Том, добавляю я. И Генри Томлин.
Невольно запинаюсь. Эта запинка меня и выдает.
Еще Кэссиди Надсен, робко признаюсь я. Фамилию мог бы и не говоритьХайди отлично знает, о какой Кэссиди речь. Надсенпишется «Кнадсен», но первая буква не произносится, потому что фамилия скандинавского происхождения.
Хайди сразу убирает руки и отворачивается к раковине.
Поездка строго деловая, подчеркиваю я. Командировка, и ничего больше.
Зарываюсь лицом в волосы Хайди. Пахнет сладкой, сочной клубникой и гораздо менее приятной смесью городских запахов: улица, поезд, дождь.
Кэссиди тоже так считает? спрашивает Хайди.
Если нет, сразу поставлю в известность, отвечаю я.
Умолкаем, и в кухне становится тихо. Если, конечно, не считать звона тарелок и столовых приборов, которые жена буквально забрасывает в посудомоечную машину. Воспользовавшись представившейся возможностью, быстро ускользаю и отправляюсь в спальню собирать вещи.
Хайди
Просыпаюсь утром. Крис уже уехал. Рядом, на искусственно состаренной деревянной тумбочке, стоит чашка с кофе. Напиток, разумеется, остыл, к тому же, зная Криса, уверена, что муж, как всегда, перелил миндальных сливок. И все-таки, он сварил мне кофе. Сев на кровати, тянусь за чашкой и пультом. Вяло перескакивая с канала на канал, натыкаюсь на прогноз погоды. Разумеется, обещают дождь.
Наконец выбираюсь из-под одеяла и плетусь по коридору в кухню. Стены увешаны фотографиями Зои от детского сада и до седьмого класса. Дочка уже на кухнестоит и наливает молоко в миску с хлопьями.
Доброе утро, произношу я.
Зои вздрагивает от неожиданности.
Хорошо спала? спрашиваю я и осторожно целую дочку в лоб.
Зои сразу застывает и напрягается. В последнее время не выносит объятий, поцелуев и прочих нежностей. И все же как мать чувствую потребность как-то проявить свою любовь. Крис в таких случаях просит дочку «дать пять», а еще у них есть свое особое секретное рукопожатие. Но мне эти способы не по душе, поэтому целую Зои и чувствую, как та отстраняется. В любом случае дневная норма нежностей выполнена.
Зои уже надела школьную формусарафан в шотландскую клетку с плиссированной юбкой, синюю кофточку и замшевые туфельки с ремешками. Конечно, эти вещи Зои ненавидит всей душой.
Нормально, бормочет дочка в ответ и направляется с миской к столу.
Может, сока налить?
Не хочу пить.
Однако замечаю, как Зои поглядывает на кофемашину. Дочка уже заводила разговор насчет утреннего кофе, но я считаю, что детям его пить ни к чему. Ни один двенадцатилетний ребенок не нуждается в кофеине, чтобы взбодриться с утра. Но свою чашку наполняю до краев и еще добавляю сливок. Беру себе хлопьев с изюмом и, присоединившись к Зои, пытаюсь завести разговор о предстоящем дне. Но единственное, что слышу в ответ, односложные «да», «нет» и «не знаю». Вскоре Зои убегает в ванную чистить зубы, а я остаюсь в пустой кухне. За окном в эркере мерно барабанит дождь.
Выходя на улицу, встречаем в подъезде соседа, Грэма. С довольной улыбкой он жмет на кнопки новомодных часов, которые в ответ пищат и сигналят на разные голоса.
Какая приятная встреча! Доброе утро, дамы, мурлычет Грэм с самой кокетливой улыбкой, которую мне доводилось видеть. Довольно длинные светлые волосы Грэма прилипли к мокрому лбу. Не сомневаюсь, что, вернувшись домой, он приведет прическу в порядок с помощью изрядного количества геля, и волосы будут, как обычно, стоять торчком. Грэм весь мокрый. От дождя или от пота, трудно сказать.
Сосед явно возвращается с ежедневной утренней пробежки по берегу озера. Грэм с головы до ног одет в спортивные вещи от «Найк», а дорогущие часы на запястье призваны подсчитывать количество миль и время, за которое они преодолены. Спортивный костюм даже слишком тщательно подобранярко-зеленая полоса есть и на куртке, и на кроссовках. Грэмклассический метросексуал, хотя Крис считает, что не только.
Доброе утро, Грэм, здороваюсь я. Как пробежка?
Прислонившись к выкрашенной в песочный оттенок стене с белыми панелями внизу, Грэм берет специальную бутылку с водой для спортсменов и выжимает большой глоток.
Замечательно! отвечает он.
На лице такой восторг, что Зои краснеет от неловкости. Дочка устремляет взгляд на мыски туфель и принимается возить ногами по полу, точно пиная невидимый камушек.
Грэму тридцать с чем-то. Квартира досталась ему в наследство от давно умершей матери. Вдобавок к полученным по завещанию деньгам Грэм заработал целое состояние, подав в суд на больницу. Получил в качестве компенсации сотни тысяч долларов, не меньше. Однако все эти деньги растратил на навороченные часы, дорогие вина и роскошную мебель.
Квартиру Грэм собирался продать, но потом передумал и поселился здесь сам. Заменил разномастные предметы интерьера, принадлежавшие матери, на ультрастильную мебель в минималистском стиле, будто сошедшую со страниц каталога. Четкие линии, острые углы, нейтральные оттенки. Единственное, что не вписывается в минимализм, разбросанные по полу страницы рукописей, распечатанные на принтере.
Гей, уверял Крис после того, как мы впервые побывали в гостях у соседа. Точно говорюгей.
К такому выводу мужа подтолкнул не только интерьер, но и заполненные одеждой шкафы, которые Грэм нарочно оставил открытыми, чтобы похвастаться. У меня столько нарядов сроду не было.
Попомни мои слова. Вот увидишь, уверенно заявлял Крис.
Однако к Грэму регулярно заглядывали женщины, причем настолько сногсшибательные, что даже у меня при взгляде на них дух захватывало. Яркие блондинки с голубыми глазами, цветом которых они явно были обязаны контактным линзам, и фигурами как у куклы Барби.
Грэм стал нашим соседом, когда Зои была еще совсем маленькой. Дочка его просто обожала. Едва завидев, летела к нему, словно фруктовая мушка к старым коричневым бананам. Будучи писателем, Грэм большую часть дня проводил дома, уставившись на экран компьютера и упиваясь кофе и сомнениями в собственном таланте. Грэм много раз нас выручал, когда Зои болела и ни я, ни Крис не могли отпроситься с работы. Грэм с готовностью пускал Зои на свой стеганый диван, где они вместе смотрели мультфильмы. Если что-то понадобитсяхоть масло, хоть салфетки, можно смело обращаться к Грэму. И дверь он всегда готов придержать. А еще он пишет чудесные сочинения и не раз выручал Зои с уроками, когда ни я, ни Крис помочь не могли. Вдобавок Грэм умеет готовить великолепный соус к индейкезадача, с которой мне самой справиться не под силу. Причем выяснилось это в самом разгаре подготовки к ужину в честь Дня благодарения, на который были приглашены родственники Криса.
Короче говоря, Грэмнастоящий друг.
Не желаете как-нибудь составить компанию? предлагает сосед, имея в виду пробежку.
Бросаю взгляд на многочисленные бутылки с водой, свисающие со специального пояса Грэма, и решаю, что мы, пожалуй, воздержимся.
Лучше не надо, говорю я.
Сосед дружески ерошит Зои волосы, и дочка снова заливается румянцем, но теперь розовым от удовольствия, а не багровым от смущения.
А ты как относишься к бегу? спрашивает Грэм у Зои.
Та пожимает плечами. Удобно быть двенадцатилетней. В ответ на любой сложный вопрос достаточно пожать плечами и застенчиво улыбнуться, чтобы тебя оставили в покое.
Надумаешь присоединитьсябуду рад.
И снова эта кокетливая, многозначительная улыбка. Белоснежные зубы образуют идеально ровный строй, на щеках легкая небритость. Грэм пытается посмотреть Зои в глаза, но дочка избегает его взгляда, точно чумы. Не потому, что сосед ей не нравится. Даже наобороточень нравится.
Прощаемся и выходим на улицу, под дождь.
Провожаю Зои до школы, потом отправляюсь на работу. Зои учится в католической школе в нашем районе. Рядом расположена огромная католическая церковь в греческом стилесерый кирпич, тяжелые деревянные двери и высокий, возносящийся к небу купол. Украшена церковь очень богатозолотые росписи на стенах, витражи в окнах, мраморный алтарь. Школа расположена прямо за церковью и в таком соседстве кажется совсем незаметной. Впрочем, здание ничем не примечательноеобычная школа из красного кирпича с обычной детской площадкой, на которой сейчас толпятся ученики в одинаковых клетчатых формах и разноцветных дождевиках. Висящие на спинах портфели больше самих школьников. На ходу буркнув что-то неразборчивое, Зои торопливо убегает. Стоя возле бордюра, смотрю, как она присоединяется к другим семиклассникам, а потом они вместе спешат укрыться от дождя под крышей. Малыши все как один цепляются за ноги родителей и объявляют, что в школу идти не хотят.