Да нормально все, махнул рукой Виктор. До свидания.
«Прапор» на вахте был чем-то занят и выпустил его без расспросов, лишь коротко кивнув. На крыльце одиноко стоял и курил только один таможенник, которому тоже не было дела до соискателя таможенной должности. «Ну, и слава Богу», подумал Виктор. Он двинул прямиком на автовокзал. Перекусить ему уже не хотелось.
Выслушав обстоятельный рассказ мужа, Татьяна мужа ободрила:
Нормально все! А чего ты ожидал? Что тебя сразу возьмут?
Нет, конечно.
Ты там появился, и это главное. Показал себя, сейчас про тебя у Ткачева расспросят. Долго это вряд ли продлится, рассудила жена.
Но ни через месяц, ни через два его ничем не обрадовали. А уже ближе к весне оказалось, что Летный таможенный пост стал Летной таможней. Был назначен свой начальник, у таможни появился свой отдел кадров. Туда и были переданы все документы по Гордееву, оттуда и позвонили. Пришлось «болеть» еще раз и ехать на новое собеседование.
Добрый день! Моя фамилия Подорожкин. Анатолий Юрьевич нам все передал, с места в карьер начал начальник отдела кадров таможни, седой пенсионер с подстриженными усами и противным, каким-то подхалимским выражением лица. От него за версту тянуло военным прошлым. Сейчас мы с вами побеседуем, Виктор Семенович, а потом с вами поговорит начальник Летной таможни, подполковник Филинов Михаил Николаевич.
«Странно, Степа говорил, тут вроде как советники какие-то, вспомнил Виктор. Или усатый не отошел еще от армейских привычек?»
Беседа с пенсионером не заняла и пятнадцати минут. Вопросы были те же, что и у городского кадровика. После этого кадровик местный задвинул речь. Суть ее заключалась в том, что служить Родине в таможенных органахэто высокая честь и в таком духе. В заключение он сказал, что особое внимание руководство таможни и кадровая служба в частности обращает на офицеров, которые не понаслышке знают, что такое честь и дисциплина, поэтому при наборе данным кандидатам отдается особое предпочтение.
«Надо всех сосновских сюда гнать, пока не поздно!» подумал Витя и невольно улыбнулся.
А чему вы улыбаетесь? спросил кадровик.
«Блииин!»
Понимаете, не так часто услышишь в адрес офицеров в наше время такие слова. И это приятно, промямлил Витя, глядя в глаза военному пенсионеру.
Как я вас понимаю! взлетел под облака кадровик. У меня самого выслуга почти 25 лет. А сейчас такое время, когда офицеры должны помогать друг другу.
«У-у, понесло! А когда же к начальнику?»
Теперь подождите в коридоре немного впрочем, пройдемте в приемную, там присядете. И мы вас вызовем.
«Мы. Вот как».
Виктор повесил пальто в шкаф, сел на мягкий диван в приемной и осмотрелся. Молодая секретарша в форме что-то печатала, изредка бросая взгляды на молодого незнакомца. В Городской таможне секретаря он, конечно, не видел, но общее впечатление от этой таможни совсем другое. Здание небольшое, красиво отремонтированное, отдельно стоящее, судя по невывезенным еще конструкциямбывший детский садик. Машины не толкутся на узкой улице, а стоят на просторной стоянке. Внутритоже все отремонтировано, и на входе не вахтер-алкаш, а серьезный мужчина в отглаженной форме, все записал, вежливо поговорил. По лестницам никто не носится, не орет. Двери красивые. Кадровик, правда, подкачал, так ладно
У секретарши прозвенел звонок, она нажала кнопку селектора:
Слушаю, Михаил Николаевич.
Нина, Гордеева пригласите.
Секретарша улыбнулась во все тридцать два:
Проходите, пожалуйста.
«Как в «Мимино», ей-богу! Попросите Мизандари. Вас». Виктор кое-как скрыл улыбку.
На входе в кабинет было две двери, и вторая сразу не хотела открываться, пришлось толкнуть плечом, из-за чего намеченный вход в кабинет был слегка нарушен. Виктор поздоровался. В кабинете находились три человека. Помимо уже знакомого кадровика, за широким столом сидели еще двое. У одного было очень красное лицо и небольшая, но явно давно не чесаная борода. Планки на груди говорили о том, что он прошел Афганистан. Как и у кадровика, на его погонах была одна большая, отличающаяся формой от армейской, звезда. Виктор уже видел похожие звезды на форме у Плаксина и Конева, и понимал, что забивать голову не стоитэто майор, только таможенный. Второй, более солидный мужчина, сидел во главе стола. Звезд у него было две, располагались они по-прапорщицки. Видимо, это начальникзначит подполковник. У начальника было выражение лица, будто он проглотил лом, сидел он прямо, как бы набычившись, подбородок неестественно прижимался к шее. Присесть Виктору не предложили.
Начальник отдела кадров дал нам всю необходимую информацию, вымученным баском заговорил начальник. Кроме того, дополнительную информацию о вас как о кандидате мы получили по своим каналам. Суммируя полученное, мы приняли решение о том, что вы, Виктор Семенович, нам подходите. В связи с этим ждем завершения вашей службы в одной структуре для того, чтобы начать служить Родине в другой. Вам все понятно?
Так точно! выпало из Гордеева.
Начальник встал. Выражение его лица и неестественность фигуры не изменились. Он протянул руку, которую Виктор, подойдя, попытался пожать. Однако ничего не вышлопотенциальный руководитель явно хотел произвести впечатление и чуть не сломал ему кисть.
До свидания!
До свидания, просипел Гордеев, развернулся и вышел. Слава Богу, замки в дверях не заедали, иначе из-за отказавшей руки мог произойти еще один конфуз. Попрощавшись на выходе с секретаршей, он кое-как накинул и застегнул пальто, и почти бегом покинул здание. Рука болела, но сердце пело. «Меня взяли, МЕНЯ ВЗЯЛИ!!!» Как говорятнет повода не выпить
Глава 6
Тягомотина с увольнением из армии протянулась до мая. Вони былоникакими словами не передать. Виктор и не думал, что почти образцовый до поры офицер после подачи рапорта об увольнении может в кратчайшее время превратиться в последнего кретина, и по первости пытался отстаивать свою честь перед отцами-командирами. Однако потом он понялтак только затягивается время. Самое главноеиз квартиры его никто не выгонит, пока он себе новую не найдет, закон для всех один, да и совесть у командования все-таки есть. После этого он спокойно сносил все претензии со стороны начальства, молясь об одномбыстрее бы все закончилось! И в момент, когда он получил на руки документы, счастливее человека не было на всей Земле. Про оставшиеся выплаты даже думать не хотелосьникуда не денутся, всем отдали, чем он хуже?
Степа уже ждал Виктора в машине.
Ну вот, хлопнул он Витю по плечу, когда тот сел рядом, все и закончилось! Сейчас быстренько отвезем, отдашь Таракану документы для оформления, а вечеромнакрывай поляну!
Плаксин очень изменился за время работы в таможне. Не только внешнехотя одежда, безусловно, меняет людей. Степа стал как-то увереннее, наглее, что ли. Раньше он вряд ли назвал бы начальника отдела кадров по прозвищу. Виктор иногда не узнавал в нем того Степу, которого он знал еще год назад. Даже скорость, с которой они ехалираньше Степан никогда так не гонял.
Я Иванычу сказал, что ты должен вот-вот устроиться, продолжал Степа, не отрывая глаз от дороги. Говорю емунормальный мужик, зуб даю, давай его в нашу смену возьмем, я еготебя, то есть, сам буду учить всему. Иваныч обещал поговорить с Замышляевым.
Удивительно! Работает там всего полгода, можетчуть больше, и уже чего-то советует, учить вот собрался. Витя поражалсячто случилось со Степой?
Ты сам-то не против? они встали на светофоре, и Плаксин впервые за время поездки посмотрел на Виктора.
Я? Да нет, не против, конечно.
Вот и я думаю, что будет неплохо. Со своим человеком в смене всегда проще. Научишьсябудем вместе дела делать, на один карман. Связи наладим. У меня уже сейчас, можно сказать, есть связи везде и всюду. А с тобой будет еще больше! Ездить будем вместе, пока машину не купишь.
«Какая машина? Какие связи, какой карман?» Витя заерзал на сиденье. Плаксин говорил ему о каких-то далеких от понимания вещах. «Со своим человеком»! Хм. Своими-то никогда и не были, приятельствовалипожалуй, но это не дружба, чтобы секреты делить. Хотя коллектив-то новый, и тут Степа явно прав.