Планёрка была закончена, Лёва и Феликс пошли к себе, Чурсин направился опрашивать живущих в близлежащих домах от найденной машины, а Тур с Ясоном решили посетить руководство фирмы «Аркан», офис которой находился в пентхаузе красивого высотного здания, расположенного в центре города. Идти было недалеко, и они решили пройти пешком, солнце уже набрало силу и наполнило улицы теплом и светом, но встречающиеся им люди не радовались хорошей погоде, зелени цветов, какой-нибудь жизнерадостный европеец сказал бы что они идут с похорон или на похороны, лица людей не выражали никаких эмоций, только когда их взгляд падал на чернокожего Ясона, идущего рядом с Туром, появлялось выражение удивления, которое вскоре проходило. Виталию пришло в голову, что города на его родине выглядят серыми в глазах иностранцев не из-за архитектурной убогости, а из-за людей, живущих в этих городах, считающих улыбку проявлением слабости. Дорога вела вверх по склону и Тур увидел местного участкового, который шёл на встречу им в компании молодой девушки с погонами лейтенанта. Сидор Прокофьевич Горбенко был единственным участковым в городе, который всю жизнь проработал на одном участке и которого уважали все и коллеги, и правонарушители, и жители его района. Он уже отправлялся на пенсию пару раз, и каждый раз его просили вернуться, чтобы разрулить бардак, который начинался после его ухода. Невысокий, полный человек имел такое доброе лицо, что при первой же встрече незнакомый человек хотел ему поплакаться в жилетку, и Сидор Прокофьевич слушал, он слушал пенсионеров, алкашей, наркоманов, гастарбайтеров, всех тех, на кого его коллеги даже не смотрели. Но он не только слушал людей, но и помогал, благодаря его усилиям в районе появился медпункт для иностранных рабочих, благотворительные обеды для бездомных, на детских площадках регулярно проводились ремонты и многое другое, а самое главное, он всё время находился на своём участке и был доступен гражданам, в отличии от его коллег, целыми днями просиживающих за закрытыми дверями своих опорных пунктов и играющих в компьютерные игры. Сидор Прокофьевич давно понял, что главное в его работе это профилактика правонарушений и работа с людьми, и те отвечали ему тем же, он владел такой информацией по своему участку, какой не владел ни один опер в городе и благодаря его наводкам Тур за свою карьеру закрыл много дел. Но как часто бывает у хороших людей не всё сложилось в его личной жизни как надо, сын давно жил где-то своей личной жизнью, а в прошлом году у Сидора Прокофьевича умерла от онкологии жена и за короткое время его волосы стали белые от седины. Он не любил ментовские посиделки и разные корпоративы, поэтому друзей среди коллег не имел, кроме судмедэксперта Феликса, с которым дружил скорее по-соседски играли в шахматы, иногда пили пиво с воблой по выходным. Участковый обладал очень полезным качеством, приобретённым за долгие годы работы, он хорошо разбирался в людях и никогда не спешил вешать ярлыки на кого-либо. Понимая, что сегодняшний преступник завтра может стать большим начальником, он относился ко всем уважительно, хотя в глазах можно было заметить искорку иронии.
По длинным ногам, красивой фигуре и смазливому личику лейтенанта, идущего рядом с Сидором Прокофьевичем Тур предположил, что в участковых эта девушка долго не задержится, а вскоре окажется в Управлении, где закружится в вихре сплетен, интриг и поклонников. После приветствия участковый представил девушку, как своего приемника по участку, которую он вводит в курс дела, и которая рвётся в бой. Последние слова произвели на девушку такое впечатление, как будто ей дали в руку жабу, она скривила губы и обречённо наклонила голову набок, но глаза её были прикованы к улыбающемуся Ясону, который стоял за спиной Тура и рассматривал красавицу. Виталий представил его как нового опера в его отделе, от чего девушка открыла рот от удивления, а участковый крепко сжал челюсти, чтобы не рассмеяться, потом выдохнул и сказал: «Ты знаешь Виталий Иванович у меня с утра было предчувствие, что сегодня будет хороший день, так оно и случилось вот ввожу в курс дела нашу Наташеньку, будущую грозу преступности в районе и мою преемницу. Правда пока мы шли по тротуару чуть не случилось два ДТП, водители вместо дороги засмотрелись на неё, но думаю на районе её полюбят и не дадут в обиду». Наташа слушала и не знала обижаться ей или радоваться, на всякий случай она засмеялась и в её смехе преобладал слог «Га-га-га». За спиной Тура послышалось «Гы-гы-гы» это смеялся Ясон, чтобы поддержать девушку, Сидор Прокофьевич грустно посмотрел на молодых людей и подумал, что они чем-то напоминают гусей, которые всю свою жизнь летают с Севера на юг и обратно. Обменявшись с Туром взглядами, он продолжил, кивая головой в сторону Ясона: «Тебя тоже можно поздравить с новым сотрудником, теперь твой отдел напоминает старые «Жигули» после тюнинга едут плохо, но смотрятся хорошо. Участковый мог так пошутить, что смысл сказанного понимал только тот, к кому он обращался и напустив серьёзность он сказал: «Ты извини меня Виталий Иванович, что вчера не присутствовал на месте убоя этих двоих, с утра так болели ноги спасу нет, годы дают о себе знать. Как я понял ты сейчас направляешься в офис этого «Аркана»? увидев удивление на лице Тура, он усмехнулся и продолжил, я всю жизнь топчу эту землю, и ты даже не представляешь с какой скоростью доходят до меня последние новости, если бы так летали наши ракеты мы бы давно уже вышли в большой космос. В общем когда у тебя будет время найдёшь меня, и я думаю, что сообщу тебе кое-что интересное, а теперь извини, надо смену готовить». Повернувшись к Наташе он серьёзным тоном сказал: «Сейчас, товарищ лейтенант, пройдёмся по наркопритонам и обиталищами местных бомжей». Увидев неподдельный ужас на лице девушки, Сидор Прокофьевич смягчился: «Шучу, сейчас идём в опорный пункт смотреть бумажки, которые в нашем деле главное, и увидев, что она улыбается, он тихо добавил, а притоны я покажу завтра».
Тур с Ясоном пошли дальше, новоявленный опер, обернувшись вслед уходящей парочке произнёс: «Я никогда не мог предположить, что в российской полиции работают такие интересные люди как Феликс, этот участковый, я таких ещё не встречал, только я не понял шутку по поводу тюнингованных «Жигулей». Тур промолчал, они уже подходили к высотному зданию, где у входа с важным видом стоял охранник с лицом, как будто его вырубал топором пьяный плотник, Виталий вспомнил, что такие лица у деревянных богатырей в детском городке, где они иногда гуляют с внучкой. Подходя он знал, что сейчас произойдёт, парень долго будет рассматривать их с Ясоном удостоверения, потом будет куда-то звонить, что-то с кем-то согласовывать, в России все, кто скучают на работе при удобном случае пытаются показать значимость своей должности путём выматывания нервов оппоненту и получения при этом глубокого удовлетворения. Тур сунул охраннику под нос своё удостоверение и твёрдо сказал: «Мы расследуем убийство, и чтобы не произошло второе, нам, необходимо не теряя ни минуты встретится с руководством строительной фирмы «Аркан», прошу сопроводить нас до лифта». Парень слушая стоял как курсант на параде войск на Красной площади, глаза его округлились и смотрели то на Тура, то на стоящего с ним негра, ему казалось, что это представитель Интерпола, наделённый особыми полномочиями. Охранник с готовностью проводил их до лифта, нажал на нужную кнопку и вытянувшись хотел отдать им честь, но вспомнив, что без головного убора, просто помахал им рукой на дорожку. В пентхаузе их уже ждала не молодая молчаливая женщина, похожая на сухую корягу, видимо охранник успел позвонить и сказать, что к ним направляются полицейские. Женщина жестом пригласила их следовать за ней, а когда шли объяснила, что такие встречи надо согласовывать по телефону, потому что Роберт Ефимович Аркадьев очень занятой человек и его рабочий день расписан по минутам.
Тур по собственному опыту знал, что если секретарь так говорит о своём патроне, то тот скорее всего балуется наркотой или просто бухает и не хочет, чтобы его застали во время этого занятия. Но Роберт Ефимович на деле оказался очень приятным человеком средних лет, в дорогом костюме, с тщательно уложенными тёмными с сединой волосами, общий вид портили только полные и мокрые губы. Когда он увидел вошедших, то изобразил на лице улыбку, напоминающую гримасу человека, съевшего целый лимон, его лицо съёжилось, губы увлажнились ещё больше и Туру показалось, что он собирается в них плюнуть и он на всякий случай спрятался за Ясона, который стоял и смотрел на приближающегося к нему человека. Роберт долго тряс руку чернокожему оперу, а когда очередь дошла до Тура, то ему показалось что во время рукопожатия губы директора «Аркана» бормотали: «Чтоб вы сдохли суки». Он пригласил их присесть в удобные кожаные кресла, а когда секретарь принесла кофе, подождал пока гости сделают по глотку, только после этого Роберт пожевал свои губы и сказал приятным голосом: «Вы извините моего секретаря, Мелиса великолепный работник, но к сожалению, иногда её подводят манеры».