Было время, когда Полина точно знала, что ей нужно. Фантазерка, мечтающая стать писателем и поглощающая книги со скоростью и аппетитом крокодила. И что же? Почему сложилось именно так, а не иначе, и где она свернула не в ту сторону? Почему Ефросинья Душко может называть себя писателем и поэтом, а она, Полина Скороходова, до сих пор стыдится признаться в том, что пишет?
«Ну кому интересны мои перлы? тут же пронеслось в голове. Вот и мама говорит, чтобы не занималась ерундой. Хорошая работа с удобным графиком, возможность читать самые редкие издания и самообразовываться. Да, зарплата небольшая, но ведь ей хватает? Чай, не семеро по лавкам, чтобы биться за презренный металл».
Полина прикусила губуей скоро двадцать четыре! Еще пару-тройку лет, и из тургеневской девушки она плавно перейдет в статус бальзаковской барышни От подобных сравнений стало грустно, а затем смешно. Слышала бы ее единственная подруга Варя. Та уже обзавелась мужем, детьмипогодками, собакой и живущей в соседнем подъезде свекровью. Спасаясь от счастливых семейных будней, Варя частенько коротала время у Полины, и только она знала о тайной мечте рыжеволосой библиотекарши.
Хлопнула входная дверь. Внутрь вошел подтянутый мужчина в светлом льняном костюме, фетровой шляпе и мокасинах на голую ногу. За пятьдесят, с небольшой клинообразной седой бородкой и загорелым лицом, посетитель производил впечатление заблудившегося иностранца. Заметив Полину, он приподнял шляпу и не спеша направился вдоль стеллажей, разглядывая корешки книг.
Половицы поскрипывали под его тяжестью; жирная муха, надсадно жужжа, билась о стекло под самым потолком; кондиционер гонял воздух, поддерживая нужную температуру; тихо гудел компьютер Полина почувствовала, как ее накрывает сонное оцепенение. Нет, определенно следует что-то менять, иначе она засохнет и превратится в один из тех скучных экземпляров, которые намертво осели в библиотечном фонде. Смежив веки, Полина нажала на точки у висков, чтобы немного взбодриться, а когда отняла руки и открыла глаза, увидела посетителя прямо перед собой.
Добрый день, приятно картавя, поздоровался он и близоруко прищурился.
Добрый день, улыбнулась Полина, заметив мелькнувшую на заднем фоне фигуру Ольги Ивановны.
«Карлики были всегда чем-то недовольны, а потому злы лицом и вредны характером»
Чем я могу вам помочь? Полина заправила за ухо выбившуюся рыжую прядь.
Мне нужна одна книга. Автор малоизвестный, я бы даже сказал, совсем неизвестный широкому кругу читателей. Да и не книга это в общем-то, а скорее, методическое изданиемужчина чуть вытянул шею, разглядывая девушку.
Очень интересно, кивнула Полина. Давайте посмотрим, обладаем ли мы какой-то информацией. Диктуйте название и фамилию
Полина? Полина Скороходова? внезапно посветлел лицом мужчина.
Простите, мы знакомы?
Конечно! Скорее всего, вы меня не помните, заявил мужчина. Когда мы виделись, вы были совсем еще ребенком. Но я вас сразу узнал!
«Еще бы, вздохнула Полина, с такой-то неприметной внешностью»
Вы стали необыкновенной красавицей! Практически эталон прерафаэлитов! *
Послышалось покашливание. Ольга Ивановна демонстративно начала что-то искать на полке с учебной литературой, а затем и вовсе вытащила стремянку, стоявшую в углу.
Значит, вы теперь здесьмужчина огляделся. Неожиданно. Помнится, в детстве вы мечтали связать свою жизнь с чем-то творческим. Но, как говорится, все течет, все меняется Город ваш похорошел за несколько лет, не узнать! А вот вы совсем не изменились!
Полина растерянно похлопала ресницами и погладила обложку личного блокнота. Как она ни старалась, вспомнить мужчину не могла.
Костров, Вениамин Аркадьевич. Художник, представился посетитель.
Очень, очень приятно! она протянула руку, но мужчина вместо того, чтобы пожать ее, коснулся пальцев губами, отчего Полина вновь покрылась красными пятнами.
Неожиданная встреча! добавил он, сделав вид, что не заметил ее смущения.
Да Значит, вы давно не были в нашем городе? Вы друг отца? Папа, ведь, ну
Я в курсе, вздохнул Костров. Узнал совсем недавно. Мои глубокие соболезнования.
Спасибо А что вас привело к нам?
Съемки кино, подмигнув и понизив голос, заявил Костров.
Кино? ахнула Полина.
Да. Отсняли в городе пару сцен. А на следующей неделе двинемся дальше.
О боже Это так здорово! Вот бы одним глазком посмотреть! не удержалась Полина.
За чем же дело стало? Приезжайте после работы ко мне. Гостиница «Перун», номер 325. А этомой телефон, он протянул визитку и взглянул на часы. Упс, мне уже пора!
А как же книга? прижимая к груди визитку, спросила Полина.
Господь с вами, какая книга, когда мне предстоит вечер с такой девушкой! широко улыбнулся Костров и, отсалютовав шляпой по отдельности Полине и Ольге Ивановне, покинул библиотеку.
*стихи автора
*прерафаэлитынаправление в английской поэзии и живописи во второй половине 19 века.
3
Так прямо и сказал? голос Вари был едва различим за криками детей и лаем собаки. В трубке послышалось шуршание, затем какой-то стук, и только после этого хлопок и шум воды. Все, я готова слушать. В ванной закрылась. Поговорить не дадут, оглоеды!
Да в общем все. Пригласил в гостиницу.
Старый козел, не стесняясь в выражениях, резюмировала подруга. Все они козлы, Поль, запомни!
Кроме твоего мужа, ты хотела добавить? То есть ты считаешь, что мне идти не следует? Понимаешь, он друг отца, и я не вижу ничего предрассудительного в том, чтобы просто пообщаться.
Ну, Варя на секунду задумалась, в конце концов, а чем ты рискуешь? Сколько, говоришь, ему? Шестьдесят? Может, еще ничего и не получится
Что не получится? не поняла Полина.
Оно самое, расхохоталась подруга.
Варя! округлила глаза Поля и прикрыла трубку ладонью, как ты можешь? И вообще, знаешь ли Эти твои шуточки Заметив Ольгу Ивановну, она покраснела, будто директриса могла слышать их разговор, и быстро попрощалась. Отбой! Мне пора! Жду тебя завтра!
Расскажешь потом, как прошло! захихикала подруга и положила трубку.
Как говорится, хоть кому-то сейчас весело.
С Варварой они познакомились в библиотеке. Подруга оканчивала заочно психфак и после затянувшегося декрета планировала работать по профессии. Полина даже обмолвилась как-то, что будет ее первым постоянным клиентом, ибо справиться с зоопарком, живущим в ее голове, самостоятельно не в состоянии. Но пока они обсуждали все что угодно, только не странности Полины. Хотя, возможно именно после их совместных вечеров Полине Скороходовой становилось гораздо лучше. Все-таки было уже в Варе что-то от настоящего психолога.
Проблема заключалась в том, что Полина была фантазеркой. Нет, не вруньей, а именно фантазеркой. Все началось в раннем детстве, когда она, зачитываясь сказочными историями, так ярко переживала происходящее с героями, что у нее даже поднималась температура. И где бы Полина не оказывалась, она с легкостью могла разукрасить скучную действительность яркими красками своей неугомонной фантазии. Наверное, именно поэтому книги стали ее самыми верными союзниками и друзьями, потому что взрослым очень быстро надоедало подобное поведение, а порой и ставило в тупик.
А вот Варя относилась к этому с восторгом. Говорила, что Полине удалось сохранить своего внутреннего ребенка.
Ага, только внутренний взрослый почему-то был этому совсем не рад
Полина вернулась к своим нехитрым обязанностям, которые, однако, требовали внимательности и хорошего настроения. На удивление, жаждущих что-нибудь почитать в этот день оказалось немало. Пару раз пришлось даже посетить резервный фонд, чтобы обеспечить страждущих Набоковской «Лолитой». Оба раза это были девочки-старшеклассницы, и Полина, глядя ни них, вспоминала, как сама читала эту книгу в детстве и ничего не поняла.
В обед позвонила мама. В свойственной ей безапелляционной манере начала расспрашивать о том, что Полина ела, во что одета, и какие у нее планы на время отпуска. Увязнув зубами в куске манного пирога, Полина пыталась поделиться своими умозаключениями, но в их диалоге Ираида Васильевна оставляла место только для коротких фраз типа: «да, мам; поняла, мам; хорошо, мам!»