Мысли о богатстве заполняют пустоту внутри. Наркотический коктейль. Две части страха, одна часть удовольствия.
Они думают о безопасности и независимости, о власти и наслаждении. Мечтают о персональной парковке и представляют себе запах новой машины. Теплую кожу, следы на песке, сады в изумрудах, музыкальный пассаж, дождь на стекле, вкус чьих-то губ, вкус вина. Они думают о ком-то. Их лица — будто каменные стены окружающих зданий.
— Гнать на пять, — говорит Салливан, — десять желать, о пятнадцати мечтать.
— Что это значит? — спрашивает Анна, и Карл харкает, трясясь от смеха. — Дилеры так говорят. Пять миллионов обеспечивают исполнение базовых желаний. Два дома, чистенькие детишки и стенной шкаф размером с гостиную. Все рассчитано. Они все к этому стремятся. — Салливан критически разглаживает складку на юбке. — Пора бы уже знать.
— А когда десять?
— Получают бесплатную юбку из пальмовых листьев и неделю на Гавайях. Откуда мне знать? Ладно, я пойду. Карьеру делать, людей пугать. Внушать страх и отвращение.
— Ранняя пташка, да? — Карл щурится.
— Точно. Залечу повыше и нагажу тебе на голову. А потом посмотрю на тебя.
— Не выйдет, если я замечу тебя первым.
Они смотрят, как Салливан идет к Налоговой. Анна допивает кофе. Утро обещает быть ясным. С деревьев облетают мелкие красные листья, собираются под скамейкой, будто конфетти. Над головой плывет дирижабль, вращаясь под бризом с реки, буквы на нем величиной с дом:
РИС «ГУРУ» — МУДРЫЙ ВЫБОР
«СОФТМАРК»: НОВЫЙ МИЛЛЕНИУМ В ДЕЙСТВИИ
— Итак, — произносит Карл, и Анна оглядывается. Наедине с Анной его голос меняется. Теперь он пытается выглядеть участливо. Она хорошо его знает. Ему что-то нужно.
— Что — итак?
— Да ничего. Просто разговор поддержать. — У него хватает приличия скорчить обиженную мину. Анна ждет продолжения. Терпение — не его конек, надолго его не хватит. — Итак, люди говорят, ты вытянула большого клиента. Рада, небось. Лакомый кусочек — такой клиент. Большие возможности. Полезное знакомство. Когда вы встречаетесь?
Она проглатывает последние крошки идеального сэндвича. Непонятно почему вспоминает о Лоренсе, хотя, насколько ей известно, никаких общих дел у него с Карлом не было. С тех пор, как старик ушел на пенсию, они даже не общались. Кроме того, в Налоговой хватает людей, готовых языки чесать.
Придется с этим смириться. В ней поднимается тихий, чистый гнев. Первый за сегодня.
— Скоро. Хотелось бы, по крайней мере.
— И Налоговая получит свое. Надеюсь, ты хорошо подготовилась. С ним будет непросто.
— Ты с ним встречался?
— Не то чтобы. Он ни с кем невстречается. Я хочу сказать, с его состоянием допустимо уже не быть славным парнем. Нет нужды облегчать людям жизнь.
— Завидуешь?
— Конечно, завидую, — спокойно говорит он, подняв к лицо к солнцу. — Дело не в этом. Обо мне не волнуйся, волнуйся о нем. Иначе утонешь, не поняв, как далеко заплыла.
— Мне уже страшно.
— Смейся-смейся, пока можно.
— Может, скафандр захватить?
— Лучше бикини. И я помогу тебе выбрать, если хочешь.
— Спасибо, я справлюсь. Послушай, это просто случайное расследование. С его счетом все в порядке, — лжет она. — Я там провожусь месяца четыре.
— Ну, как скажешь. Но для случайного расследования слишком крупный клиент.
— Такой же, как все остальные. О чем ты думаешь?
— Ни о чем. — Он смотрит на нее, что-то прикидывая. — И все-таки тебе может понадобиться помощь.
— Чья помощь?
— Ну, две головы лучше, чем одна, особенно если одна из них — моя.
Она невольно смеется. Карл мрачно глядит на нее поверх чашки:
— Что?
— Вряд ли.
— Ясно. Почему?
— Не думаю, что мы сможем работать вместе, — говорит она. И думает: это еще мягко сказано. — И мои клиенты — только мое дело.