Литана из округа Ржавых Зубцов, – улыбаясь, ответила девочка.
– Очень забавная шутка, – легко согласилась я. – Только, Кароль, не считай меня дурочкой, ладно? Любой, кто живет в Башне, очень легко назовет округ, где человек рос и жил. Причем без всякой магии.
– Как? – с любопытством спросила меня “голограмма”.
– Есть ряд признаков, связанных с внешней средой. Состояние кожи, волос, ногтей… А еще – поведение.
– Точно? – опять улыбнулась Кароль, и я вновь ощутила, как падает сердце.
Ни разу в моей жизни я не встречала подобной улыбки. Она зарождалась внутри удивительных глаз… Загоралась веселой блестящею искоркой и осторожно спускалась к губам, заставляя лицо излучать удивительный внутренний свет… Свет, не связанный с цветом и состоянием кожи лица. Не сияние, а излучение… Радости? Счастья?
Мне стало настолько тепло, что я чуть не забыла, что девочка – лишь голограмма. Экзамен, устроенный мне тайным Блоком.
– У тебя хорошая кожа, красивые длинные волосы, крепкие ногти, – сказала я ей. – Ты совсем не боишься меня. Округ Ржавых Зубцов отпадает. И округ Тяжести тоже. Но ни одежда, ни речь… В тебе нет утонченности округа Радости. Значит – округ Обеспечения, поближе к центру.
– Все верно, – легко согласилась Кароль.
– Но тогда почему округ Ржавых Зубцов? – осторожно спросила я, чувствуя, что это “ключ” к проводимому тесту.
– Один папин друг, приходя к нам, всегда говорил: “Каролина! Ты кончишь свой век либо в Башне, либо в округе Ржавых Зубцов!” – рассмеялась она. – Это мне показалось забавным, и я стала всем говорить: “Я из округа Ржавых Зубцов!”
– Почему? – повторила я, не уловив ее логики.
– Это смешно! Интереснее, чем говорить: “Округ Обеспечения…” А если скажешь ребятам: “Из округа Башни”, решат, что хочу их обидеть, считаю себя лучше… Вру… Задираю нос… А как выдашь: “Из Ржавых Зубцов!”, так они открывают рот. А потом громко смеются. И мы – друзья!
Именно в этот момент я впервые подумала, что ошибаюсь насчет Каролины. Представить, что кто-то из Башни способен придумать такую речь, мне было трудно. Связать свое имя с Зубцами! Пусть и для конкретного опыта…
– Как ты попала сюда? – осторожно спросила я девочку.
– Просто пришла. Можно было, конечно, доехать, но мне захотелось пройтись, посмотреть все самой. Это так интересно. Одну ночь пришлось ночевать в парке округа Радости. Думала, мне понравится. Тихо, темно… А вокруг плющи, листья, деревья… Совсем, как в лесу.
– Ну и… Что?
– Они там неживые, – вздохнула Кароль, и улыбка потухла.
Мне вдруг показалось, что свет в коридорчике начал слабеть, стал бледнее. И мне захотелось утешить Кароль. На минуту забыв, что она – голограмма, я мягко ее обняла и…
Ее синий свитер был мягким, из “заменителя шерсти”, а плечи горячими. Их жар легко проходил через толстую ткань…
– Она – не голограмма! – огнем опалила безумная мысль.
Но поверить в то, что со мной рядом живой человек, я еще не могла.
– Так ты шла и пришла сюда? – вновь задала я вопрос, чтобы как-то прийти в себя.