Женщина в черном - Владимир Анин

Владимир АнинЖенщина в черном

Иван Абрамович Фрайман снял очки и, положив их на полку возле одной из двух мраморных раковин, сунул руки под хромированный кран. Вода побежала автоматически. Иван Абрамович осторожно побрызгал ледяной водой на лицо, протер глаза и близоруко сощурился, вглядываясь в свое отражение в зеркале. В туалетной комнате кроме него никого не было, и Иван Абрамович, блаженно зажмурившись, позволил себе издать неприличный звук, заглушивший на мгновение доносившуюся издалека музыку. Внезапно за спиной у него что-то скрипнуло. Фрайман обернулся и от удивления открыл рот: дверь одной из кабинок была открыта, а прямо перед ним стояла женщина. Иван Абрамович покосился на торчащие из стены писсуарынет, дверью он не ошибся. Фрайман попытался нащупать оставленные на полке очки и, не найдя их, растерянно уставился на расплывчатый силуэт в черном платье.

Женщина подошла к нему вплотную и приложила палец к губам. Затем небрежно похлопала его по бедру и медленно вышла.

С минуту Иван Абрамович стоял как завороженный, таращась вслед таинственной незнакомке. Потом оглянулся и посмотрел на кабинку, из которой она вышла. Что-то подтолкнуло Ивана Абрамовича подойти и заглянуть внутрь. Но прежде он отыскал на полке очки. Нацепил их на нос и обомлел. В кабинке, завалившись набок, с выпученными остекленевшими глазами и раскрытым ртом сидел на прикрытом крышкой унитазе босс Ивана Абрамовича, генеральный директор фармацевтической компании «Омар» Олег Игоревич Мардасов.

Екатерина Андреевна Романова возвращалась домой из булочной, где регулярно покупала бублики с маком, самые настоящие, правильные, туговатые на ощупь, которые, перед тем как запечь, окунают в кипяток, что придает тесту специфическую упругость. Дорога до булочной занимала около получаса, но Екатерина Андреевна намеренно не пользовалась общественным транспортом, ибо считала, что в ее семьдесят с небольшим пешие прогулки являются делом совершенно необходимым для здоровья и к тому же позволяют заблаговременно избавиться от достаточного количества калорий, которые ей потом предстоит поглотить в виде ароматного бублика с кусочком сливочного масла.

Путь Екатерины Андреевны традиционно пролегал через обожаемый ею Екатерининский парк, представлявший собой один из неповторимых оазисов, затерявшихся среди бесчисленных многоэтажных строений Москвы. Можно было, конечно, обойти парк сторонойтак даже ближе получалось, но Екатерина Андреевна намеренно делала крюк, чтобы в очередной раз полюбоваться могучими каштанами, в эту пору уже начавшими сбрасывать с себя рыжую листву, и постоять несколько минут на берегу пруда, наблюдая, как неторопливо рассекают грудью водяную гладь уже готовящиеся к дальнему перелету в теплые края уточки.

Однако на обратном пути она все же решила сократить путь, поскольку стал накрапывать дождик, который вкупе с порывистым пронизывающим ветром отнюдь не располагал к неспешным прогулкам и воздушным ваннам. Проходя мимо помпезного фасада гостиницы «Славянка», расположенной на самой границе Екатерининского парка, Екатерина Андреевна замешкалась. Внимание ее привлекли сразу три полицейские машины и «скорая», припаркованные у главного входа гостиницы. Краем глаза она узрела и любопытных завсегдатаев парка, двух таджиков: пожилого коренастого Сархата, с огромными руками, внимательными, похожими на пылающие угольки, глазами и кожей, напоминающей высушенную апельсинную корку, и его долговязого, неуклюжего юного помощника с лицом девственника, по имени Анзур,  облаченных в свои неизменные оранжевые жилеты поверх теплых спецовок и с метлами в руках, оживленно что-то обсуждающих.

 Ассалому алейкум!  поздоровалась с ними Екатерина Андреевна.

 Уах!  воскликнул Сархат, который настолько увлекся спором со своим молодым коллегой, что даже не заметил, как Екатерина Андреевна подошла к ним.  Ва-алейкум ассалом!

 Пиривейт!  широко улыбнувшись, воскликнул Анзур.

 Не «пиривейт»,  осадил его Сархат, отвесив звонкий подзатыльник,  а «зыдыраствуйте».

 Зыды сте,  потупившись, пробормотал Анзур.

 Ах, Сархат!  покачав головой, сказала Екатерина Андреевна.  Вы очень строги к своему племяннику.

 Унущат пилимянник,  уточнил Сархат.

 Да, да, внучатому племяннику. Я помню. Как мой Андрюша. Вы мне лучше расскажите, что у вас тут произошло?

 Ай, беда! Ай, беда!  запричитал Сархат, а Анзур согласно закивал.  Савсем плох! Ощен плох!

 Да кто плох?

 Нащалник плох.

 Начальник? Какой начальник? Гостиницы?

 Нет!  хором ответили Сархат и Анзур.

 Ничего не понимаю. Говорите уже толком!  начиная терять терпение, потребовала Екатерина Андреевна.

 Дуругой нащалник. Суда хадил, многа щелавек брал, кушал, водка пил, тувалет хадил и

 И что?

 Бисмилля-рахман-рахим,  сказал Сархат, демонстративно скрестив руки на груди и закрыв глаза.

При этом он выпустил метлу, и она шлепнулась на землю, едва не задев Екатерину Андреевну.

 Понятно,  пробормотала Романова и без дальнейших расспросов устремилась внутрь «Славянки».

В холле гостиницы было шумно. Возле входа в банкетный зал толпились люди: мужчины в костюмах, женщины в длинных платьях темных тонов.

«Вечеринка»,  подумала Екатерина Андреевна и огляделась.

Мимо проходил знакомый сержант полиции и приветливо кивнул любопытной пенсионерке. Она ответила ему обворожительной улыбкой и поманила к себе.

 Нет, пока ничего не знаю,  ответил он на вопрос Екатерины Андреевны.  Разбираются.

 Завадский?

 Завадский и ваш.

 Ну да, куда же они один без другого!

 Только вы тут лучше не ходите,  предостерег сержант.  Завадский с самого утра злой как собака.

 Хм, похоже, у него каждое утро начинается одинаково.

Екатерина Андреевна поблагодарила сержанта и подошла к стойке администратора, над которой, как это теперь заведено во всех гостиницах, красовалась иноземная надпись «Reception». За стойкой никого не было, однако, перегнувшись, Екатерина Андреевна увидела, изогнутую спину в малиновой униформе.

 Здравствуйте!  поздоровалась Романова.

Спина вздрогнула и замерла, а через мгновение резко распрямилась, явив перепуганное, напоминающее цветом униформу, круглое милое личико, обрамленное копной золотистых кудряшек.

 Здравствуйте,  осипшим голосом произнесла девушка с бейджиком «стажер» на груди.

 У вас здесь что-то произошло?  словно бы между делом поинтересовалась Екатерина Андреевна.

 Я не знаю.

 Полиция, «скорая»

 Да, наверное. Только я ничего не видела.

 А кто-нибудь из ваших коллег видел?  продолжала допытываться Романова.

В ответ девушка лишь пожала плечами и, извинившись, снова полезла под стойку.

Поняв, что здесь ничего не добиться, Екатерина Андреевна направилась к толпящейся у входа в банкетный зал публике. Стараясь не привлекать внимания, она сперва прошла мимо, потом вернулась и пристроилась возле пары очень уж молодящихся дам в совершенно, на взгляд Екатерины Андреевны, не подходящих их возрасту платьях с откровенным декольте и с броским макияжем, словно у молодых кокоток. Одна дама была весьма в теле, но ее полноту компенсировал роскошный бюст, отвлекающий взгляд от прочих недостатков фигуры. Другая, напротив, была худа и высока как каланча, бюст отсутствовал напрочь, на обнаженном декольте резко выделялись острые ключицы. Но эта дама обладала пышной каштановой гривой, что тоже являлось своего рода магнитом для мужских взоров, будто заслоняя собой все, что было в ней непривлекательного.

 Я вам точно говорю,  шепотом произнесла каланча.

 Подумать только!  воскликнула толстуха, и бюст ее заколыхался, словно молочный пудинг.

 Я тоже сперва не поверила.

 И давно это у них?

 Давно. Говорят, она чуть не каждый день к нему в кабинет бегала.

 А что муж? Как же он терпел?

 Фрайман? Я вас умоляю! Что может этот хлюпик против Мардасова? Где он, и где Мардасов.

 Но, выходит, все-таки не выдержал, раз убил.

 Наверно, допекло. Сколько ж можно терпеть, как твой начальник с твоей женой

 Так она же уволилась.

 Ну, уволилась. Может, они и вне работы

 Простите, пожалуйста,  неожиданно встряла в разговор Екатерина Андреевна,  а вы уверены, что это правда?