Так ты дашь пожрать или нет?
Обойдёшься! Да и нет у меня ничего
С каких таких пор?
А с таких!.. Хватит уже в кабинете тараканов разводить!
Ну ты и жлобяра! Раз так, тогда говори быстрей, чего звал, да я обедать пойду!
Корнев отложил в сторону лежащее перед ним дело, достал из кармана платок и, вытерев лоб, заговорил:
Ты слышал когда-нибудь о «Крестовском душегубе»?
Зверев достал из наружного кармана зубочистку и принялся вычищать грязь из-под ногтей.
Слышал и что? Ты же сам мне про него рассказывал, и не раз.
В самом деле? Корнев встал, подошёл к окну и снова принялся ощупывать собственные карманы.
Если хочешь курить, то меня не проси, небрежно бросил Зверев. Сам же сказал, что завязалзначит будь мужиком и терпи.
А ты не оборзел? всё-таки не выдержал Корнев, но тут же сник и вернулся на своё прежнее место.
Табак куритьздоровье губить! нравоучительным тоном продекламировал Зверев. Сам же сказал, что медики строго-настрого запретили тебе притрагиваться к папиросам из-за твоей разбушевавшейся язвы.
Плевал я на язву! со злостью процедил Корнев. Я Нине обещал, когда она меня на фронт провожала, что когда кончится войнаброшу.
Вон оно что! А раньше ты мне этого не говорил. Но ведь пепельница у тебя есть! Я это точно знаю. Зверев вынул из внутреннего кармана пиджака портсигар, закинул в рот папиросу и чиркнул спичкой. Где она, кстати?
Ну ты и сволочь, Зверев! процедил Корнев и распахнул окно.
Мне все такое говорят! усмехнувшись, заявил Зверев и выпустил ртом несколько дымных колец. Так мне что, на пол стряхивать?
Корнев подошёл к столу, открыл ящик и поставил на стол небольшую хрустальную пепельницу.
Держи, мерзавец! Ты у нас хуже фашиста!
Зверев поднялся, ухватил один из стульев, стоявших у стены, и пересел за стол.
Напрасно ты так. Забота о твоём здоровье не входит в мои обязанности, но как друг, я обязан тебя сдерживать, Зверев снова выпустил колечко дыма. Так чего звал-то? Говори быстрей про своего «душегуба», а то у меня своих дел по уши.
Корнев снова уселся за стол и принялся барабанить пальцами по столешнице.
Может я тебе это всё уже и рассказывал, возбуждённо продолжил Корнев. Но не грех будет и повторить! «Крестовским душегубом» называли заместителя начальника зондеркоманды СС 11-дДитриха Фишера. Этот мерзавец повинен в гибели сотен невинных людей. Начальником зондеркоманды был некто Хьюго Зиверс, он проводил опыты над людьми и даже получил патент на изобретение какой-то дряни, которой смазывал губы детям, и они мгновенно умирали. Помимо всего прочего, в сорок третьем проводил он массовые казни в концентрационном лагере в местечке Кресты у нас под Псковом. В сорок пятом Зиверс был захвачен американцами, узнав о том, что будет передан русским, покончил с собой в камере, использовав свой препарат, секрет изготовления которого унёс с собой в могилу. Фишер же, после освобождения нашими Пскова, исчез из поля зрения органов. Ныне разыскивается как военный преступник.
Зверев загасил окурок о пепельницу и вставил:
Я слышал, что этот Фишер тоже не был паинькой.
Всё верно. Дитрих Фишерправая рука Зиверса, оберштурмфюрер СС! Не только отправлял людей в газовые камеры, но ещё и издевался над ними, перед тем как умертвить, дополнил Корнев.
Всё ясно, и что же ты мне жаждешь сообщить? Этот мерзавец где-то объявился?
Корнев снова вскочил и принялся, размахивая руками, ходить туда-сюда.
Сегодня в сквере на площади Жертв Революции на глазах у нескольких свидетелей один старик набросился на проходящего мимо милиционера. Завязалась потасовка, после чего у старичка стало плохо с сердцем, и он упал замертво.
А что милиционер?
Оставил старика умирать и скрылся!
А старика точно не грохнули?
Все признаки указывают на остановку сердца, но результатов экспертизы пока ещё нет.
Зверев почесал подбородок, уселся на стул и закурил новую папиросу:
Лица милиционера конечно же никто не разглядел?
Какой же ты догадливый! Свидетелей пятеро, четверо из них женщины: две ни черта не смыслят в знаках различия; третья говорит, что это был старшина; четвёртая вообще называет его капитаном. Запомнили только форму!
Корнев хлопнул ладонью по столу, в отчаянии закусил губу. Зверев спросил:
А мужчина? Ты сказал, что был пятый свидетель, и это была не женщина!
Студент строительного института! У парня проблемы со зрением, и он, когда начался весь переполох, как назло, уронил очки!
Я всё понял, но при чём здесь Фишер?
А притом! Хоть этот студент и слепой, но со слухом у него всё в порядке. Он один расслышал всё то, что выкрикивал умерший старикан. Тот называл нашего таинственного милиционера убийцей и несколько раз повторил фразу: «Крестовский душегуб!»
А в госбезопасности что по этому поводу говорят?
Я не хочу, чтобы они лезли в это дело, да и что мы им предъявим? Старик, по всем признакам, умер собственной смертью. То, что милиционер не оказал помощи пострадавшему, их вряд ли заинтересует, а мы наживём себе проблемы! Только то, что наш слепой студент что-то там эдакое услышал и всё Я хочу сам со всем разобраться, не привлекая лишних глаз и ушей. Поэтому я хочу, чтобы ты оставил все дела и занялся поисками этого таинственного милиционера.
Зверев помрачнел, он прекрасно знал, что жена и два сына Корнева были казнены немцами в сорок третьем именно в Крестах. У Стёпки с этим Фишером личные счёты, а значит, плевал он на всех, в том числе и на чекистов. Теперь не уймётся, пока не достанет этого фрица.
Догадка Зверева тут же подтвердилась. Корнев схватил Зверева за плечи:
Паша, может всё это и бред, но это мой единственный шанс поквитаться за Ниночку и ребят! У госбезопасности и без нашего Фишера забот хватает. У них сейчас одни «лесные братья» на уме! Найди его, слышишь! Прошу тебя, найди!
Зверев высвободился из объятий, кивнул и спросил:
То есть? Если что Зверев чиркнул ногтем большого пальца по горлу.
Я на этом не настаиваю, хотя Или ты к такому не готов?
Перестань!
Мне не важно, кто поймает Фишера, мы или МГБ, главное, чтобы Фишер понёс заслуженное наказание!
Всё ясно! Кто расследует дело?
Шувалов! Он уже кое-что накопал, но с этого момента расследование должен возглавить ты!
Тьфу ты! Зверев покачал головой. Ты хочешь, чтобы я вырывал кусок мяса из зубов бешеной собаки?
Ты о чём? воскликнул Корнев. Вообще-то Шувалов лучший следователь в Управлении!
Зануда и брюзга! Этот вечно недовольный индюк всех кроме себя считает идиотами. Этот умник взвоет, когда такого как я поставят ему в начальники. Я же простой опер.
Хочешь, чтобы я передал это дело другому следователю?
Зверев отмахнулся:
Оставляй его! Не факт, что с другими мне будет легче. От Витьки я хотя бы знаю что ждать.
Корнев насторожился:
Ты только это без своих штучек! Постарайся найти с ним общий язык, ну и поделикатней всё сделай.
Деликатность моё второе имя, Стёпа! рассмеялся Зверев. Ты же понимаешь!
Да уж
Всё сделаем в лучшем виде!
Тогда приступай! И ещё раз прошу
Похлопав подполковника по плечу, Зверев прогундил:
Не переживай! Если наш «душегуб» вернулся в город, я его найду и сделаю всё в лучшем виде!
Когда Зверев вышел из кабинета, Корнев снова начал шарить по карманам, потом, опомнившись, воскликнул:
Я на это надеюсь! Знал бы ты, как надеюсь!
* * *
Паша Зверев и Стёпа Корнев знали друг друга ещё с малых лет, ведь они оба когда-то были воспитанниками сиротского приюта на Интернациональной. Степан осиротел ещё в седьмом, когда ему стукнуло четыре. Отец Павлика погиб в Первую мировую под Ровно, а в восемнадцатом, когда Паше исполнилось одиннадцать, его мать умерла от тифа. Именно тогда паренёк и попал в казённое учреждение на улице Интернациональной.
С первых же дней пребывания в приюте Пашка Зверев, который в отличие от большинства попавших в эти стены ребят ни от кого не шугался, любил шутитьодним словом, вёл себя дерзко и неподобающе. При этом он не признавал авторитетов и всегда держался особняком. За это трое «старожилов» как-то решили проучить строптивого новичка. Они окружили Пашу на мойке в столовой и предложили помыть за ними посуду. Паша отказался, тогда один из ребят назвал его «босотой» и плюнул парню в лицо. Паша ударил обидчика кулаком в нос. Хлынула кровь, мальчишка заорал как сумасшедший, а двое его приятелей сбили Пашку с ног и принялись изо всех сил пинать бедолагу ногами. Прежде чем первый заводила пришёл в себя и присоединился к приятелям, всё это увидел зашедший на пищеблок Стёпа Корнев. Степан, который был гораздо старше дерущихся ребят и очень не любил несправедливость (это как жетрое на одного!), бросился вперёд и раскидал нападавших в стороны. Задиры тут же разбежались, а вот Пашу пришлось ещё долго успокаивать. Весь грязный, в разорванной рубахе, он грязно ругался и грозил обидчикам неминуемой расправой. Чтобы успокоить разъяренного не на шутку паренька, Степан отвесил Пашке затрещину и строгим тоном велел привести себя в порядок. На удивление, тот лишь сверкнул глазами, тут же притих, вытер капающую из носа кровь и направился к умывальнику. Когда, стуча зубами от холода (вода была ужасно холодной), Пашка принялся смывать текущую из носа кровь, Степан сказал: