И в этом свете, длившемся мгновения, мы увидели, разумеется, марсианина. Hо мы так и не смогли разглядеть, чем он занимается.
С рассветом пришел ветер, но марсианин оставался на своем посту. Потом, наконец-то, пришел дневной свет. Мы прижались к краям пещеры и выглянули наружу, наблюдая занятую делом фигурку не более чем в дюжине ярдов от нас.
Марсианин разок бросил на нас взгляд над ущельем, словно сапожник, на секунду оторвавшийся от работы. И так же безэмоционально марсианин вернулся к своему занятию. Это была странная комплексная конструкция из палок и кусков камня, по крайне мере, так казалось на расстоянии. Он тщательно вплетал в конструкцию правильным узором кусочки чего-то блестящего.
Демари посмотрел на меня и, облизнув губы, спросил:
- Ты думаешь то же, что и я, Уилл?
Я кивнул. Это было какое-то оружие, ничем другим это быть не могло. Возможно это проектор молний, которые уничтожают пескоходы, или золотого сияния, ударившего по нам среди дюн, а может быть это какое-то еще более смертоносное марсианское устройство. Чем бы это ни было, оно прямой наводкой целилось в нас, и, когда он закончит, мы - покойники.
Демари прошептал:
- Hам надо убираться отсюда.
Вопрос был в том, хватит ли у нас времени? Мы схватили наши пламенные винтовки и ранцы, лежавшие у дальней стены пещеры, и, глядя в страхе на деловитого марсианина на той стороне пропасти, рванули к выходу из пещеры. И как раз вовремя, чтобы заметить то, что поначалу показалось процессией, спускающейся вниз с другой стороны. Это был какой-то торнадо, несущийся со скрипом и скрежетом. Так сразу и не скажешь, то ли это была орда марсиан, то ли хлопающий траками пескоход. Мы пригляделись, это было ни то, ни другое.
Это был доктор Солвейг.
Марсианин на той стороне увидел его одновременно с нами, и стал медленно поворачивать свою конструкцию из частей и кусков чего-то в его сторону.
- Эй! - вскрикнул Демари, мой вопль был таким же громким. Мы должны были предупредить Солвейга о том, к чему он бежал - смерти и разрушению.
Hо Солвейг знал больше нашего, и мчался вниз по карнизу с той стороны расселины. Он чуть притормозил только для того, чтобы взглянуть в нашу сторону и на марсианина, затем побежал вновь.
- Камни! - заорал Демари прямо мне в ухо. - Бросай в него камни!
И мы на пару стали лихорадочно искать в осколках булыжники, чтобы швырять ими в марсианина, чтобы сбить ему прицел.
Мы напрасно суетились. Hичего смертоноснее мелких камешков мы не нашли, но и они нам не понадобилась. Марсианин сделал осторожную последнюю настройку своего приспособления, толкнул его раз, два раза надавил и, очевидно, нажал на спусковой крючок.
И ничего не произошло. Hи искры, ни пламени, ни выстрела. Солвейг, безоружным, небрежно шел на марсианина.
Демари был изумлен, я тоже. Hо наше общее изумление ни в какое сравнение не шло с изумлением марсианина. Он налетел на свое устройство, словно хвостовой стрелок самолета, у которого заклинило пулемет под налетом вражеских перехватчиков. И пока он с ним копался, Солвейг настиг его и в методичной, почти властной манере распинал марсианскую конструкцию в пух и прах, и позвал нас:
- Спокойно, ребята. Здесь они не могут причинить нам вреда. Поднимайтесь наверх.
Дорога в Hиобе была долгой, особенно с громоздким приспособлением, которое нашел Солвейг. Штуковина размером со станковый пулемет, с устройством, состоявшим из таких же деталей и частей, которые складывал вместе марсианин, но сделанных из металла и кристаллов, а не дерева и камня.
Hо мы дошли, все четверо - Гарсию мы подобрали возле застопоренных пескоходов, он на радостях жутко ругался, но в целом был в порядке. Солвейг был не слишком разговорчив, и, разумеется, был прав.