Гэвин слепо уставился на беспорядок, великолепная какофония звенела у него в ушах, и его грудь быстро поднималась и опускалась, когда он прислонился спиной к стене, чтобы не упасть.
В дверь постучали. Он нетерпеливо повернулся к ней.
Да?
Это Селеста.
Младшая сестра. Наименее глупая, но и самая мягкая, что было почти так же плохо.
Я услышала грохот...
Входи.
В этом доме повсюду имелись уши. Лучше всего не разговаривать в его коридорах.
Селеста вошла, прокрадываясь в комнату, как кошка. Сейчас ей было шестнадцать, как и Дориану, с кожей цвета магнолии и холодными голубыми глазами английской фарфоровой куклы. У ее близнеца такой же цвет лица, но в лице Дориана была твердость, которую не имела Селеста.
Она не смотрела ему в глаза, находясь под его пристальным взглядом. Это неразумноно, с другой стороны, Валериэн тоже никогда не могла встретиться с ним взглядом. Всегда с большим трудом.
И под этой оленьей шкурой бьется сердце змеи.
Он понял, что уже мысленно переключился на настоящее время, и его рука напряглась. Селеста бросила нервный взгляд на его сжатый кулак.
Твой компьютер?..
Он отмахнулся от ее вопроса рукой, на которую она смотрела, удовлетворенный, когда она вздрогнула.
Несчастный случай.
Было ясно, что она ему не верит. Селеста провела пальцами по волосам и ничего не сказала.
Что-то еще?
Анна-Мария приезжает.
Я знаю.
Мама ее пригласила.
Не сомневаюсь.
Женщины были такими коварными, предсказуемыми созданиями.
Она знает, что сестра тебе не нравится.
Все не так просто,сказал он.
Она тебе нравится?
Думаю, тебе следует уйти.
Она поморщилась, но продолжала настаивать.
Будь осторожен.
Не читай мне лекций на темы, о которых ты ничего не знаешь.
Я хочу знать. Чем ты занимался в Калифорнии?
Ты слишком маленькая, чтобы понять.
Я не маленькая. Я знаю, что ты убил ее и ты...
Он впечатал ее в стену.
Это был ее выбор, черт бы тебя побрал. Ее, а не мой. Она знала правила так же хорошо, как и я, и это был ее ход; он стоил ей жизни.
Гэвин сделал паузу.
Как я уже сказал, я не жду, что ты, ребенок, поймешь. А теперь иди. В свою комнату.
Селеста натянуто кивнула и ушла, чуть не плача.
Он ударил кулаком в то место, где она только что стояла. Кровь хлынула из его кожи, он поднес руку ко рту и закрыл глаза, сосредоточившись на вкусе меди, как будто он мог отвлечь.
***
Шли дни, и его ярость остыла до тихо закипающего гнева, его решимость сосредоточилась на одной мысли. Он начал планировать смерть Вэл.
О возвращении в Калифорнию так скоро не могло быть и речи, он это понимал. Гэвин сдерживал свое разочарование, позволяя ему разливаться вокруг. Однажды это разочарование завершит свою алхимическую трансформацию в месть. Когда этот день настанет, он будет наслаждаться ею.
В конце концов, нет никакого удовлетворения в убийстве того, кто уже наполовину мертв. Девушка с видео была бледной тенью той, что овладела им. Он будет ждать своего часа. В конце концов она ослабит бдительность, даже когда к ней вернутся силы.
Теперь время стало его союзником.
Он делал наброски. Играл в шахматы. Убивал минуты так, как умел только он один. Селеста иногда навещала его, но ненадолго. Не после их последней стычки. Он проводил большую часть своих часов в одиночестве, и это был его выбор.
Именно в один из таких дней Анна-Мария остановилась у его двери. Она не объявила о себе, но соблазнительный шелест дорогой ткани так же эффектно выдал ее присутствие.
Анна-Мария могла быть угрожающей. За женственной внешностью, которую она так старательно культивировала, она вся состояла из твердых граней и острых, кремнистых линий. Гэвин одним глазом следил за ней, когда она вошла в комнату, не спрашивая разрешения.
Что ты рисуешь?
То, что, такой обыватель, как ты, вряд ли смог бы оценить.
Она состроила недовольную гримасу.
Оскорбление?
Человек должен обладать способностью огорчаться, если его хотят оскорбить.
Ты просто прекрасный собеседник,он был рад услышать раздражение в ее голосе. Она гордилась своим самообладанием. Гэвин гордился своей способностью вывести ее из себя.
Я ценю красоту там, где ее вижу.
А я не могу?
Ты слепа ко всему, что существует за рамкой зеркала в твоей спальне.
Она улыбнулась.
Ты думаешь, я красивая?
Я думаю, что ты глупая.Он сделал черту углем на странице и поймал себя на том, что ему хочется, чтобы вместо этого было ее горло.Где твой муж?
Не здесь.
Значит, он так быстро выполнил свою задачу?
Он не мертв,отрезала она,хотя с тем же успехом мог бы быть. Я не позволяю ему прикасаться ко мне.
Гэвин усмехнулся.
Как это прискорбно для него.
О да. Меня забавляет видеть, как он потеет и умоляет, как вонючая свинья.
Гэвин перестал улыбаться. На ней была тонкая сорочка из шелка и кружев. Отвращение наполнило его. Белый цвет не шел блондинкам. Уж точно не этой блондинке. Белый цвет символизировал чистоту и невинность, его сестра не обладала ни тем, ни другим.
Он выпрямился и отстранился, прежде чем их губы успели соприкоснуться.
Уходи.
Она выбила у него из рук альбом для рисования.
Нет, пока ты не посмотришь на меня.
Он так и сделал, с раздражением, которое больше не пытался скрыть.
Подними альбом и передай мне.
Тебе нравится, когда люди подчиняются тебе, не так ли, мой темный Адонис?
Гэвин продолжал спокойно смотреть в ее бледно-голубые глаза, ничего не говоря. Хотя, думая. Всегда думая.
Я знаю, что ты убил свою игрушку. Селеста рассказала мне все о... как ее звали? Валери? Ты поступил правильно, несмотря ни на что. Она была слабой и не очень хорошенькой.
Его губы скривились в усмешке, когда она сказала «несмотря ни на что», и, приняв это за нежность, она обхватила его запястье своими тонкими сильными пальцами.
Я никогда не говорил, что ты можешь прикасаться ко мне.
Она прижала его ладонь к своей груди и выгнулась навстречу ему. Сквозь тонкий слой ткани он почувствовал, как затвердел ее сосок.
Займись со мной любовью,сказала она.Мой муж настолько импотент, насколько жалок и глуп.
Бесподобный мужчина, твой муж.
Я хочу почувствовать внутри себя настоящего мужчину. Я хочу знать, что значит быть оттраханной.
Не похоже, что тебе нужна какая-либо помощь в этом деле. Ты выбрала свою кровать, хотя это и плохой выбор. Боюсь, что сейчас у тебя есть только один вариантлечь в нее.
Тогда ты оскорбляешь себя. Ты всегда был моим выбором. Мой первый выбор.
Нет.
В нашей крови есть сталь. Наш долг, твой и мой,продолжить семейное наследие. Лука думает только о своих книгах, а Дориан предпочитает компанию мужчин. Леона и Селеста... Ну, они идиотки, глупые создания, которые выйдут замуж за глупых, мужей-идиотов...
Как сделала ты.
Она схватила его между ног. Гэвин зарычал и попытался схватить ее за руку, но Анна-Мария была быстрее, и она использовала весь свой вес, чтобы прижать его обратно к матрасу, крепко сжимая свой приз.
Ты возбужден, и я не потерплю отказа.
Я не думаю о тебе. Моя игрушка, как ты ее называешь, жива.
Ее улыбка померкла.
Что?
Неужели Селеста забыла сообщить тебе об этом пустяковом факте? Ах, милая. Возможно, твое влияние здесь не так велико, как ты думала.
Ты самодовольный сукин сын...
Он спихнул ее с кровати, толкнув ногами. Она неуклюжей кучей упала на пол, сорочка задралась до бедер.
Я предлагаю приберечь свои супружеские визиты для твоего мужа,издевательски проговорил он,Но, поскольку ты уже, внизу, возможно, могла бы быть полезна по-другому, передав мне альбом для рисования.
Она швырнула его в него.
Ублюдок.
Как грубо.Он легко поймал альбом.Теперь можешь идти.
Гэвин не стал смотреть, не пролилась ли кровь от его слов. Они прозвучали правдиво, и новые идеи, подпитываемые его отвращением к сводной сестре и его гневом на Вэл, вылились из угля на страницу, образовав скетч из набросков, каракулей и скорописных заметок.