Но проводив, как обычно, адвоката до калитки и вернувшись в дом, он обнаружил отца понуро и неподвижно сидящим около стола и мысленно обругал себя за то, что налил старику целую рюмку.
Стар стал, что поделаешь, медленно сказал Василий Иванович, и рот его задергался.
Кончалось воскресенье. Отец уже заснул у себя в комнате, напившись чаю с тортом, поругав Бориса, что опять истратил черт-те сколько денег на подарки и угощения, а внуку нужнее, и получив обещание, что уж в следующий-то раз Ваську точно привезут к деду. Борис Васильевич обещал это, чтобы не раздражать отца и не расстраивать, а к следующему разу, через месяц, старик уже забудет, о чем просил, а вспомнитможно еще раз пообещать. Главноене отказывать.
А Иван Иванчеловек в высшей степени тонкий и тактичный, лишних вопросов никогда не задавал, все понимал с полуслова. И за это Борис его особенно уважал.
Сейчас Борис с Иваном сидели вдвоем около стола и допивали по третьей чашке крепкого чая; Борис привез из города «Индийского» и заварил по своему способу, это он умел делать классно.
Ну что, батя все пишет свою Книгу Жизни? спросил Борис.
Иван кивнул.
Мне тут, Борис отхлебнул чаю, защитник Галкин поручил взять у машинистки первую часть Послушай, ты ее читал?
Читал.
По голосу Ивана ничего не поймешь.
Не знаю, что и делать, Борис перешел на шепот. Ведь не напечатаютбольно много уже таких мемуаров.
Не напечатают, согласился Иван.
Да-а дела. А ведь он потребует, чтоб я рецензию ему представил.
Представим рецензию.
Отказ? Его инфаркт хватит.
Наоборот. Рецензия будет прекрасная: мол, уважаемый автор, издательство рассмотрело вашу рукопись, в которой содержится много ценного, но так как план на ближайшие два года уже сформирован, то публикация ваших интереснейших мемуаров намечается на тысяча девятьсот восемьдесят такой-то год. Желаем творческих успехов. С товарищеским приветом.
Ты гений, Ванька! Мне и в голову
А мне вот пришлоу меня башка пустая, есть куда прийти, чиню пылесосы по восемь часов. Отличная работаруки заняты, голова свободна, особенно когда заказов нет. Я тут решил английским заняться
Но Борис уже не слушал. Опустив голову, он кивал и даже произносил какие-то «да-да» и «понятно», но сам думал опять все о том жечто подонок он, а не старший брат, что Ваньке помощь нужна, что жизнь его с этими пылесосами и домашним хозяйствомне жизнь, а черт знает что. Конечно, здесь, в поселке, просто не найти другой работы, но и так жить
Ванька, больше так нельзя!
Чего? поразился Иван. На рабочем месте английский учить?
Брось! Знаешь ведь, о чем я. Надо в Техноложку поступать, я помогу поговорю с кем надо и подготовиться И вообще Если нужны деньги, я
Деньги всегда нужны. У отца на весну обуви нет, а пенсию он не дает, прячет куда-то. Так что не откажемся, давай, если лишние, а институт подождем.
Хватит! Ждали! Ты что, думаешь, я там живу себе, наслаждаюсь семейным счастьем и творческими успехами и плевать хотел, что единственный брат
Да кончай ты! Ну, ладнодопустим, поступлю я в этот твой вуз. Пусть даже на заочный. А старик? Ведь ездить-то придетсязачеты, экзамены. То, се.
Придумаем. В конце концов, переедете в город, как-нибудь устроимся можно если уж на то пошло, мне давно предлагали кооператив Я понимаю, тебе для здоровья здесь лучше, микроклимат
Вот именно. Мне в городе крышка.
А если найти человека? Договориться?
Ты что, отца не знаешь? «Барство», «наемный труд»! И вообщенадоела мне эта благотворительность. Если ты считаешь, что виноват в страданиях несчастного брата, то дурак и катись! Я тут прекрасно живу, всем доволен. И точка.
А он ведь, вполне вероятно, и в самом деле доволен. Вот до чего дошел. А главное, абсолютно бесполезно продолжать споритьразозлится, да что уже разозлился, брови свел, губу прикусил и в чашку смотрит. Поганая жизнь, а еще говорят: каждый сам кузнец своего счастья! Вот сидиткузнец из Дома быта. И ничего ему не скажи.
Уехал Борис Васильевич в этот вечер домой в очень дурном настроении. А Иван проводил его на последнюю электричку и возвращался домой вдвоем с Альфой. Началась метель, снег летел в лицо, а ему нравилось так идти одному по пустой дороге. Хотите верьте, хотите не верьте, а вот нравилось, да и все! Впереди натопленный дом и любимая его «Крошка Доррит», отец, слава богу, вел себя сегодня вполне нормально, не капризничал, а это значитчувствовал себя лучше, а Борьказануда, ничего он не понимает, хоть и умный.
Когда-то тоже был январь, и пурга была такая же, толькоза окнами, за толстыми больничными стенами, за которые не выйти, никогда, наверное, уже не выйти, подыхать здесь в двадцать четыре года! Рентгенолог сегодня посмотрела снимки и только головой покачала:
Точно трактор прошел.
Это она не ему, а палатной врачихе. Врачиха эта дурочка была, растерялась, совсем еще девчонка. Иван выбежал из кабинета, а оназа ним. И утешает:
Да что вы, Ехалов, так побледнели, вы же мужчина. Другие на фронте и до ваших лет не дожили. И в конце концов, какая разницавсе равно все когда-нибудь
Развела, дурища, философию. Другой бы жалобу на нее накатал.
Мела вьюга за окнами больницы до самого вечера, а Иван стоял и смотрел. Шли мимо люди, недовольные такие, лица от ветра заслоняли, отворачивались, шли озабоченныеза покупками, по делам. Шлижить. Жить ведь шли, дураки, и не понимали этого! А он смотрел на них, смотрел, пока совсем не стемнело, пока в палате свет не зажгли и нянечка ужин не принесла
Хоть и возражали Василий Иванович с Галкиным против прогноза, а весна в этом году им назло наступила рано и как-то вдруг. Неделю таяло, гремело, снег пластами съезжал с крыши, и сад за окном из белого становился сперва грязно-серым, а потомчерным.
Старик Ехалов чувствовал себя плохо и блажил: сплошные неполадки: и еда надоела, что в самом деле все одно и то же? и к мемуарам он что-то охладелв мыслях никакой стройности, а тут еще мешают, ходят, дверями хлопают! Все из-за недотепы. Иван раздражал его своим спокойствием, вернее, равнодушием и вялостью. Ничего он толком не умел и уметь не хотел, деньги тратил на глупости. Ну зачем, например, было покупать весной дрова? Скоро станет тепло, а пока вполне можно насобирать в лесу сушняка. Вполне можно, только лень!
Старик решил, что, сколько денег ни давай на хозяйство, все пойдет прахом, и распорядился каждый месяц пятьдесят рублей из его пенсии переводить Борисуна внука. Лишняя копейка никогда не помешаетпарень растет, ему витамины нужны. И иностранные языки!
Отсылать деньги он поручил верному другу Галкину, при этом они долго о чем-то спорили. Иван не вслушивался, но уловил, что, кажется, впервые в жизни Галкин позволил себе противоречить отцу и за это получил разнос. Бормоча: «Дело ваше», он выскочил из комнаты и стал надевать пальто, путаясь в рукавах. Иван пальто ему подал, и тогда Галкин вдруг произнес речь:
Я, конечно, Иван Васильевич, не имею права вмешиваться в такое сугубо личное дело, возможно, сейчас я совершаю бестактность и не должен Я глубоко уважаю вашего батюшку, но, по-моему, извините, следует как-то корректировать его поступки. Я молчал, когда впрочем, сейчас речь не об этом. Словом, я считаю, что материальная помощь семье Бориса Васильевича, извините за резкость, просто чушь! Не перебивайте, я старше вас! Ваня, я знаю, сколько вы получаете, и представляю себе расходы. Один дом содержатьохо-хо! Сам дачу имею. А стариковские прихоти Короче говоря, давайте так: эти деньги я буду возвращать вам. Не потребует же он от меня квитанцию.
Нет уж, Матвей Ильич, вы меня по делу не берите, не будем пачкаться из-за полета. Отсылайте.
Да поймите вы наконец, идеалист несчастный! Ваш брат, слава богу, так обеспечен, как вам не снилось! Был я у них в прошлый раз, имел удовольствие видеть и карельскую березу, и гобелены. Между прочим, он мог бы приезжать и почаще, чем раз в месяц, и не только для отца, а чтоб дать вам возможность съездить в город, сходить в театр, в концерт, что ли! Является тут, понимаете, с презентами, расточает улыбки, а по делу Не буду я ему деньги переводить! Не буду, и все. Так и скажите папаше.