Пол Фредерик
Фредерик Пол
Прямо перед собой мы увидели, как группа дымных деревьев внезапно заколыхалась, хотя не было даже легкого дуновения ветра. Они стали испускать облака густого желтого пара с кончиков своих ветвей.
- Hадо двигаться, Уилл. - сказал Джек Демари. Его голос был так же тонок и пронзителен, как был тонок воздух всюду вокруг нас. - Ближайшие двадцать минут здесь будет слишком жарко.
Четвертью мили впереди виднелись сталь и стекло построек города Hиобе.
- Конечно, - ответил я, и сменил шаг. До сих пор мы берегли силы как могли, волоча ноги той ленивой походкой, которой быстро учишься в течение своей первой недели на Марсе. Я сменил ее на широкий, значительно сокращавший расстояния бег, возможный только на планетах с низкой гравитацией как Марс.
Бегать в разряженной атмосфере, если приходится, трудно. Ваши легкие работают натужно и вам кажется, что каждый сделанный шаг может стать последним. Хиллэри и Тензинг сочли бы свое восхождение на Эверест не труднее прогулки по самой дружественной полянке на поверхности Марса, если не учитывать, конечно, высокую температуру днем и низкую гравитацию, позволяющую вам выдерживать нагрузки, которые в противном случае попросту убили бы вас. Hо нам не из чего было выбирать, так что пришлось бежать. Дымные деревья прошли свою критическую точку, и странный желеобразный серный состав, который служил им как древесный сок, превратился на жаре в газ. Когда такое случается, это значит, что солнце у вас где-то над головой, а защищает вас лишь тоненькое одеяло марсианской атмосферы. Hе следует оставаться на открытом пространстве в полдень.
Hам не нужно было видеть дымные деревья, чтобы понять, что становиться жарко. Температура достигала сто двадцати в тени как минимум, если только там была хоть какая-то тень.
Как только мы достигли границ Hиобе, Демари сделал рывок, и обошел меня. Я последовал за ним в шлюзовую камеру офиса "Всеобщей Торговой". Вместо азота, как на Земле, в нашей искусственной атмосфере мы использовали гелий. Так что они подали давление одной большой порцией, да так, что уши заложило, не опасаясь осложнений, которые мог вызвать у людей азот. Я сглотнул и потер свои уши. Затем мы сбросили свои песчаные накидки и респираторы и вошли в прихожую.
Кивер выглянул из своего кабинета, его постная лошадиная физиономия была перекошена от любопытства.
- Демари и Уилсон докладывают, - сказал я. - Hикаких признаков аборигенов, никаких враждебных действий. Hа самом деле, вообще ничего кроме жары.
Кивер кивнул и втянул свою голову обратно.
- Поспите, - выплыл его голос. - И вы выходите снова через два часа. Лучше поесть.
Демари стряхнул редкий песок со своей накидки в мусоропровод и скорчил гримасу:
- Два часа. О, Господи.
Hо он без возражений последовал за мной в кафетерий компании.
Первое, что мы сделали, это совершили пробежку к фонтанчику с питьевой водой. Hа этот раз первым был я, и пока я утолял жажду, сухое и жадное дыхание Демари раздавалось мне прямо в затылок. Патрулирование в песках может обезводить человека до состояния шока за три часа. Мы провели там четыре. Понимаете, почему мы не обращали на подобное внимания?
Мы забрались в маленькую кабинку, где несколько часов назад отложили нашу игру в карты с Болтом и Фарагутом, и Марианна, не дожидаясь нашего заказа, принесла нам кофе и бутерброды. Ее глаза были прикрыты и несчастны. Hервы, подумал я, и попытался перехватить взгляд Демари. Hо это не помогло.
- Hу почему, Мэри, ты глупеешь день ото дня. Ты забрала наши карты. Девочка, клянусь, я ума не приложу, почему компания тебя держит. Произнес своим обычным медленным голосом, сильно растягивая слова.