Ильич - Волков Сергей Юрьевич

Сергей ВолковИльичроман-кенотаф

Предисловие

Писать предисловия к художественным текстам  занятие неблагодарное и крайне сложное, этого практически никто не умеет делать.

Включая меня.

Есть несколько разновидностей предисловий. В одних пытаются объяснить читателю, что же его ожидает дальше; обилие спойлеров обычно убивает желание читать саму книгу. В других  ушедший с эпохой жанр  литературоведы с дипломами университета марксизма-ленинизма объясняли читателям, как надо правильно понимать произведение (помню, попалась мне повесть какого-то прогрессивного негра, где предисловие было размером с эту самую повесть, в основном за счет цитат из материалов очередного съезда КПСС). В третьих пишут о чем угодно, но только не о книге.

Я долго думал, как же мне поступить. Если честно, хотел начать чем-то типа «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением». Потом подумал, что Сергей Волков точно при встрече стукнет меня за это по голове своим романом (слава богу, это не «Война и мир» по объему, но тем не менее). Поразмыслив, я решил не играть в Белинского, и поэтому начну так:

«Энтони Троллоп был величайшим бытописателем викторианской Англии, однако кто сейчас помнит его «Барсетширские хроники»?» Писать о девяностых  занятие неблагодарное и крайне сложное, этого практически никто не умеет делать.

Включая меня.

К тому же данный исторический период напрочь убит отечественным кинематографом с его непроходимой чернухой. Нет, прославлять там решительно нечего, и не дай господь, чтобы этот ад повторился. Но не стоит забывать, что и тогда люди жили, работали, творили, любили. Собственно, именно об этом и написан роман «Ильич», который вы держите в руках.

Я очень люблю книги, в которых нет четко положительных и отрицательных героев. Подобные сюжеты чрезвычайно сложно вытягивать, тем более  заставлять читателя сопереживать происходящему. Сергею Волкову это удалось. Его Серый  типичный уебан (у нас же роман 18+, да?). Бездельник, хулиган, бандит, пьяница, питекантроп, мечущийся притом между «Жуком в муравейнике» Стругацких, запутанной философией хиппана Челло и окружающей преисподней, где хохочут и скачут бесы. Что там говорить, я сам таким был. Все были. Я уверен, что значительный процент Серого списан с самого Волкова, который, кстати, тоже Серый.

Череда остальных персонажей настолько же противоречива и узнаваема. У кого поднимется рука осуждать дебильного Малого, злобного Индуса или вышеупомянутого Челло, который существует одновременно и назло происходящему, и плывет по течению в общем потоке? Даже те герои, которых мы должны ненавидеть  Флинт, Сынуля, Клюква, Канай  заслуживают не принятия, но понимания. Тем более почти все такие, как они, не дожили до дней, в которые я пишу эти строки.

Местами «Ильич» реально бесит.

Точнее, бесит Серый. «Ну что ты делаешь, баран?!  думал я, читая.  Она же тебя не любит! Куда ты пошел?! Зачем тебе это?! Не связывайся, беги! А сейчас вообще идиот, ты что, не понимаешь, чем все закончится?!». И это очень хорошо. Притом что я, активно живший, как уже сказано, в девяностые, скорее всего вел бы себя точно так же. На этом изломе, когда старое уже закончилось, а новое еще не началось, все вели себя, как Серый  в той или иной степени.

Нет, «Ильич»  это не энциклопедия русской жизни периода девяностых, хотя автор наполнил текст очень точными и сочными деталями и подробностями. Нож-«рыбка», например, меня чуть не пробил на слезу. Папа мне такой подарил, помню

Это и не памфлет, и не предостережение. Это честная и тонкая литература, которой сегодня весьма не хватает. Повод подумать, погоревать, а потом идти дальше.

Не могу не отметить «сценарность» текста. На счету Сергея Волкова много известных телевизионных и кинематографических проектов, от «Великой» до «Непрощенного», и «Ильич» тоже явно просится на экран (удивлюсь, если автор не попытается этого сделать). Именно по этой причине роман может кому-то показаться местами суховатым и схематичным, местами  наоборот, слишком «бытописательным» (недаром я Троллопа помянул), но это нисколько не является недостатком. Это прием, и прием удавшийся, рисующий где нужно яркую или нарочито блеклую картинку, кадры, движение, жизнь.

Дальше, наверное, я должен бы написать о живом языке книги, о том, что люди там говорят именно как говорят люди (редкость в современной отечественной литературе), о неоднозначном финале (опять спойлер!!! или нет?), о тщетности всего сущего, наконец. Но я закругляюсь  все же вы не меня читать планировали, а роман  и скажу одно: спасибо, Серега.

Ты эту книгу прожил, когда писал, я  когда читал.

Надеюсь, нас таких будет много.

Пролог

Милицейский «Уазик» стоял у поворота с Оренбургской трассы на Средневолжск. Двое патрульных  толстый и тонкий  топтались на обочине, курили одну сигарету, передавая её друг другу. Смятая пачка с английской надписью «Magna» валялась в кювете рядом с яичной скорлупой и пустой бутылкой из-под молдвинпромовского «Стругураша»  «крепкого напитка, приготовленного с применением натурального виноградного сырья», как значилось на этикетке.

 У меня от него изжога всегда,  толстый затянулся, протянул тонкому сигарету, выпустил дым.  Интересно, из чего гонят?

 Из виноградного сырья, там же написано,  ответил тонкий, бережно принимая «магнину».

 Да конечно,  зло ухмыльнулся толстый.  Химии намешают, эссенцию виноградную добавят и древесный спирт  вот и всё. А ты потом мучайся

Мимо милиционеров вразвалочку продефилировал черный и блестящий «Ниссан-патруль», похожий на полированный гроб из американского фильма про мафию в Чикаго. Окна были опущены, изнутри грохотала музыка, её то и дело прорезал смех, мат и истошные крики «Йоху-у!».

 Почему они все время так орут?  спросил тонкий, выпуская дым.

 Кто  «они»?  лениво поинтересовался толстый.

 Эти  тонкий кивнул на джип и передал напарнику окурок.  Как их «новые русские».

 Хрен знает Не боятся никого, наверное. Как дети. Дети же тоже орут.

Из окна джипа внезапно высунулась голая по пояс девка с густо подведёнными бровями и размазанной по губам помадой. У неё были надуты щеки, в глазах плясали черти. Она выплюнула на лобовуху «Уазика» длинную струю шипящей жидкости, похожую на стеклянного удава, и пьяно захохотала. «Ниссан» сыто отрыгнул облачко сизого дыма и не спеша удалился в сторону города.

 Сука,  сказал толстый и принюхался.  Шампанское пьют. Французское типа. Из комка.

 Может, догоним?  предложил тонкий.

 И чё?

 Они ж бухие все. Оштрафуем. Ну, в смысле  тонкий знакомым каждому жестом потёр пальцы друг о друга, выразительно посмотрел на толстого.

 Дурак ты, Тереньтев,  со вздохом сказал тот, сделал ещё затяжку и выкинул окурок.  Это ж Флинта джип. За рулём сам. Или Игорёк, Сынуля. Потом заколебёшься объяснительные писать. Надреев с Флинтом на охоту вместе ездит. Врубился?

Тонкий ничего не ответил, с тоской глядя на дымящийся в траве окурок, с которого еще можно было сделать пару тяг. Начальник ОВД Средневолжска полковник Надреев являлся их непосредственным начальником, и говорить больше было не о чем.

Глава первая

Малой разбудил Серого рано  ещё не было шести. Начал долбиться в дверь, сперва «по-нашему», кодом: три-два-три, а потом просто  ногой. Наверное, звонил бы и в звонок, но звонка у Серого не было, звонки у них скоммуниздили во всем подъезде сразу после наступления нового, 1992 года. Просто прошлись по этажам и выковыряли монтировкой.

Утро было горьким как желудочный чай. Серый проснулся, но сразу вставать не стал. В глубине того, что в книжках называется «душа», жила робкая надежда, что пронесёт. Но Малой  чувак упёртый и надежда ожидаемо померла. Серый встал, подтянул трусы и пошлёпал открывать, прилипая босыми ступнями к линолеуму, как ящерица геккон из увиденной вчера передачи «В мире животных».

За окном плескался мутный осенний рассвет. Было сыро и прохладно, точно в подвале. Малой стоял на пороге, сияя, как лужа под солнцем, и тараторил без передышки: