3. рекомендации лучших собаководов!
Несколько секунд спустя, я прихожу в сознаниесудороги в диафрагме наконец-то затихают, и на вопрос Олега:
Ну как?
...я могу хрипло выдавить:
Нормально.
Пока не пережёванный кролик проваливается в бунтующий пищевод, я утверждаюсь в решении: второго глотка не совершать, почему-то хочется, чтоб меня считали опытным бойцом, эдаким «старым перцем», одеколон употребляют только настоящие мужики! да ебал я эти сказки, как Винни-Пух Курочку Рябу на ржавом Мойдодыре ибо за такие подвиги присваивают звание героя. Посмертно.
Хрюша держит кружку в правой, так сказать, рабочей руке и сомневается. Выпить вроде и надо, чтоб не упасть мордой лица в глазах одноклассниц, но с другой стороны Короче, надо пить.
И он пьёт.
И так ему, видно, «МК» нравится, что вливает он всю кружку до дна, «на слёзы» не оставляет. Потомсхватка с сопротивляющимся вторжению организмом: сопение и скупая мужская влага на ресницах. От умиления.
Лишь спустя много лет я узнал, что одеколон на 96 % состоит из спирта. Клин клином вышибают, спиртодеколоном.
Пьём что-то на порядок менее экстремальноеОльга таки сбегала за водой, размяла булки. Много курим, дыхательными упражнениями спасаясь от тошноты, что гуляет в организме, как нудисты по пляжуне стесняясь всё вывалить на обозрение. Шутим плоско, но девушки смеются, а от них большего и не надо: глупо скалятся, не въезжая в тонко расплющенный юмор, хихикаюти порядок, формальности соблюдены, все довольны, общение состоялось.
Обычно в двадцать три ноль-ноль Скунс садился на кровать, подносил магнитофон к уху и под сладострастные вопли парней из «Мальчишника» отдавался во власть эротических кошмаров: Шэрон Стоун раздвинула ноги, а змейка на ширинке заела. Но в эту злополучную ночь Скунс впервые решился нарушить лагерный режим. И вот после отбоя он, матёрый диверсантище, полкило тротила и нож-стропорез, прокрался к девчонкам. Вместе со мной и Хрюшей. Скунс не курит, не пьёт, не шутит, в компрометирующие разговоры не вступает и медленно офигевает от новой для него обстановки со старыми, казалось бы давно знакомыми людьми.
Она задаёт два вопроса:
Овчалова, ты куришь? Соборная, и ты?!
Во время очередной вспышки хохота, после отборно тугого анекдотаTHE BEST OF VASILIY IVANOVITCH and ANOLOGICHNAYA PORNOGRAFIYAв дверь постучали:
Девочки, откройте! требовательный голос (писк мыши звучит авторитетней) нашего глубоколажаемого Иа.
Кто окрестил Иа преподавателя зарубежной и русской литературы Сергея Андреевича, науке не известно, но погремухи (втораяПингвин) прочно пустили корни на и так чахоточном имидже учителя, приставленного надзирать за нами.
Тишина.
Девочки, откройте!
Сейчас! фальцет Ольги насквозь проадреналиненпопалили! не хватает воздуха в груди, противная липкость в паху, ритмично дёргается веко. Это не спирт под чужими матрасами ныкать, это серьёзней.
Хрюша и я не теряемся: ужами заползаем под кровати. Лёжа под Танькиной пружинистой сеткой, я меланхолично затягиваюсь «опалом», сбиваю на плинтус пепел и, прожигая окурком дыру в матрасе, слушаю беседухе-хе, это есть концерт по заявкам с Большой Земли: специально для полуночников выступит всемирно известный юморист Иа Пингвинович Петросян. Просим, просим!
Грозно и обличительно:
Девочки, ну вы и накурили!
Испуганно и подобострастно:
Сергей Андреевич, мы больше не будем!
Ну и накурили!
Мы больше не будем!
Ну и ещё раз повториться для Иа западло, как-никак филолог с дипломом. А это что за девушка? Как зовут?
Игорь, честно ответил Скунс, не успевший найти своё место в жизни: хоть и много линолеума возле плинтусов, а коли нет мозгов вовремя уйти в тень н-да, тяжёлый случай
Девчонки смеются, я давлюсь едва не проглоченным фильтром (нельзя же так шутить, когда я вкушаю никотин!), где-то под кроватью Овчаловой еле слышно похрюкивает Кабан.
Приговор Иа суров:
Вон! и сразу уточняет, В свою палату
Утром Сергей Андреевич у насс извечной просьбой:
Ребята, одолжите одеколон, пожалуйста.
Дело в том, что Пингвин своим литературным мозжечком не осилил догадатьсяне преподают гуманитариям высшую математику! взять в колхоз что-нибудь для морды после бритья, и теперь после каждой шибко мужской процедуры прибегает позаимствовать «VENUS» «у временное пользование».
Я никогда не отказываю ему в столь невинном желании:
Почтём за честь. Пожалуйста.
Надо было видеть его личико, когда нервные пальчики обхватили вожделенную поверхность флакона.
Э-э-э а дальше неловкая пауза.
Пингвин разглядывает почти пустую стекляшку. А ведь ещё вчера флакон был как только что из магазина. Полный. А сегодня
То на одеколон, то на нас.
Мы не отводим честных взглядов: мол, как вы вообще могли такое подумать?! какая низость! Мы к вам со всей душой, а вы так отплатили за нашу доброту а-я-я-я-яй нехорошо
Пингвин в сильном смущении покидает нашу гостеприимную палату.
* * *
Скунсу снится сон: у Шэрон Стоун ноги уже затекли в раздвинутом положении, а он никак не может со змейкой на ширинке договоритьсяи так её и сяк, и так и сякболт без резьбы!
Скунс, Олег тормошит его за плечо, Скунс, харэ дрочить!
А?..
Дрочить, говорю, прекращай. Приятное это дело, мы тебя понимаем, но НЕ ПРИ ВСЕХ ЖЕ!!
Да я за змейку за бегунок Сломалась
За змейку? Ну-ну. А если будешь и дальше дрочить, не только с бегунком проблемы будут, но и яйца отпадут! Понял?!
* * *
Они обещали позже подъехать. Понятно? Возможны проблемы, добавляет дёгтю Кабан. Да не ложку, а целое ведро. И не в бочку мёда.
Каждомупо ножу. Во внутренний карман афганки. У меня и у Олега ещё и топоры в рукавах припрятаны.
Мы здесь чужие. Мы в открытом космосе и без скафандров: вокруг вакуум, и некому помочь, пиво закончилось, а памперсы здесь не продают.
К тому же с нами бабылыбятся, сиськами трясут, смеются. Чего им волноваться? Мы за них поволнуемся. Мы же вроде как мужики, типа защитники, Всем-По-Голове-Раздаватели. А что гостей в три раза больше как числом, так и габаритамиэто им, сучкам, как раз больше всего и нравится: какие мальчики! взрослые! сильные! а много как! и вверху много, и внизу, а посередине много-много-много и ещё немножко. Они, канарейки, настолько довольны и оптимистичны, что даже и не подозревают: если взрослым мальчикам вдруг, походя, придёт в голову разложить их, канареек, прямо на этой полянке, у ночного костра, жопой канареечной голой в листья и сучья, то
Успеем ли мы, раздаватели, достать железо?
А если успеем, надолго ли хватит нашей обороны?
Смогу ли я, лично я, укусить лезвием живое тело? Я-то, наверно, смогу, а остальные?!
Лыбятся, смеютсядевочки.
Из пластиковых стаканчиков хмуро пьют водкумальчики.
Напротив трое: щурятся от дыма. С нами пьют, салом закусывают. Нашу водку пьют, наше сало едят, нашихнаших ли? дур разглядывают. Остальные гости разбрелись кто куда: кто у мотоциклов тусуется, кто по лесу шаритхворост собирает, кто да разве за всеми уследишь?
Ночь. Звёздная. Мутная. Здравствуй, Большая Медведица, привет Умке! Не отпускай его, мамаша, на вылазку к людям: они научат его плохому и курить. А когда он вернётся, от него никогда больше не будет пахнуть молокомперегаром будет штынять. Ну, будь здорова!..
Пью и не пьянею. Трезвый как язвенник-спортсменвиноват адреналин. И ночь, и те, кто лыбятся, и те, кто щурятся, и водку жалкостолько зазря уходит, не для доброго дела, не для друзей и даже не в землю стаканами в жертву Дионису.
Открытый космосчто ты тут поделаешь?!
Пацаны, а ножик есть? сало порезать?
Когда Кабан ножны на поясе расстёгивал, гости ещё не вдуплили расклад, а вот когда тесак вынимал, единогласно отпрянули. В тень. От греха, в смысле от Кабана, подальше. Значит уважают. Оно и понятно: не каждый день такую игрушку увидишьжало в четыре пальца шириной, в один толщиной, рукоятка тоже на совестьвесь ножик от локтя до кончиков пальцев ляжет. Сало порезать? Без проблем: хоть сало порезать, хоть кости покрошить, хоть дрова в опилки извести. Кто просил?!