Время шло, он начал выигрывать районные и городские первенства, вошел в сборную города, стал ездить на соревнования. И однажды по совету «добрых» людей, трясущимися руками, он положил на стол учительнице по математике янтарный брелок из Калининграда. В классе никого не было, поэтому никто не видел красного лица Ромы и того стыда, которым он пропитался с ног до головы. Зоя Ивановна посмотрела ему в глаза, улыбнулась и сказала, что она будет спрашивать сегодня его у доски. В этот день он получил пятерку, но ему было очень плохо, пятерка в дневнике горела пламенем. Именно тогда он понял, что вместе с виртуальным миром миром красивых слов, наград и рапортов, есть мир реальный мир знакомств, подношений и разной другой мерзости. И уже став взрослым, он часто вспоминал этот день, брелок и своего педагога, который дал ему первый урок жизни.
2
Во время завтрака из открытого окна раздался звук, отдаленно напоминающий свист, через минуту звук повторился. Анна подошла к окну, кому-то махнула рукой и повернувшись к Роману торжественно объявила: «Вас требует главнокомандующий». На улице, возле своей «Нивы» стоял ухмыляющийся Ильич. Для всего дома неутомимый сосед был чем-то вроде аккумулятора, подбадривая пенсионеров, воспитывая молодежь, устраивая регулярно разнос в «управляющей компании». У него была одна особенность он не признавал импортных товаров. Автомобиль, телевизор, холодильник, газовая плита, сантехника, продукты все было отечественного производства, поэтому местный патриот очень много времени тратил на ремонт своей техники. Выйдя на улицу, Рома помог соседу открутить какую-то железяку и приготовился слушать политинформацию, но Ильич только сопел, ковыряясь в двигателе. Потом оторвался от работы и кивнул головой через дорогу, где возводилась очередная высотка. Изначально район задумывался как больничный городок, где по периметру разместили тубдиспансер, роддом, психбольницу и городскую больницу, чуть в стороне вендиспансер и городской морг. В последствии сюда влепили кардиоцентр и пустующее здание отдали под юридический колледж. В результате этих преобразований по району бродили пациенты всех этих заведений вместе с отрядами юных полицейских, вечно прогуливающих занятия.
Весь город, переживший Олимпиаду, нашествие футбольных фанатов, теперь лихорадило от строительства жилья. Если столица разрасталась за счет окраин, то здесь все строилось за счет внутренних резервов. Жилье пользовалось спросом. Люди ехали из Сибири, спасаясь от наводнений и пожаров, с Урала, с его загаженной экологией, из всех регионов страны к морю к теплу. В добавок ко всему высокое Московское начальство проводило здесь разные форумы, съезды, фестивали и за короткое время курортный город превратился в миллионный мегаполис, с постоянными пробками на дорогах и большой плотностью населения. Размышления Ромы прервал грохот закрываемого капота «Нивы», он посмотрел на Ильича, встретился с ним взглядом, улыбнулся, перепачканный маслом сосед, с его горящими глазами смахивал на революционера баррикад. Рома часто задавал себе вопрос: «Чем нравился ему этот необычный человек?» для большинства он был скандалист, любивший портить кровь окружающим, борец с ветряными мельницами, правдолюбец и горлопан. Но это была маска, под которой скрывался порядочный человек, очень тяжело переживающий происходящее вокруг. В свою очередь, Ильичу тоже очень нравился этот спокойный и неулыбчивый гигант, умеющий выслушать наболевшее, и, если нужно, дать толковый совет. В окне соседской квартиры появилась Екатерина Ивановна жена Ильича и позвала пить чай. Пока хозяин мылся в ванной, Рома стал щелкать пульт телевизора- каналов было много, но ничего интересного не было. Показывали везде одно и тоже с постоянными интервалами на надоевшую рекламу. Складывалось впечатление, что время в стране остановилось- одни и те же фильмы и артисты, передачи. Мысли о отечественном кинематографе прервалось приходом Екатерины Ивановны с огромным подносом с чашками, печеньем и разной снедью, за ней стояла Анна и заговорщицки улыбалась. Появился хозяин с нардами под мышкой и уставился на экран. Там вещал премьер министр: «Наша страна страна невиданных возможностей, где каждый может реализовать себя в любой сфере деятельности. Время для раскачки нет, надо работать так, чтобы люди поняли, что мы идем в правильном направлении». На другом канале трансляция шла из зала суда, с унылыми физиономиями почти в полном составе за решеткой находилась администрация какого-то приуральского городка. Прокуратура не дала им реализовать себя в разворовывании бюджета. Следующий канал был музыкальным. Какой-то здоровенный мужик с бородой и в узеньких брючках пел гнусавым голосом о любви к девушке, стоящей, напротив. Она отдаленно напоминала бабу-ягу в молодости, только без ступы и помела. Дальше шел фильм о войне, где грозного вида сержант давал вводную инструкцию трем девушкам-снайперам. Складывалось впечатления, что красавицы собрались на свидание. В новых гимнастерках, пилотки сдвинуты на бок, в глазах озорные огоньки и очень много косметики. Общий вид дополняли надутые ботексом губы. Появление этих бойцов на фронте по замыслу режиссёра, должно было переломить ход сражения за какую-то высоту. Ильич мягко забрал пульт и выключил телевизор, потом посмотрел в сторону кухни, где о чем-то шептались женщины и посмотрел внимательно на Рому сказал: «Ты знаешь, мне иногда хочется вернуться в прошлое, и остаться там. Пойти в политехнический институт и послушать Рождественского, Вознесенского, Ахмадулину. Пойти в цирк на Никулина, поехать в Ленинград на белые ночи, сходить на первомайскую демонстрацию, но это все мои мечты. После развала страны мне стало казаться, что всем сделали лоботомию, я чувствовал себя как трезвый среди кабацкого разгула и понемногу стало приходить мое понимание жизни и для чего она дается. Я знаю многие меня считают чокнутым, но только под таки клеймом я могу сказать людям кто они есть на самом деле. Ведь ты посмотри на наш двор, дети играют, а мамы пялятся в свои гаджеты, они скоро перестанут разговаривать вживую, люди перестали развивать свои способности, а развивают научно-технический прогресс. Ведь больше не будет Достоевских, Пушкиных, Толстых, Менделеевых и Чайковских. Ты сейчас смотрел телевизор, что ты видел?» Ильич раскраснелся, редкие волосики заколосились, взгляд приобрел былую воинственность, ты видел, как современные проходимцы от эстрады, кино, театра, изнасиловали старую русскую классику, мне становится жутко, когда я представляю, когда в таком обществе жить детвора с нашей площадки». Рома уже сделал первый ход в нарды и ждал, когда Ильич кинет кости, но тут позвонил мобильник, тренировка отменялась до завтра. День был свободен и взгляд в сторону бара был правильно понят Ильич расплылся в широкой улыбке. Философские беседы о жизни продолжались.
3
Ольга Пфафф, была настоящей немкой- она любила пиво, сосиски, шумные вечеринки и была влюблена в свою работу. Она была специалистом по русской литературе, написала несколько работ и вела курс в Берлинском университете, но личная жизнь как-то не сложилась, и она жила с матерью и отчимом в просторной квартире на Фридрихштрассе. Резкая и прямолинейная, она не очень привлекала внимание мужчин, коллеги над ней подсмеивались, а подруги махнули рукой на ее личную жизнь. К тому же она страдала избыточны весом и любила вкусно поесть. Попытки соблюдать диету и заняться фитнесом провалились, только стали болеть суставы и еще больше хотелось кушать. Забросив велосипед и рекомендации по питанию, она после работы закрывалась в своей комнате и предавалась своему любимому занятию- чтению, переживая с героями Достоевского она не скрывала слез, а потом ее обволакивал бархат стихов Тютчева. Когда то, очень давно мать ей честно сказала, что она любила русского военного, служившего в Германии, но СССР стал разваливаться и ему пришлось уехать, тем более, что такие браки не приветствовались. Он еще служил в какой-то секретной части и расставание было быстрым. Ольга росла, и ей все больше хотелось узнать о своем отце.
Она очень любила Карла- отчима, заботливого и хорошего человека, но русская кровь не давала покоя. Давно уже были посланы запросы во все инстанции, куда только возможно, но все было напрасно- такой человек не существовал. И вот недавно из какого-то частного агентства пришел ответ с возможным адресом, но информация требовала подтверждения. всю неделю Ольга ходила сама не своя, а мать, как могла отговаривала ее от поездки. Какое-то время ушло на оформление документов, покупку билетов и подарков. Договориться на работе не составило проблем. Она не писала, не звонила никому, хотела сделать сюрприз и посмотреть на реакцию человека, подарившего ей жизнь, а может даже познакомиться с его близкими.