Впрочем, путешествовать она любила, но по-своему в небольшие городки, без сопровождения и экскурсий. Подолгу созерцала красивые пейзажи, а потом, охваченная вдохновением, прибегала в гостиницу и писала, пока не закончится ручка или не сядет батарейка у старенького ноутбука.
Тим очаровался Анной чуть ли не с первого взгляда, но она явно ни в ком не нуждалась, и ему пришлось долго налаживать контакт. Обрывочные разговоры в столовой (они учились в одном корпусе университета, только ее специальность была связана с иностранными языками, а его с программированием), «случайные» встречи на остановке не могли сдвинуть дело с мертвой точки. Девушка была дружелюбной, но лаконичной и всегда ускользала прежде, чем Тим решался куда-нибудь ее пригласить.
Помог невероятный счастливый случай: как-то в выходной они столкнулись на сей раз правда совершенно случайно на автовокзале. Анна ехала в очередной маленький город, который понравился ей по фотографиям, а Тим к знакомым в глушь. Оба пришли пораньше, так что было время поболтать.
За полчаса Тим, кажется, пересказал Анне всю свою жизнь: детство без родителей, поступление в университет, увлечения, забавные истории Она в основном слушала, качала головой или улыбалась, поощряя его на продолжение.
А чем живешь ты? наконец спросил Тим.
Она достала из рюкзака тетрадь с потрепанными краями:
Вот этим.
Несколько минут ушло на то, чтобы «расколоть» Анну, о чем она пишет.
Когда как. Эту историю я еще не закончила, не могу о ней пока. А другие Обычно я никому не ну ладно, только кое-что в общих чертах, сдалась она и принялась расписывать фабулу своей последней завершенной повести.
Начав рассказывать, действительно, в общих чертах, Анна сама не заметила, как увлеклась. Фантазия у нее была отменной, а лучше всего ей удавалось создавать ярких, самобытных героев и держать интригу. Стремительно затянутый в сюжетный водоворот, Тим был раздосадован, когда объявили о прибытии его автобуса.
Я должен узнать финал! воскликнул он. Можно мне почитать?
Анна склонила голову.
Я еще не готова. На словах легче.
Тогда дорасскажи!
Если составишь мне компанию в путешествии. И ты первый, кому я такое предлагаю.
Тим не сразу поверил своему счастью. Приятели, к которым он собирался, потом долго дулись на него, но ему было все равно.
В ту поездку между ними ничего не произошло были только прогулки и разговоры, а вечером они уже отправились обратно, но парень влюбился окончательно и бесповоротно.
Через две недели Тим также стал первым, кому Анна дала свою следующую, законченную к тому времени книгу. А еще год спустя первым и единственным, как он надеялся, мужем этой удивительно мягкой, нежной, ангелоподобной, но в то же время сильной духом девушки.
Теперь они всегда путешествовали вместе, а вечерами он с нежностью наблюдал, как Анна делает пометки на листах, обложив ими весь гостиничный стол. Что-то шепчет, вздыхает и ерзает на стуле, конечно.
После вуза Анна бросила подработки и устроилась на полноценную работу, связанную с ее специальностью и очень опосредованно с ее главным талантом. Трудилась без особого энтузиазма, но тщательно, а главным в ее жизни оставалось написание книг. Которые Анна не публиковала, несмотря на уговоры мужа, и показывала лишь ему («Это только мое сокровище. Наше»).
Однако однажды она обмолвилась о том, что была бы не против подержать в руках собственную книгу со своей фамилией на глянцевой обложке. До сих пор ее работы хранились лишь в тетрадях и в виде кип листов.
Ко дню рождения Анны Тим хотел преподнести ей самиздатовский экземпляр ее книги. Уже нашел нужную компанию в интернете они обещали сделать все буквально за несколько дней, а доставить через пару недель. Оставалось выбрать произведение.
В тот вечер, вернувшись из больницы, Тим помаялся некоторое время и неожиданно ухватился за спасительную идею заняться подбором книги и, возможно, сделать подарок раньше, чем планировал. Например, к возвращению Анны домой.
«Вид книги обязательно обрадует и вдохновит ее»
Тим покосился на дверцу секретера, доверху набитого рукописями жены. Одна Анна знала, в каком порядке у нее разложены книги, где готовые, а где черновики. Копаться придется долго, а потом еще порядок наводить значит, хотя бы на ближайшие часы его отпустят цикличные тревожные мысли.
Он распахнул дверцу. Из переполненного секретера наружу вывалилась небольшая стопка листов. Чертыхнувшись (и откуда это выпало, узнать бы теперь), Тим глянул на один из них и похолодел.
***
Ясным, но не слишком жарким августовским днем Тим впервые взял на руки своего сына. «Наверное, это и есть высшее счастье», огорошенно подумал он, глядя на мирно спящего младенца.
На самом деле счастья в полной мере он пока не ощущал видимо, чувство было слишком масштабным для мгновенного и всецелого осознания, но все уже поменялось. Жизнь не могла стать прежней, что оказалось совсем не страшно Тим больше и не хотел представлять ее без этого крошечного существа.
Он насмешливо спросил себя, как мог бояться своего тогда еще не рожденного сына. Откуда были эти жуткие предчувствия? Почему Тим просыпался среди ночи с бьющей по вискам мыслью: «Господи, зачем ты это допустил?!» Он не мог внятно сформулировать, что имел в виду, знал только, что это связано с беременностью жены. И началось после того, как он обнаружил
Тим вспомнил выпавший из секретера лист с чудовищным наброском, который, на первый взгляд, был сделан быстро и уверенной рукой. То было изображение ребенка с жуткими глазами без зрачков. Изо рта малыша вытекала струйка чего-то темного вероятно, крови. Поскольку рисунок был сделан синей ручкой, сказать точно не представлялось возможным.
Будучи на нервах из-за состояния Анны, Тим от ужаса чуть не выронил лист. В голову полезли дикие мысли. «Кто подбросил это в секретер? Это предзнаменование?! У нас родится убийца?!» Что рисовала сама Анна, ему в голову не пришло она никогда этого не делала, у нее даже геометрические фигуры получались кривыми.
Тим не планировал рассказывать жене, что собирается подарить ей экземпляр книги, но очень хотел узнать, откуда взялся адский набросок. Пришлось признаться, что он открывал секретер. Обычно неконфликтная и доброжелательная, Анна вначале вспылила из-за того, что он не спросил разрешения, но потом, успокоившись, объяснила: «Однажды вечером я хотела что-то написать, но задумалась, и вместо строчек рука вывела вот это. Я ужаснулась, потому что это связано с моим сном».
Муж снова спросил про сон и опять получил лишь уклончивый ответ. Тогда он осведомился, почему она не избавилась от рисунка, который напугал ее саму. Анна развела руками: «Мне показалось дурной приметой уничтожать изображение младенца, когда я в положении». Правды о том, что ее живот ни с того ни с сего скрутило спазмом, едва она попыталась разорвать лист, и так же было во второй раз, Тим не узнал.
В общем, во время этой беременности они оба утратили душевное равновесие и совершали странные поступки. Несколько раз сильно поссорились.
«Но теперь мальчик родился, и все действительно будет хорошо», сказал себе Тим.
Как раз в этот момент младенец открыл глаза со зрачками, разумеется; серо-голубые, самые прелестные на свете и посмотрел прямо на отца. Тим сглотнул. Он сам не понял, что произошло, но почему-то ему сделалось дурно. То ли закружилась голова, то ли слегка замутило
Забери его, пожалуйста, пробормотал он Анне. Мне не по себе. Все это немного волнующе.
Ты в порядке? встревожилась жена.
Конечно. Просто мне никогда не доверяли ничего более ценного. Хотя в универе однажды поручили принести методички с кафедры.
Когда Тиму бывало очень некомфортно, он глупо шутил.
Анна хохотнула и прижала младенца к груди.
Привыкнешь. Поехали.
Когда они оказались на заднем сидении такси, она призналась:
Хочу попробовать что-нибудь написать сегодня. Хоть пару строчек. Если будет свободное время, конечно. Глупо, да? Я не о том сейчас должна думать. Но у меня так давно ничего не получалось