Старушка покладисто отлипла от стекла витрины.
У тротуара припарковалась серебристая «Ауди». Из машины вылез импозантный мужчина в длинном стильном плащеПрокопьевна, почуяв добычу, сгорбилась, сощурилась и состроила на лице трагическую мину. Но мужчина, перепрыгивая через лужи, подошел к журнальному киоску. Прокопьевна было расстроилась, что потенциальный клиент проплыл мимо, но владелец «Ауди», купив газету, направился к табачке.
Сынок, пенсию я потеряла всю. Подай бабушке на хлебушек, Христа ради прошу! Кушать очень хочется, загундосила она и подставила под нос клиенту «кружевную» ладонь.
Бог подаст, брезгливо отодвинул ее руку «сынок», расплатился за сигареты и потопал к своей иномарке.
Жлоб! потрясла ему вслед кулаком попрошайка.
И не говори, Прокопьевна. Такой за копейку удавится, сразу видно, подала голос из будки продавщица. Смотри-ка, смотри-кагазету в лужу уронил. Ай-ай-ай, какая неприятность, ехидно добавила она. Так ему и надо, морде буржуйской. Курить хочешь, Прокопьевна? Угощаю!
Не курю я и тебе не советуювредно это для здоровья, отказалась бабка, наблюдая за отъезжающей иномаркой. Машина скрылась из виду, газета осталась лежать в луже. Пойду гляну, что в мире деется. Давненько прессу не читывала, оживилась Прокопьевна, трусцой доскакала до лужи, подняла газетку и, стряхивая с нее воду, вернулась к киоску.
Прокопьевна, а ты кем работала, когда молодая была?
Много будешь знать, скоро состаришься.
Ну, Прокопьевна, ладно тебе кочевряжиться. Давай рассказывай, иначе в следующий раз полтинником не обойдешься.
Зараза ты, Зинка.
Гы-гы-гы, отреагировала на комплимент продавщица.
К киоску подошел следующий клиент, прыщавый молодой человек в облезлой кожанке, но Прокопьевне было не до него, она во все глаза смотрела на напечатанный в газете некролог и улыбалась широкой счастливой улыбкой.
Возьмите, бабушка, раздалось над ее ухомпарень протягивал ей десятку.
Да пошел ты со своими деньгами! В смысле, пива лучше себе купи, сынок, посоветовала бабуся ошалевшему юноше и обратилась к продавщице:Слышь, Зинка, в оперном театре я работала. Ведущие партии исполняла.
Ага, так я тебе и поверила, в очередной раз заржала во все горло Зинка, и тут смех ее стих, потому что Прокопьевна открыла рот и
Тра-та-та-та тарам-па-па-па. Lamour est un oiseau rebelle выдала она на чистом меццо-сопрано и не менее чистом французском знаменитую хабанеру из оперы «Кармен».
Внутри табачного киоска послышался грохот, вероятно, Зинка упала со стула. А прыщавый юноша выронил изо рта сигарету. Прокопьевна тем временем, сорвав с головы платок и продолжая солировать, помчалась к дороге, выбежала на середину проезжей части и, размахивая руками, попыталась остановить несущийся на нее автотранспорт.
Чума! вылезла из окошка продавщица.
Парень молча вынул из пачки другую сигарету, сунул ее в рот не той стороной, прикурил фильтр и усиленно пытался затянуться, пока странную нищенку не увезла в неизвестном направлении попутка.
Может, она объявление о шоу «Минута славы» в газете прочитала? Вот и ломанулась? выдал свою версию молодой человек.
Я бы тоже ломанулась, будь у меня такой голос, поддержала его Зинка, опять скрылась в окне, и через секунду из киоска раздался ее прокуренный басок, исполняющий романс «Вдоль по Питерской».
Ни она, ни юноша так и не узнали, какое событие стало причиной необычного поведения попрошайки Прокопьевны (Нины Прокопьевны Вишняковской) бывшей оперной дивы, красавицы и умницы, чья успешная карьера оборвалась сразу после финального аккорда в ее супружеской жизни с подпольным миллионером господином Шалинскимгадом ползучим, уродом и мразью, от которого она ушла на пятом году супружества, так и не добившись официального развода. Шалинский на ее уход отреагировал подлой местью, ударив по самой болезненной точке, закрыл для Нины двери в оперу. Психушка помогла справиться с потрясением, алкоголь стер тонкую черту, за которую нельзя переступить, и для Нины Вишняковской открылась другая дверьединственная, куда вход был свободный. Впрочем, Нина Прокопьевна была счастлива, а сегодня почувствовала себя счастливой вдвойне, потому что сволочь, которая сломала ей жизнь, отправилась в ад. Это чудесное событие следовало немедленно отметить.
С празднованием пришлось повременить: вернувшись домой, Вишняковская обнаружила в почтовом ящике конверт со штампом адвокатской конторы «Туманов и партнеры». В письме говорилось о смерти Шалинского и предлагалось сегодня, к шестнадцати часам, явиться в контору для уточнения некоторых формальностей, связанных с завещанием.
Сменив рабочую униформу на подобающий ситуации строгий черный костюм, лаковые туфли и шляпку с вуалью и потом умело замаскировав следы старости, нищеты и недавнего запоя на лице, Вишняковская направила свои стопы в Кривоколенный переулок. Душу ее терзали нехорошие предчувствия. Казалось странным, что явиться надлежало в адвокатскую, а не в нотариальную конторуНина Прокопьевна чувствовала в этом какой-то подвох.
Предчувствия Вишняковскую не обманули, подвох обнаружился сразу, как только она в сопровождении секретаря вошла в кабинет адвоката Туманова.
Нина Прокопьевна Вишняковская, вдова Шалинского, представилась она, заметив в кабинете молоденькую блондиночку, словно сошедшую с обложки глянцевого журнала.
Жертва гламура, закинув ногу на ногу, сидела в кожаном кресле, напротив стола адвоката, и смотрела на нее с нескрываемым презрением.
Очень приятно, присаживайтесь, Нина Прокопьевна. Меня зовут Дмитрий Евгеньевич Туманов, привстал из-за стола привлекательный брюнет с бородкой-эспаньолкой.
Чего? Не поняла прико-о-ола? Какая еще такая вдова-а-а? протянула блондинка, сдув пухлыми губами прядку платиновых волос с загорелого лба. Я вдова МурзикаМадлен Иванова. По паспорту вообще-то Маша. А эта тетка самозванка! Пусть убирается. И вообще, когда уже можно Мурзика забрать? И завещание получить?
Да нет же, я вдова! Шалинский не подавал на развод! Вот мой паспорт и свидетельство о браке. Нина Прокопьевна положила на стол документы.
Вы не волнуйтесь. Присаживайтесь, пожалуйста, вежливо предложил ей Туманов.
Нина Прокопьевна скромно присела на стульчик в углу комнаты и метнула в блондинку полный негодования взгляд. Мадлен в ответ состроила такую физиономию, что даже Туманов скривился.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась эффектная брюнетка с каре. Одета она была в стиле декаданс: узкое черное платье с глубоким декольте. Шею дамы украшало ярко-красное пушистое боа, в тон ему были подобраны туфли, сумочка, лак и помада.
Какое горе! Как, как это могло произойти?! Ужасная трагедия! всхлипнула она, манерно воздев глаза к потолку и приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Помедитировав секунду в «синематографической» позе, дама отмерла и перешла на деловой тон:Позвольте представитьсяАнгелина Заречнаявдова Эдуарда Шалинского!
О, еще одна-а-а вдова-а-а нарисовалась! Я фигею, дорогая редакция, округлила глаза Мадлен, по паспорту Маша.
Что такое? Как этоеще одна? приподняла бровки Ангелина.
Все мы тут вдовы, усмехнулась Нина Прокопьевна. Причем подозреваю, что все мы тут вдовы законные.
Вы совершенно правы, Нина Прокопьевна. В какой-то мере так оно и есть. Собственно, для этого я вас и пригласил, снова встал со своего места Туманов. Сейчас все вам объясню, уважаемые дамы. Яадвокат Шалинского, представляю его интересы и в курсе всех его дел. Поэтому
Ну, Мурзик! Ну, козе-ел! Мало того, что импотент, так еще и многоженец! перебила его Мадлен.
Гнусный извращенец! согласилась Ангелина. Скотина подлая! Тварь поганая!
Подонок! Негодяй! Сукин сын! подала голос Вишняковская.
Дамы, прошу вас, успокойтесь! Мы сейчас во всем разберемся! попытался вмешаться Туманов, но на его робкую реплику никто не обратил вниманиявдовушки настолько вошли в раж, с азартом поливая своего покойного супруга, что остановиться уже не могли. Может быть, кофе? предпринял он еще одну попытку, тоже безуспешную. И Туманов, у которого уши свернулись в трубочку от изысканных нелитературных оборотов, притих, терпеливо ожидая, когда грязевой словесный поток иссякнет. Да, Шалинский оказался прав, подозревая, что одна из супружниц желает ему смерти, размышлял адвокат. Ошибался он лишь в одномсмерти ему желали все три.