Было странное ощущение. Ещё утром у меня всё было иначе: разочарование, одиночества, безнадёжность и последняя идея-фикс. Но вот встретил брата и живу бок-о-бок с другими живыми людьми. У них даже свет есть, еда И кровать, вроде, неплохаяточно лучше всего того на чём спал последние недели. Всё как в старом мире И эти, чёртовы, «спокойной ночи» Конечно, к хорошему быстро привыкаешь, но для меня сейчас это было очень непривычно.
* * *
Утром кто-то мягкими толчками вырвал меня из удушающего тяжёлого сна. Это была Женя.
Утречка. Ничего, что разбудила? спросила она, сидя рядом на кровати. С коридора сюда едва проникал слабый свет, но даже при нём увидел на её лице улыбку. Её волосы были собраны в небольшой хвост.
Странный вопрос, ответил я.
Ты как себя чувствуешь? Как спалось? Не холодно?
Зевнул и сел.
Одно из лучших мест, где был за последний год, ответил я спокойно.
Вот и замечательно, сказала Женя, встала и пошла к выходу. Она остановилась в проходе и добавила: Подходи на кухню. Все уже позавтракали. Только тебя не было.
Посмотрел на часы, которые забыл вчера снять: «9:05».
Я в такое время, обычно, ещё сплю, ответил я, спустив ноги с кровати. Но спасибо. А где тут кухня?
Вы же вчера там с Пашей разговаривализабыл? всё так же улыбаясь, ответила девушка.
Понял. Не знал, что это кухня Сейчас приду. Включи свет, пожалуйста.
Конечно, мягко ответила Женя, щёлкнула переключателем, и закрыла за собой дверь.
«Вот ты снова в окружении людей. Живых. И вот у тебя снова нет цели. Что собираешься делать?»
Я уже отвечал и мой ответ не поменялся: останусь с ними. Буду защищать, пока получается. Может, хоть так моя жизнь будет иметь какой-то смысл, тихо ответил я.
«От кого ты их защищать собрался? От себя, надеюсь? Ты ведь для них самая главная угроза».
Ойвздох вырвался из груди. Заткнись. Достал. Что будетто будет.
«Дело твоё».
Вот именно, что моё. И я постараюсь их оградить от опасностей, по возможности, даже ценой собственной жизни. Больше бежать и сомневаться не собираюсь.
«То есть, ты готов уже на всё? Ты ведь их даже не знаешь».
А мне больше нечего терять, усмехнулся я. Что так, что такразницы лишь в том, что сейчас у меня есть хоть что-то.
«А как же твои принципы? Человечность, о которой ты столько распинался?»
А что с этим? Я же не собираюсь причинять страдания ради развлечения. Не собираюсь отбирать последнее у таких же жертв, как мы. Как раз наоборот: собираюсь помогать, отдавая себя полностьюразве это не человечность?
Голос ничего не ответил.
Встал с кровати, быстро оделся, а затем застелил кровать. Хоть обычно этого и не делал, но сейчас мне захотелось. После этого вышел в коридор. В воздухе пахло чем-то тёплым, и до боли знакомым.
Садись где-нибудь, я сейчассказала Женя из прилегающей комнатки, едва выглянув и снова спрятавшись, когда я зашёл.
Молча сел на диван. Девушка через несколько секунд показалась с тарелкой в руках. Оттуда шёл лёгкий дымок. Внутри оказалась гречка. С ней было перемешано ещё что-то.
Может не самая крутая еда, но чем богаты, так сказать, оправдалась Женя, присаживаясь рядом.
Ты чего? Мы же не в ресторане, улыбнулся я из-за такого стеснения. Если бы ты знала, что я ел особо выбирать и не приходилось.
А что ты ел?
Консервы, чипсы, печенье, сухие макароны, мясо, часто испорченноевообще всё, от вида или запаха не тошнило, ответил я, быстро поедая гречку. Эта тарелка была самым вкусным, что я ел за последние месяцы. Часто вообще ничего не было или приходилось сильно растягивать.
Вместе с гречкой, как оказалось, была тушёнка.
Бедный Ну, теперь-то, думаю, будет лучше. Хватит себя убивать вредной едой!
Смешок невольно вырвался у меня и несколько кусочков чуть не вылетели изо рта.
Чего смеёшься? Женя не выглядела обиженной.
Просто не думал, что сейчас кто-то заботится об этом, всё ещё улыбаясь, ответил я. Ведь и раньше-то не особо заботились.
Вот и зря! Глупые, потому что! Вот вернёмся мы к прежней жизни, а потом будем в пятьдесят лет жаловаться на то, что желудок болиттебе это надо?
Вернуться к прежней жизни и прожить до пятидесяти Мне это кажется таким же нереальным, как если бы мы прямо сейчас вышли на улицу и просто так полетели в небо. Совсем невозможно.
Вряд ли люди проживут ещё с десяток лет, мрачно ответил я. Нас уже почти не осталось.
Ну, а я думаю иначе. Катаклизмы случаются далеко не в первый раз и люди как-то переживали это, снова размножались. А сколько войн было, эпидемий Вот увидишь: твои дети уже увидят новый мир, и не будут стараться просто выжить.
«Мои дети Ещё одна нереальная вещь», но дальше спорить не стал.
Время покажет, просто ответил я. Если честно, то не вижу смысла строить эти картины в воображении насчёт будущего. Гораздо важнее выжить сейчасдожить до завтра. А там будь что будет.
Но в будущем, вот увидишь, всё поменяется, всё никак не успокаивалась Женя. На кухню зашёл Паша.
А где Никита? Не видели? спросил он.
Дежурить пошёл, как обычно, ответила Женя. Ты же его знаешь.
Паша сел рядом со мной.
Вот неймётся ему. Каждый день встаёт раньше всех, а потом приходит поздно ночью. Сегодня, вообще-то, моя очередь.
Встал и пошёл к Жене с пустой тарелкой. Прилегающая комнатка оказалась не такой и маленькой: с одной стороны стояли две плиты, а рядом были шкафчики и тумбочки. С другой же стояли три глубоких раковины. Всё здесь было аккуратно расставлено и места хватило бы для шести человек.
Где тут можно её помыть?
Прямо в раковине, Женя посмотрела на меня с лёгким удивлением.
У вас есть вода? удивлённо спросил я. Я думал, что ничего не работает.
Если бы не Никитане знаю, как бы мы и выживали, сказала Женя. На нём всё и держится.
Эй! возмущённо воскликнул Паша из главной комнаты. Я всё слышу.
Ничего, дорогой. Ты тоже важный, Женя мне слегка подмигнула, и я улыбнулся.
Вода была ледяной, но то, что она была, уже радовало. Последний раз видел работающие краны в Остании. Кое-как отмыл тарелку и поставил её на полочку.
Неплохо вы здесь устроились, сказал я Паше, когда вернулся в кухню. Он всё так же сидел на диване, скрестив пальцы на подбородкея видел это много раз, когда он что-то усердно обдумывал. О чём думаешь?
А так Ничего, отмахнулся Паша.
Паша, я прожил с тобой почти всю жизнь. И знаю тебя превосходно. Говори. У тебя на уме что-то есть, и это не ерунда.
Паша откинулся и на несколько секунд, вздохнув, закрыл лицо руками. Затем медленно их убрал в стороны, смотря в потолок.
Простоначал он, меня всё одна мысль не покидает: нам нужно уходить отсюда, и как можно скорее, но Никита против, и я не знаю как его уговорить.
Зачем отсюда уходить? удивлённо спросил я. Здесь же всё есть.
Потому что сюда могут прийти.
Женя появилась из прохода и выключила свет в маленькой комнатке:
Снова ты об этом? спросила она, подошла, села рядом и приобняла Пашу, прижимая к себе. Всё будет хорошо. Никто уже не придёт.
Нет. Ты не видела его лица. Они придут сноваэто лишь вопрос времени, с тревогой в голосе сказал Паша.
Значит, мы снова их вышвырнем.
Паша резко обернулся к ней.
Да, я знаю, что говорю глупости, сразу же грустно добавила Женя. Просто я не хочу снова скитаться. Мы ведь здесь уже всё обустроили. Почему они не могут нас просто оставить? девушка спряталась в плечо Паши.
Может, мне кто-нибудь объяснит? спросил я. Не хотелось вмешиваться, но ничего не понимал.
Ты ему не рассказал? спросила Женя.
Нет не совсем, ответил Паша. И сейчас не хочу. Костя, давай потом. Это очень близкое. Я говорил, что нас раньше было больше Блин, как мне до Никиты достучаться? Он ведь точно не захочет и слушать. А без него мы не поедем.
Ты что-нибудь придумаешь, как всегда. Да и теперь у тебя ведь есть помощник, сказала Женя, смотря на меня.
Паша вздохнул, поворачиваясь ко мне:
Пойдёшь со мной?
Идём, я встал с дивана.
Так сразу? Ну, пойдём, он встал следом и взял куртку, которая висела на вешалке у входа, которую я до сих пор не замечал. Ещё он взял с собой нож со стола.