Он побежал по этажам, регулировал заслонки, напустил дыму. Дышать в форточку запретил, ибо всё тепло уйдёт на улицу. Пришлось лечь на пол, в тонкий слой кислорода. Когда воздух в доме закончился совсем, мы выскочили через окно в чудесный яблоневый сад. Привидение бабки выскочило следом. Призракам тоже нужен воздух, оказывается.
Не все печи в Кокорякино столь технологичны. Многие выдувают дым в трубу по старинке. Попов по запаху определил, кто из соседей топит дровами, кто углём, а кто газетами и что в этих газетах написано. Жизнь на природе развивает в человеке множество ненужных навыков.
Ночь, мороз. Сидим, дышим. Вдруг за забором прямо из снега поднялся человек. Постоял немного и ушёл.
Это Серёга, сказал Попов. У него канализация замёрзла. Он теперь в саду закаляется. В Кокорякино великое оледенение даже не заметят, настолько люди близки к природе. Вон там (указал на Зюйд-Вест) в сугробе спит Володька. Устаёт на работе. От него тоже жена ушла, к армянину. Моя хотя бы с французом сбежала. Климат им не тот. Нормальный климат. Тульская область третий год подряд возглавляет список жарких стран со второго по пятое июня. В эти дни, если закрыть глаза, нос и слепней отогнать, Кокорякино не отличишь от Сен-Поль-де-Ванса.
Я снова похвалил жену Попова, его печь, автомобиль и удочки. Ещё сказал, с точки зрения женщин Заполярьямы знойные южане. Если в брачную газету «Гормон Якутии» написать про дом под Тулой, волна невест ударит в ворота и даже снесёт их.
Мы стали фантазировать о том, какие мы клёвые с точки зрения женщин Якутии. Эти наши роскошные сады, наша теплынь по шесть недель в году. Глупо из такого рая скакать во Францию, искать сбежавшую жену, стучать в дупло картавым соперникам.
К тому же она сама вернётся. Когда осознает. Ещё драться будет с якутянками. Так сказал Попов и пошёл колоть дрова.
* * *
Маша ходит в школу с какой-то радостью. В речи её зачастили слова-паразиты Никита, Денис и Матвей. Возвращается ещё трезвая, но уже с голыми ногами. А у меня даже ружья нет.
В детстве она носила домой каких-то жалких котят, кругом больных. Боюсь, жениха принесёт такого же. Ради нормального кандидата я готов вмешиваться в выборы и устроить революцию.
Машафантастический лодырь. Скорей всего, её вернут домой прямо в свадебной упаковке. Мне за неё радостно и стыдно. Я показывал дочери, как выглядят швабра и пылесос, два слагаемых женского обаяния. Учил её готовить. Предложил рецепт щей, не требующий мелкой моторики. Открыл удивительный мир кипятка и кислой капусты. Маша пришла на кухню в пальто (у нас плохо топят), забралась с ногами в кресло и стала читать Бродского вслух, чтобы мне не было скучно её учить.
В свои щи я добавляю вообще всё. Они неплохая замена второму и третьему блюдам.
В этом рецепте Маше понравилась плавность моих движений, морковь на обоях и пламя в потолок. Больше, говорит, ничего не запомнила.
Однажды Машины дети захотят есть. В тот день она снимет пальто и сварит свою первую кашу. Блюдо выйдет крепким, как цемент, и таким же вкусным. Семью сначала придётся пороть, чтобы не выплёвывала. Потом люди привыкнут и даже попросят добавки.
Успокоив себя этими фантазиями, я перешёл от кулинарии к красоте. Показал, как ходят фотомодели. Потом некоторые приёмы кокетства. Я умею двигать бровью, плечом и бедром одновременно. Я знаю, как выглядят текучесть и ранимость. Первая моя любовь однажды наклонилась за сумочкойколени вместе, спина прямаяи я тридцать лет уже помню тот изгиб. И даже могу показать на себе.
Вторая любовь умела ассиметрично улыбаться. Третья садилась на шпагат. Четвёртая показала однажды свои рентгеновские фото, там был удивительно красивый позвоночник.
Маша игнорирует мои рекомендации. Говорит, это у неё не сиволапость, а трогательная несобранность. И вообще, главное в любвиэто любовь. А я видел любовь и поэтому как раз волнуюсь.
Младшая дочь Ляля тем временем выкрасилась в чёрный, носит штаны с дырами и слушает страшный рок. Поцелуи и обнимашкидля слабаков, все пацаныотстой. Сладкая моя конфетка.
* * *
Сантехники боятся полнолуний. Журнал вызовов подтверждает: на луну реагируют не только сумасшедшие бабушки, но также нормальные девушки, матери семейств и почему-то старший офицерский состав. Чувствительность к фазам луны проявляют также трубы любого возраста, краны и унитазы.
Прошлая пятница с точки зрения астрологии была ужасна. Одновременно случились затмение, полнолуние, противостояние Марса и ретроградный Меркурий. И когда мне сказали, что где-то прорвало трубу, а в другом месте взорвался унитазя удивился. Чем таким важным в этот день занимались прочие трубы и унитазы, а также старший офицерский состав?
В тот день я был дежурным сантехником. Я должен был первым явиться на место катастрофы, чтобы выслушать все эвфемизмы и оскорбления, которыми так богат русский язык. Сначала поехал к трубе. Вбегаю в подъезд и слышу, одна женщина кричит: «Можно подумать, он из Африки едет». Другая: «Да наверняка спит в каком-нибудь подвале». Потом они скзазали что я «падла» и «мудак». Не то чтобы я отрицаю, просто откуда они знают?
Вбегаю, одной рукой кручу вентиль, другой ругаюсь с женщинами. И вдруг звонит телефон. Отвечаю что-то на звонок, ругаюсь со всеми сразу, как супергерой.
В телефоне меня послушали и говорят: «Вячеслав, это же я, Арина, редактор журнала такого-то. Хочу спросить вас о новой книге!»
Арина чистый ангел не только в районе колен, хороши также грудь и улыбка. Вряд ли такая девушка сталкивалась раньше с унитазами. Только от меня и узнала, что это изделие надевают на голову или вставляют с силой в отверстия, для этого не приспособленные, хотя и родственные функционально.
И вот, вода течёт, бабы орут, какая-то собачка кусает мои ноги, мы же с Ариной говорим о литературе.
Расскажите о вашей новой книге для наших милых читательниц, просит Арина.
Моя новая книга, объясняю, о том, какое чудо есть женщина. Я от неё теряю разум в широком смысле.
Сюжет моего романа, говорю, разворачивается на маленьком острове в мелком и холодном море. Один капитан проиграл в карты артиллерийское орудие. Теперь островитяне палят картошкой по полицейскому катеру. К капитану меж тем приходит любовь, но не одна, а с переживаниями. Сам остров плывёт на черепахе, потому что всякой книге нужна дурацкая аллегория. Не знаю, как с чтением, писать было интересно.
Арина поблагодарила и отключилась. Я поворачиваюсь к грубым тёткам. Рассчитываю увидеть потрясённые лица и восторженные глаза. А они ржут. Умора, говорят. Наш придурок (это я) книги пишет!
С тех пор все заявки тётки начинают словами «скажите своему писюку» или «пусть ваш писец приедет, у нас тут полный подвал сюжетных линий».
Вот так и выглядит настоящая популярность. А то многие спрашивали, а я не мог объяснить.
Что интересно, мой коллега Александр Нитунахин тем же женщинам читал поэму собственного приготовленияи ничего. Никто даже внимания не обратил.
* * *
Люи Си Кей говорит: когда вы закрыли дверцу за женой и обходите машину, чтобы сесть за руль, это время и есть ваш отпуск. Как только сели за рульотпуск закончился.
Жена моя Лариса описала мне мои мечты. Она сказала: я люблю путешествовать по Германии, фотографируя домики. А лежать на диване я не люблю.
Я ответил, пусть будет Германия, только по пути заедем к другу Лёнечке в Беларусь на бардовский фестиваль. То ли тихо сказал, то ли жена моя отвлеклась. Лишь проезжая город Сморгонь, она заподозрила подвох. Спросила, уверен ли я, что это Германия. И если да, то где немцы?
Я ответил: немцы тут были в 42-м, с тех пор многое изменилось.
Барды пели хором. На шум пришли деревенские, стали танцевать. Один крестьянин хотел исполнить сальто. Упал с большим грохотом. Не сдался, прыгнул ещё, опять упал. Фестиваль перекрестился. «Что-то тут не так», думал танцор, разгоняясь для окончательной травмы. Он никак не мог избавиться от чувства удивительной лёгкости и всесилия.
* * *
Ни на одном фестивале в мире под бардовские песни не танцуют с такой самоотдачейударяясь о землю. Хотя некоторые песни и подталкивают к суициду.