У Закревской, разумеется, тоже все мысли сходились на сыне. И, выйдя на террасу, чтобы по традиции ровно в семь испить в обществе Чубика, как она теперь
ласково называла своего нового охранника, кофе, Закревская заговорила о том же.
Привычка пить по утрам кофе у Закревской появилась еще в студенческие годы, когда она была не госпожой, а в меру бойкой провинциалкой Верочкой Квач, которая мечтала удачно выйти замуж. И, поскольку мозгами Бог ее не обидел, Верочка, проглотив наспех в булочной двойной кофе без сахара, довольно прилично отвечала на практических и без хвостов сдавала зачеты и экзамены.
Пока был жив муж, они тоже за кофе никогда особо не засиживались. А когда после его исчезновения все дела навалились на нее подобно снежному кому, Закревской тем более недосуг было растягивать кофепитие.
Но когда в ее жизни появился новый охранник, то есть когда он решился и однажды после очередного вечернего приема совершил то, о чем она давно уже тайно мечтала, госпожа Закревская полюбила по утрам неторопливо пить кофе, сначала за барной стойкой в холле, а когда потеплело, здесь, на террасе. На полчаса раньше просыпалась и, приведя себя в порядок, причесанная и подкрашенная, уже в деловом костюме и на каблучках она выходила на террасу и позволяла себе минут двадцать чисто женского счастья. Попить кофе с любимым и, как ей казалось, любящим ее мужчиной для Закревской теперь было то же, что для наркомана получить дозу. Ее новый охранник, как она очень скоро заметила, был по природе своей леноват, но эта его поначалу раздражавшая ее расслабляющая леность стала ей приятна и даже необходима, особенно с утра, перед началом распланированного до минут рабочего дня. Всего несколько минут, каких-то полчаса расслабления, и потом, она уже в этом убедилась, весь день все шло как по маслу.
Они с Чубом покачивались в удобных, сплетенных где-то на Бали ротанговых креслах и, пока домработница, или, как ее теперь принято называть, помощница по
хозяйству, Дарья Павловна готовила и подавала им кофе, рассуждали. То есть, скорее, рассуждала Закревская, а Чуб, ощупывая ее нарочито жадным, таким приятным и желанным для нее взглядом, лишь слушал и кивал.
Может быть, отправить его в Англию или даже в Америку, в какой-нибудь продвинутый колледж? Хрен с ними, с деньгами, лишь бы образование получил да человеком стал. Но тут бабушка надвое сказала Кротовы вон отправили свою девочку, а через полгода вернулась не узнать. Там у подростков наркотики, как у нас жвачка. Теперь на все лето в какую-то клинику закрытую устроили. А вылечат или нет неизвестно. Так ведь это девочка. А мой Вадик вечно куда-нибудь влипает. Не мне тебе рассказывать Да и в Америку только осенью можно отправить. А летом куда его? Я даже на свадьбу его боюсь брать. Обязательно что-нибудь отчебучит. А нам же с тобой еще хоть на неделю в свадебное путешествие надо съездить А его и здесь страшно одного оставлять, и с собой не возьмешь. Он же тебя, сам видишь, на дух не переносит. Раздражаешь ты его
Так что, мать, может, мне слинять? вдруг резко прервал ее Чуб.
Да нет. Ты что Он же ребенок еще. Он просто ревнует, вдруг, как девчонка, смутилась Закревская. Ты не сердись на него. Его бы на время куда-нибудь услать, а потом, когда мы с тобой официально распишемся, он привыкнет, смирится Его бы на лето куда-нибудь В лагерь или в деревню
Ну, давай устрою. У меня и в деревне есть знакомые, и в турфирмах тоже есть. Теперь этих лагерей расплодилось сколько хочешь, на любой вкус, пожал плечами Чуб.
Подожди Одного его тоже отпускать опасно. Если что не по нем окажется, сбежит. Потом ищи ветра в поле в задумчивости покачала головой Закревская, маленькими глотками смакуя горячий кофе.
Ну, няньку ему найми, фрекен Бок. Пусть она за ним с горшком бегает, буркнул Чуб.
Фи, Чубик, перестань, скривилась Закревская и поставила на стол чашку, а потом, подумав, добавила: Хотя, знаешь, это идея
Что, няньку для Вадика найти? хмыкнул Чуб.
Да нет. Не няньку, а гувернантку, даже нет, гувернера. Я слышала, что теперь многие из нашего круга нанимают для своих недорослей мужчин-гувернеров Идеально было бы тебя в гувернеры к Вадику пристроить, но он же
Но он же меня, как ты говоришь, на дух не переносит
Ну, не обижайся, Чубик Подумай, может, у тебя надежный друг найдется. Я денег не пожалею.
Так мне гувернера искать или деревню с лагерем? потребовал уточнить Чуб.
В деревню Вадик не поедет. А если поедет, то через день ему скучно станет, сбежит. Лагерь искать надо.
Ладно. Как скажешь пожал плечами Чуб.
И знаешь Давай твоего знакомого туда вожатым устроим. Или как там это теперь называется Ну, в общем, чтобы он за нашим Вадиком смотрел, а тот об этом не догадывался, предложила Закревская.
Ну, кивнул головой Чуб.
Я платить буду, и в фирме тоже он будет получать зарплату, как этот пионервожатый или воспитатель
Да ясно, кивнул Чуб, вспоминая, кто из его корешей завязан на туризме и кому беспрепятственно можно будет подсунуть своего человека в качестве воспитателя.
Только ты не тяни. Сам знаешь, время деньги. А в деле воспитания время это еще здоровье, а то и жизнь
Bay, Верунчик, так ты у меня философ!
Вот ты скажи, во сколько вчера Вадик вернулся?
Вадик? Не знаю, вальяжно повел плечами Чуб, я, как ты меня в свою опочивальню затянула, так до утра никуда и не отлучался. У нас же с тобой была ночь бешеной страсти. Или ты забыла, цыпа?
Я просила тебя, не называть меня цыпой! вдруг вспылила Закревская и покраснела.
О, такой ты мне нравишься еще больше! Ты меня возбуждаешь проговорил Чуб полушепотом, буквально съедая хищным взглядом Закревскую.
Та вскочила.
Мама, я пришел! послышался снизу звонкий, чуть ломкий, смеющийся голос Вадика.
Он стоял на аккуратно постриженной лужайке, возле темно-зеленой туи, с ярко-красным скейтом в руках. На нем были порванные джинсы, заношенная выцветшая черная майка и черная кепка с красным черепом над козырьком, из-под которой во все стороны торчали темные, почти до плеч волосы. В его огромных, оттененных длинными ресницами светло-серых глазах читались немой вопрос и одновременно вызов.
Закревская и Чуб в буквальном смысле онемели от неожиданности.
Мало того, что они оба были уверены в том, что Вадик, как всегда в такую пору, спит у себя в комнате, так еще получалось, что, стоя внизу под террасой, он мог слышать весь их разговор. Ведь они, сидя за столиком, смотрели лишь вдаль, на выплывающее из-за леса солнце, ну и друг на друга, конечно А тут вдруг такой сюрприз
Ты что так рано встал? спросила Закревская, первой придя в себя.
А я и не ложился пожал плечами Вадик.
То есть как это не ложился? возмутилась Закревская.
Да так, тусовался в городе. На последний автобус не успел
Я же тебе дала деньги на такси! Я же тебя просила: обязательно приезжай домой!
Я и приехал домой
Я просила приезжать домой ночью, то есть вечером, а не утром! Зачем я тогда тебе деньги на такси давала?!
Я их сэкономил. Дождался, пока автобусы начнут ходить, и приехал! Ты меня похвалить должна. Видишь, какой у тебя экономный сын! Ты по праву можешь мною гордиться! высокопарно, но с явной издевкой заявил Вадик.
Перестань ерничать! нервно воскликнула Закревская, заливаясь краской. Будучи натуральной блондинкой, она при малейшем возбуждении краснела с головы до пяток.
Как ты разговариваешь с матерью! рявкнул Чуб.
А ты вообще заткнись! Кто ты такой, чтоб мне указывать! огрызнулся Вадик. Тоже мне, папочка выискался!
Слышь, парень, ты мать пожалей! Если сейчас не заткнешься, я сам тебя заткну! пригрозил Чуб, бледнея и изо всех сил сжимая железные поручни.
Не надо, Денис, подожди, мы сами разберемся! повернулась к нему Закревская.
Ой, сейчас расплачусь! Герой-любовник и смущенная Джульетта! хмыкнул Вадик и, вздохнув, вдруг как-то резко обмяк, пошатнулся и тихо добавил: Ладно. Я спать
И, пустив скейт по дорожке, направился к дому.
Ну, я сейчас ему покажу! решительно выдохнул Чуб.
Не надо. Пусть выспится Я вернусь мы с ним поговорим, остановила Чуба Закревская.