Все, я поехал, говорю я, пожимая Дьюку руку.
Спасибо, Пост, улыбается он.
Буду на связи. Я направляюсь к двери и на ходу бросаю, обращаясь к начальнику тюрьмы:Пожалуйста, передавайте от меня привет губернатору.
В сопровождении надзирателей я выхожу на улицу, с наслаждением вдыхаю прохладный воздух, который пьянит меня, словно вино, и ликую. Один из надзирателей подводит меня к тюремному фургону без опознавательных знаков, стоящему в нескольких футах от двери здания. Я забираюсь внутрь машины, и охранник захлопывает за мной дверь.
К главным воротам, говорю я, обращаясь к водителю.
Пока мы едем по обширной территории исправительного учреждения имени Холмана, на меня наваливаются усталость и голод. И ощущение облегчения. Я закрываю глаза и дышу глубоко и свободно, радуясь чуду, которое заключается в том, что Дьюк останется в живых и увидит завтрашний день. Пока мне удалось спасти ему жизнь. Для того чтобы он вышел на свободу, потребуется еще одно чудо.
По причинам, известным только тем людям, которые устанавливают порядки в этой тюрьме, в течение последних пяти часов на ее территории действовал особый режим, словно тюремные власти опасались, как бы разгневанные заключенные не устроили бунт и не попытались взять штурмом здание, где содержатся смертники, и отбить Дьюка Рассела. Теперь особый режим постепенно снимают, напряженность, если она была, ослабла. Экстренно вызванные для поддержания порядка подкрепления возвращаются обратно. Все, чего я хочу, это побыстрее убраться отсюда. Моя машина припаркована на стоянке рядом с главными воротами. Я вижу телевизионщиков, они собирают аппаратуру и готовятся отбыть восвояси. Поблагодарив водителя фургона, доставившего меня к выходу, я сажусь в свой небольшой городской внедорожник «Форд» и торопливо выруливаю на шоссе. Проехав две мили, останавливаюсь рядом с закрытым загородным магазином, чтобы сделать телефонный звонок.
Того, кому я звоню, зовут Марк Картер. Это белый мужчина тридцати трех лет. Он снимает квартиру в доходном доме в городке Бейлис, в десяти милях от Вероны. В моем досье есть фотографии его жилья и пикапа, а также подружки, с которой он живет. Одиннадцать лет назад Картер изнасиловал и убил Эмили Брун, и теперь все, что мне надо сделать, доказать это.
Используя одноразовый мобильный телефон, я звоню Картеру на сотовый, на номер, который, как предполагается, мне неизвестен. Он снимает трубку после пяти гудков.
Алло!
Это Марк Картер?
А кто спрашивает?
Вы меня не знаете, Картер. Я звоню из тюрьмы. Исполнение приговора в отношении Дьюка Рассела только что отложено. Хочу сообщить, что, к вашему сожалению, дело еще живо. Вы сейчас смотрите телевизор?
Кто это говорит?
Уверен, вы смотрите телевизор, Картер. Сидите на своей жирной заднице вместе с вашей жирной подружкой и молитесь, чтобы государство наконец казнило Дьюка за преступление, которое совершили вы. Вы просто подонок, Картер, если с нетерпением ожидаете, чтобы он умер за то, что совершили вы. Ну вы и трус.
Скажите мне это в лицо!
Когда-нибудь я это сделаю, Картер. В зале суда. Найду доказательства, и Дьюк вскоре выйдет на свободу. А вы займете его место. Я иду за вами, Картер.
Я заканчиваю разговор прежде, чем собеседник успевает что-либо ответить мне.
Глава 2
Поскольку бензин обходится немного дешевле, чем недорогие мотели, несколько часов подряд я еду по пустынным, погруженным в темноту дорогам. Как всегда, убеждаю себя в том, что отосплюсь позднее, словно в недалеком будущем меня ожидает долгая гибернация. Правда же заключается в том, что при моем жизненном распорядке я в основном дремлю, но очень редко сплю по-настоящему, и маловероятно, что в этом плане что-либо изменится. Я взвалил на себя проблемы невинных людей, гниющих в тюрьмах в то самое время, когда настоящие насильники и убийцы остаются на свободе.
Дьюк Рассел был осужден в захолустном южном городке с консервативными нравами, в котором половина членов жюри присяжных читали по складам. Неудивительно, что их легко сумели запутать и настроить соответствующим образом двое велеречивых липовых экспертов, привлеченных к процессу Чэдом Фолрайтом. Один из них был ушедшим на покой дантистом из небольшого городка в штате Вайоминг; как он оказался в Вероне, штат Алабама, это отдельная история. Он явно произвел впечатление на присяжных своим костюмом и выступлением, которое было озвучено в авторитетном тоне и содержало много впечатляющих «умных» слов и выражений. Этот эксперт, в частности, засвидетельствовал, что три отметины на кистях Эмили Брун являлись следами зубов Дьюка. Надо заметить, что этот клоун, которого пригласил Фолрайт, зарабатывает на жизнь, путешествуя по всей стране и свидетельствуя на судебных процессах, причем делает это за весьма солидный гонорар и всегда выступает на стороне обвинения. Согласно его искаженным представлениям изнасилование можно считать жестоким лишь в том случае, если насильник умудрился искусать жертву таким образом, что на ее теле остались следы зубов.
Вся необоснованность и нелепость этой теории должна была стать очевидной во время перекрестного допроса, но адвокат Дьюка был либо пьян, либо просто спал на суде.
Второй эксперт, привлеченный Фолрайтом, работал в криминалистической лаборатории штата. Он были все еще остаетсяспециалистом по анализу волос. На теле Эмили были обнаружены семь чужих лобковых волосков, и этот тип убедил членов жюри, что они принадлежали Дьюку. Однако все было не так. Вероятно, это были волоски Марка Картера, но точно мы этого не знаем. Местные болваны, занимавшиеся расследованием, лишь ненадолго обратили внимание на Марка Картера как на возможного подозреваемого, хотя именно он был тем человеком, в обществе которого Эмили видели в последний раз в ту ночь, когда она исчезла.
На анализ следов зубов и лобковых волос в большинстве наиболее передовых юрисдикций теперь уже не полагаются. И тот, и другой принадлежат к тем весьма ненадежным и часто резко меняющим свои основополагающие постулаты областям знания, которые адвокаты и юристы, занимающиеся расследованием возможных судебных ошибок, называют «лженаукой». В общем, неизвестно, сколько невинных людей сейчас отсиживают многолетние тюремные сроки из-за некомпетентных экспертов с их необоснованными теориями, какими они руководствуются, решая, виновен подсудимый или нет.
Любой толковый юрист, выступающий на стороне защиты и сто́ящий выплачиваемых ему гонораров, камня на камне не оставил бы от аргументации экспертов от обвинения. Но адвокат Дьюка Рассела не стоил и тех трех тысяч долларов в месяц, которые платило ему государство. Строго говоря, он не стоил вообще ничего. У него был небольшой опыт выступлений в суде, к тому же во время процесса от него исходил стойкий запах алкоголя. Да и вообще, с профессиональной точки зрения он имел удручающе низкий уровень подготовки и, помимо всего прочего, был уверен в том, что его клиент виновен. К этому можно добавить, что в течение года после процесса его трижды задерживали за езду в пьяном виде, впоследствии лишили лицензии, а кончил он тем, что умер от цирроза печени.
И вот теперь мне предстоит собрать воедино фрагменты всей этой головоломки и добиться того, чтобы справедливость восторжествовала.
Впрочем, никто меня не заставлял браться за данное дело. Как всегда, я пошел на это добровольно.
Я нахожусь на федеральном шоссе в двух с половиной часах езды от Монтгомери, и у меня есть время, чтобы поразмыслить и составить некий план. Если бы я остановился в каком-нибудь мотеле, то все равно не смог бы заснутьслишком уж я возбужден после того чуда, какое мне удалось сотворить в самый последний момент буквально из ничего. Я отправляю смс-сообщение с благодарностью тому судебному служащему в Атланте, кто мне помог, а также пишу своему боссу, надеясь, что она давно уже спит.
Моего руководителя зовут Вики Гурли. Ее офис находится в небольшом здании нашего фонда, расположенном в старой части городка Саванна. Она основала фонд «Блюститель» двенадцать лет назад на собственные деньги. Викиобразцовая христианка. Она считает, что ее работа является богоугодной, потому что Христос повелел не забывать о тех, кто за свои прегрешения оказался в узилище. В тюрьмах Вики бывает нечасто, однако работает по пятнадцать часов в день, добиваясь освобождения невиновных. Много лет назад она оказалась в составе жюри присяжных, которое признало молодого человека виновным в убийстве, в результате чего он был приговорен к смертной казни. Два года спустя выяснилось, что в данном случае была совершена судебная ошибка. Оказалось, что прокурор скрыл от присяжных улики, свидетельствующие о невиновности подсудимого, и к тому же под давлением заставил дать ложные показания тюремного осведомителя. Представители полиции также подтасовали улики и солгали присяжным. Когда настоящего убийцу изобличили с помощью теста ДНК, Вики продала племянникам свой бизнес по настилу полов и установке перекрытий и на вырученные деньги создала фонд «Блюститель».