Не рано ли для саней с оленями? негромко спросил Карлош, усаживаясь рядом с Бирмингемом.
Тот хотел ответить, но на кухню зашла бабушка Коли. Волшебники притихли, а феечки и эльфы, высунувшиеся из коричневого кожаного портфеля, залезли обратно.
Взяв из рук Карлоша чашку с рыбками, Бирмингем тихо сказал:
Ух ты, карликовые бычки. Но надо вернуть их обратно в Тихий океан, в чашке они ведь не выживут. А откуда они здесь, кстати? Магия эльфов?
Угадал. Август.
Бирмингем и Карлош посмотрели в сторону окон Колиной квартиры.
Ты нашел то, что искал? спросил Бирмингем.
Посмотрим, улыбнулся Карлош.
Как зовут мальчика?
Николай Рождествин. Ему двенадцать лет, он в шестом классе.
Ты уверен, что это он?
Не знаю. Но мне кажется, может быть.
Кто, кстати, рассыпал сахар? поинтересовался Бирмингем, наблюдая за Колиной бабушкой.
Август.
Ясно. Ладно, давай сначала приступим к нашему первому дежурству по звёздам. А потом обсудим Колю Рождествина. Ты же не забыл про дежурство?
Бирмингем убрал покрывало, закрывавшее что-то большое на заднем сиденье. Стало ясно, что ему не терпелось показать Карлошу то, что он вёз с собой. Это был мешок, полный маленьких, вырезанных из жёлтого картона звезд, покрытых блёстками.
Они прекрасны, восхитился Карлош Плюш.
Да. Просто восторг, невероятное восхищение, сказал Бирмингем Тадеуш Карнавальский.
Надо сказать, что у Бирмингема была такая особенность речи, что он все слова произносил с обыденной интонацией, без каких-либо эмоций в голосе. Так что «просто восторг, невероятное восхищение» в его устах звучало так же, как «я сварил на завтрак овсяную кашу». Карлош Плюш уже привык к этой особенности своего друга, а раньше он не мог сдержать улыбки.
Не могу сдержать волнение. Весь трепещу прям, продолжил Бирмингем.
Это оставшиеся? спросил Карлош.
Да, остальные уже разнесли другие дежурные волшебники по всему земному шару.
Сделаем это прямо здесь? предложил Карлош.
Почему бы и нет, пожал плечами Бирмингем.
Они отлетели на некоторое расстояние от дома и полностью раскрыли мешок. И в тот же момент сотни ярких сверкающих огней вылетели оттуда. Они застыли в воздухе над волшебниками и рядом с ними и все, кто находился в санях, в том числе животные, эльфы и маленькие феи, все смотрели на звезды.
Обожаю такие моменты, я счастлив, произнёс Бирмингем Тадеуш Карнавальский как обычно, без эмоций.
Спустя несколько минут звезды плавно двинулись в стороны: одна звезда летела в одну сторону, другая в другую. Но все они залетали в форточки и раскрытые окна.
Карлош Плюш дотронулся до ближайшей к нему звезды. Он внимательно посмотрел на неё и понял то, что мог понять только волшебник или только тот человек, которому была нужна эта звезда.
Эта звезда называется «Верь В Себя». И, кажется, я знаю, куда она держит путь.
Звезда двинулась в сторону окна Коли Рождествина того самого мальчика, за которым Карлош Плюш следил особенно пристально в последнее время, и залетела в форточку. Было видно, что звезда медленно опустилась на письменный стол ребёнка и вновь стала картонной звездочкой в блёстках. Карлош и Бирмингем наблюдали, как звёзды с другими названиями улетают в другие квартиры и дома.
Как думаешь, дети находят наши звезды? задумчиво спросил Бирмингем, когда последняя звездочка скрылась и снова стало темно, и они понимают названия звезд?
Не волнуйся, мой друг, сказал Карлош Плюш, я думаю, каждый ребенок знает, как называется его звезда.
Карлош Плюш улыбнулся и поправил свой цилиндр, а Бирмингем Тадеуш Карнавальский поправил свой. И летающие сани двинулись в путь над ночным городом.
***
Спустя некоторое время Бирмингем спросил:
Но если Коля Рождествин не очень уверен в себе, почему ты думаешь, что он справится?
Карлош не успел ему ответить сани резко дёрнулись при повороте.
Ох! Смотрите, пожалуйста, на дорогу! крикнул рождественский эльф, сидящий в санях позади них.
Ой, Артур Трусишка, это ты? Привет, весело сказал Карлош. Я тебя не заметил.
Ещё бы, пробормотал Артур Трусишка. Я пытался притвориться мешком с подарками в страхе, что мы опять впутаемся в какие-нибудь приключения.
Он не был похож на крохотных эльфов и феечек, которые любили прятаться в цилиндрах и карманах волшебников это был настоящий рождественский эльф, который ростом по колено Карлоша. Но только очень пугливый. Артур сидел, одной рукой вцепившись в сани, а другой придерживая мешочек с имбирным и сырным печеньем, привязанный к его поясу.
Тут раздалась мелодия одна из светлых новогодних мелодий, звучащих в домах людей во время зимних праздников.
У вас звонит зеркало, быстро сказал эльф и перед Карлошу обычное карманное круглое зеркальце.
Карлош открыл его.
Алло, жизнерадостно ответил прямо в стекло.
В зеркале отобразилась пожилая фея Лютенция Кареглаз, а за её головой виднелась её кухня. Лютенция, конечно, тоже не была крохотной феечкой выглядела как обычная бабушка ростом со всех обычных бабушек, любящих вязать носки и печь очень вкусные пироги с картошкой и малиновым вареньем.
Мальчики, почему вы не пришли на ужин? Пироги остывают, строго произнесла она.
И в этом была вся Лютенция. Дело в том, что в волшебном мире феи приглядывают за волшебниками. И даже если волшебники уже давно выросли, те не перестают их опекать. Лютенция вела себя так, будто была бабушкой Карлоша и Бирмингема несмотря на то, что у неё на самом деле были две настоящих внучки.
Волшебники не успели ничего ответить, поскольку на их пути внезапно нарисовался огромный магазин игрушек, и саням пришлось резко развернуться в сторону.
Что там у вас творится? Вы опять взяли с собой Артура Трусишку? всплеснула руками Лютенция.
Ох, испуганно произнес эльф при новом развороте.
Хотя нет, точнее можно сказать так: «Вы опять взяли с собой Артура Трусишку», подытожила госпожа Кареглаз. Чем вы занимались, позвольте спросить? Вы должны были только дежурить по звёздам.
Мы ещё присматривали за Колей Рождествиным, поспешно объяснил Карлош. Мне кажется, он вполне подойдёт. У него отличная фантазия, он дружелюбный и добрый. И у него прекрасное чувство юмора, что тоже немаловажно. Я чувствую некую связь между нами.
Ты же сказал, что он не уверен в себе, пробормотал Бирмингем. К тому же Новый год и Рождество уже совсем скоро, а он ещё не
У него еще есть время, жизнерадостно сообщил Карлош. Он помолчал и продолжил. И знаете, у него трое лучших друзей. Возможно, они тоже нам подойдут. Для тебя тоже может найтись работка, Бирмингем!
Это же просто чудесно! воскликнула в зеркале госпожа Кареглаз.
Не знаю, Карлош, я сомневаюсь, сказал Бирмингем. Мне кажется, я еще не готов общаться с детьми. Знаешь, я всегда нормально реагировал, когда ты предлагал спуститься в логово дракона или снежного человека. Но школа и дети, Карлош Это ведь гораздо опаснее.
Тут им резко пришлось спустить сани вниз.
Это ерунда, Бирмингем, отмахнулся Карлош. В школе нет ничего страшного. Если что-то пойдет не так, ты всегда можешь просто запереться в классе и громко звать на помощь. Меня беспокоит другое мне кажется, о существовании этих детей знаем не только мы.
Как это? хором спросили Бирмингем и Лютенция.
Мне кажется, за ними ещё кто-то следит, серьёзно сказал Карлош. Я видел недавно у школы чёрного пса с красными глазами он не был похож на обычную собаку и словно наблюдал за детьми. Клянусь, Бирмингем, я редко видел в своей жизни что-то более страшное.
Бирмингема передёрнуло, а Лютенция нахмурилась.
Может, это была всё-таки обычная собака, дорогой? спросила она.
Думаю, нет, помотал головой Карлош. Было что-то сверхъестественное во всём её виде. Обычные собаки так не выглядят.
Может, это был чей-то оживший ночной кошмар? предположил Бирмингем. Ты же знаешь, что такое бывает. Особенно у детей. Особенно по понедельникам.