Промелькнуло Донино. Там еще есть речка Донинка. Скорее ручеек. Мы по ней на камерах автомобильных сплавы устраивали. А еще там есть одно местечко, где удавалось отыскать перламутровые окаменелости. Точнее отпечатки больших раковин, сохранившиеся в черной крошащейся породе. И только в одном месте все попадалось, нигде больше. Загадка.
Снова мост, перед ним справапост ГАИ. Красномордые страдальцыобитатели поста торчат на другой стороне дороги и высматривают на мосту поживу, помахивая своими полосатыми палками. Один меня заприметил, встрепенулся было, но я включил поворотник и сам перестроился в левый поворотный ряд. То есть, считай, иду менту прям в лапы. Те, у кого выхлоп явный или что еще проблемное, так себя не ведут. Да и с моста уже неуверенно сползает красный москвичонок. Гаишник пренебрегает мной и изготавливает палку. Он неотрывно следит за добычей, словно кот за беспечной мышью. Да, этот пост хлебный, через него много водил, вечером вкусно бухавших, в Москву шлепаетне оголодают менты.
Плетусь по колдобинам. Какие-то успеваю объезжать, в какие-то проваливаюсь. Машину встряхивает, Автолыч ворочается, но глаза не открываетвсхрапывает только. Павловский Посад сонный, еле двигается, проходим его быстро. Выбрались на М7, теперь тащиться в колонне чуть не до Нижегородской области. Убитая в хлам трасса. Впрочем, уже появились явные намеки, что ее вот-вот начнут приводить в божеский вид.
По обочинам натыканы бесчисленные памятники. Рядом с разновеликими досками и стеламирули, мятые куски металла и прочие атрибуты шоферских неудач. Зачем к памятникам такие довескиума не приложу. Плетусь за фурой медленноиногда успеваю разобрать надписи. Где одиночки, а где и целые семьи стерла трасса. Жестко тут, не зевнешь лишний раз.
Мимо проскакивает обгоняльщик на мерсе. Хорошо его пошвыривает на ямах. Не успел он фуру обойтитормозит. Я отпускаю газ, освобождая ему местечко. Юркнул, уперся чуть не в балку грузовику. Через секунду с рассерженным гудением проносится встречный тягач. Повезло мерсу. Еще чуть-чуть, и кандидат на еще один памятник стал бы уже полноценным его владельцем.
Мерс высовывается, прячется Встречка плотнаяне обойдешь колонну. И чего уперся, чайник, в задний борт фуры? Отпустил бы метров на двадцать. И ему хорошо, и дальнобою нервов меньше. Мигнет даже правым глазом, что путь свободен. Хмыкаю, выпихиваю окурок в щель окна. Это мне сейчас хорошо рассуждать, когда наслушался лекций Автолыча и прочуял трассу, а раньше и не нюхивал законов сих неписанных. А они ох как важны для выживания!
Вырвался мерс, ушел-таки. Дури под капотом у него много, на порядок больше, чем мозгов в башке у чайника-водилы. Но дистанцию на всякий продолжаю держать. А вдруг не успеет чайник нырнуть перед встречкой? Фурщик так оттормозится, что я на короткой дистанции всю мордашку своему пепелацу поуродую. Пусть лучше так.
А минут через десять чуть подтягиваюсь ближе. Теперь уже мерс далеко ушел. Меняю кассету и сигарету вытаскиваю, уже и забыл, какую по счету. Всегда в поездках так. Обычно-то смолю пачку или полторы в день, а на трассе и все три выходит. Одну от другой прикуриваю, словно боюсь огонь потерять. К вечеру глотка сипит после таких дымовых перегрузок, да и черт с ней. Будет пруха или оказия какая клевая случитсяброшу курить обязательно. А неттак и не за чем.
Нахожу-таки местечко с длинным ровным участком и без встречкиразом делаю всю колонну. Выхожу на третьей, ниже четвертой не пускаюсь. Моторчик на высоких оборотах разве что не верещит, но зато тащит отменно. Ухожу на свою полосу без резких маневровуспел с запасом. Встречка видна уже, но еще далеко.
Как-то незаметно дотюхали до Петушков. Я их только из окна машины и видел. А название застряло в памяти из-за Венички Ерофеева. Я не фанат, но подружка у меня была давновсе уши прожужжала. Прочитал. Забавное произведение. А сам городок не впечатлил. Петушки и Петушки. Гаишники вон радарным раструбом помахивают. Гляжу на спидометрчетко шестьдесят. Даже чуть-чуть снижаю. Ну их к едрене фене, с ихними приборами. Черт эту фигню калибрует им, что ли? Подбежит, гаденыш погонистый, сует прям в морду экран своей байды и радостно хватает документы. Кого там когда намерилиподи разберись, поищи праву. Он тебе и вылепит.
Права изымаю. Домой приедешь, штраф заплатишь, тогда и получишь обратно по почте свое удостоверение.
Они потому легко себе пятнашку выпрашивают за превышение, которого и не было вовсе, потому что знают: удостоверение никогда почтой не придетобязательно «потеряется». В лапу на месте дать куда проще, быстрее и дешевле, чем потом пересдавать экзамены. Там тоже будут вымогать, иначе компьютер на теории зависнет. В общем, любой гаер в курсе, чем, что и как заканчивается, а потому и не рискует вовсе. Короче, полезешь в бутылкуточно с временным разрешением уедешь, приключения в стране чудес начнутся такие, что любой Кэрролл обзавидуется.
На этот раз пронесло. Подержал мусор свой спидган, сморщился, отвернулся. Понятно, еще не словил первого. И сладко ему московские номера зацепить, чтоб денежку подрезать, а мимо.
Автолыч приоткрыл глаза и попытался сориентироваться.
Мы где?
За Петушками.
Сам поспать не хочешь? А то б разбудил
Да я как-то в норме.
Тогда найди местечко какое потишев ушах булькает.
Ага!
Я, в общем-то, тоже не прочь сбегать, а потому давно высматриваю придорожную харчевню покрупнее, там обычно на заднем дворе будка всегда есть. Зимой ее не запирают, но не из человеколюбия, а просто вонючий лед двери не дает закрыться. Летом-то неклиенту шиш кто даст бесплатно сбегать. Ну так летом и кустов вдоль дороги хватает на всех. Сейчас неудобно как-то кустовым придорожным сервисом пользоваться, если совсем припрет только. Листьев нет, снега, сугробы. Видно отовсюду. Понимаю, что давно пора изгнать из себя разные стыды и щепетильности, но что засело в голове с детства, того быстро не вытравишь.
А ещежалко тормозить. Хорошо идем! Сейчас пройдет та колонна, что обошли раньше, и опять с обгонами возись. Но супротив естества не попрешь ведь. Вижу домик, махаю поворотником, заруливаю на отутюженную колесами фур площадку. На стоянке уже стоит грузовичоккто-то рискует пробовать местную стряпню. Значит, из сортира не погонят. Автолыч быстренько двигается к будке, я сижу, попыхивая сигаретой, движок ласково бухтит, переваривая пройденные километры. Все при деле, все тащатся в этот короткий промежуток отдыха. Вернулся Автолыч, тщательно вытирал ноги о снег на обочине, прежде чем залезть в машину. Вылезаю, освобождая кресло рулевого.
Как? лаконично спрашиваю, в тайне надеясь на чудо.
Скользко, так же коротко отвечает напарник.
Все понятно, ничего не поменялось. Иду туда же. Всю зимнюю прелесть общественного деревенского сортира будочного типа расписывать не стоит, да и желания нет. Короче, возвращаюсь тоже через сугроб. Впереди неблизкий путь, из загрязнителей воздуха нам вполне достаточно и сигаретного дыма.
Стартуем. Кибиткой теперь управляет Автолыч. Медленно переваливаясь на ледяных ухабах, подползаем к трассе и ныряем в просвет. Все, мы опять жители дороги.
Пожуем? Автолыч тычет большим пальцем за спину.
Дело! выволакиваю его пакет со снедью. Там внутри еще пакет, плотно набитый бутербродами. Точнее, заполненный одним большим бутербродом. Ломти белого хлеба прослоены маслом и сырокопченой, или, по выражению напарника, сухой колбасой. Ломаем, жуем, запиваем чаем из термоса. Чай уже подостыл, ибо на полу нежарко, но все еще достаточно теплый, чтобы сладость и вкус радовали. Мне доставать нечего, я не беру с собой запасы. Примета такая, а может быть, традиция. Сейчас я на его шее, а потом, когда у Автолыча улетят на очередную командировочную пассию все деньги, будем жить на моих запасах. Только так. И тогда все обязательно должно сложиться хорошо.
Вкусно! говорю с набитым ртом, приподнимая в руке один из этажей чудовищного бутерброда. Я не вру, это и правда вкусно. С морозом, с дорогой, с душистым подмосковным хлебом. Наверное, и с Натальиными слезами, надеждами
Автолыч значительно кивает.
Заправиться бы надо. За Владимиром зальемся?