Сотовый завибрировал сообщением от Дины.
Ты веришь, что они приезжают? Веришь?
Не верю. У меня в голове не укладывается. Обалдеееть.
У меня тоже. Так, надо успеть в парикмахерскую, на депиляцию, на брови и ресницы. Пойдешь со мной?
А мне что там делать?
Ну как? Наводить красоту.
Я и так красивая.
Вот приедет твой Мухаммад, увидит, какая ты в жизни великолепная, и охренеет. Потом под юбку к тебе залезет, а тамзаросли бамбука.
Динаааа!
Что, Дина? Не, ну ты ж не собираешься с ним о звездах говорить?
Иногда и о звездах говорим. Он очень серьезный. Учится на врача, не то что твой айтишник. Мы обсуждаем философию, историю.
Фууу, как нудно.
А дрочить перед камерой друг на друга, значит, не нудно.
Тыханжа!
Опять, да? Хочешь поссориться?
Не хочу. Бесишь просто. Я не такая, я жду трамвая. Карина вы о смене религии не говорили? Стала бы мусульманкой ради него?
Не знаюЕсли бы это было для него так важно, может и стала бы. Я вообще в Бога не верю.
И я бы сталаИса говорит, что по-другому нам с ним вместе быть нельзя.
На экране компьютера показалась аватарка с лицом Мухаммада:
Прости, Дин, мне Мухаммад звонит.
Я тут же отключила звонок и ответила ему.
Малышка, привет. А мы уже в Стамбуле. Видишь, как красиво?
Повертел камерой, выхватывая берег моря, пальмы, розовый закат.
Круто, да. А как ты оказался в Стамбуле?
Ну я ж с пересадками. Прямого не было.
А теперь когда твой самолет вылетает?
Детка он куда-то обернулся, потом снова посмотрел в камеру, засада у нас тут. Рейс отменили.
Как отменили?
Улыбка сползла с лица. Ну воткак всегда, когда мне слишком хорошо, что-то случается чтоб сильно не наслаждалась жизнью.
Вот так. Бывает же. Поломка самолета. Задержится на пять дней. Я тут подумал, что могу купить тебе билет, и ты прилетишь ко мне, м?
Куда?
В Стамбул. У меня здесь родственники. Погуляем, побесимся. А потом поедешь домой. Пяяять дней, детка. Со мной.
Звучало очень заманчиво, просто офигеть как заманчиво, но было одно «но» отец никуда меня не отпустит. Он вообще не знает о существовании Мухаммада.
Я я не смогу.
Почему?
Предки не отпустят.
А ты не спрашивай. Вроде девочка уже большая, совершеннолетняя.
Дело не в этомпросто мой отец, он
Да брось. Они все такие. Мой тоже деспот тот еще. Не говори ему. Оставь записку и просто улетай. У тебя загран есть?
Есть, конечно.
Его голос приобрел другие нотки. Покровительственные, и в какой-то мере мне это нравилось.
Вот и круто. Я куплю тебе билет, зарегистрирую, а ты просто вылетишь, и все. Поищет, попсихует, а когда вернешься, простит. Зато я тебя увижу! Через неделю учеба начинается, и потом мы сможем встретиться только в конце лета, и токто знает, получится ли. Эйдетка, я безумно хочу увидеть тебя. Слышишь? Ана ба хеб бак!*1
Ана ба хеб бак! повторила я, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Ну что? Покупать билеты?
Я не знаю я вечером тебе скажу. Мне подумать надо.
Только долго не думай. Ты разбиваешь мне сердце.
Отключила мессенджер и упала в кресло, закрыла лицо руками. Я не привыкла обманывать отца. У нас был уговорчестность превыше всего. Что бы ни случилось, мы говорим друг другу правду.
А что, если я расскажу ему о Мухаммаде и попрошу поехать в Стамбул? Папа даст мне охрану и все, и я встречусь со своим парнем. Я ведь действительно уже взрослая. Почему я должна скрывать от отца, с кем я встречаюсь? Вот прямо сейчас пойду и поговорю с ним. Заодно обсудим памятник для мамы. Я нарисовала несколько эскизов.
Встала с кресла, поправила юбку и вышла из комнаты. Прошла по коридору к кабинету отца, хотела постучать, но услыхала его голос.
Да, Александра, я тебя слышуНет, я еще об этом не думал. Мне нужно обсудить с Каринойтам выпадает годовщина смерти Лены иДумаешь? Ладно. Я приеду посмотреть.
Я медленно опустила руку.
Да, поминок не будет, конечно. Мы планировали обговорить новый памятник. Но это подождет. Я не то, чтобы обещал, но на годовщину, ты же знаешь, мы всегда вместе.
Паузаи у меня внутри пауза.
Да я так и сделаю. Скажу ей, что вылетаю по делам, и приеду выбрать вместе с тобой. Я тоже ужасно соскучился, безумно. Твой тур слишком затянулся
Скривила губы и неслышно ударила ладонью по стене. Подождет, значит. Мама подождет. Конечно, она ведь уже мертвая, а ты нашел ей замену, родил нового ребенка, и все в твоей жизни теперь зашибисьИ с каких пор ты начал мне врать?
Развернулась и пошла по коридору обратно в комнату. Это ощущение, что ты лишний, что ты мешаешь им жить. Потому что они счастливы, а тывечное напоминание о самом плохом и о человеке, которого хочется забыть навсегда. В доме уже нет портретов мамы на стенахони аккуратно убраны. По одному. Медленно, но верно.
Набрала прямыми, как палки, пальцами номер Мухаммада.
Да. Покупай билеты. Я приеду.
Глава 2. Саид
Наше партнерство, Саид, подходит к концу.
Андрей сидел напротив Нармузинова и сжимал длинными пальцами чашку с кофе. Как изменился за эти годы. Из бандита стал политиком. Обелился. Теперь все по-правильному и по-честному. По закону.
Вот это и вот это нашли в твоих фурах на границе. Фурах, которые пропустил я. Пропустил, доверяя тебе.
Положил перед Саидом фотографии с ящиками с оружием и боеприпасами. Саид взял одну из фотографий, рассмотрел и вернул обратно. На его смуглом лице не отразилось ни одной эмоции. Казалось, оно высечено из темного камня и мимика ему несвойственна.
Наш уговор таким не был.
Напомни, каким он был, Граф. Если память мне не изменяет, наркота и секс-трафик под запретом. Все остальноена мое усмотрение.
Не притворяйся, Саид, ты знаешь, что это касалось и оружия. Я не посмотрю на наши родственные связи и перекрою все пути для твоих грузовиков.
Нармузинов постучал пальцами по столу, и на них блеснули несколько массивных золотых колец.
Твои люди, дорогой, досматривали фуры. Товар не прятали. Все на виду. Долгое время, дорогой, ты получал за эти перевозки миллионы и не жаловался, но, когда сюда влезли менты, которые копают под тебя после известного инцидента, мой товар вдруг стал вне закона.
Чуть подался вперед, и Андрей напрягсясквозь холод просачивалась страстная и дикая натура оппонента.
Оружие не для войны и не для террористов. Его поставляют в оружейные магазины. Все легально. Разберись с Зарецким не за мой счет, Граф.
Граф усмехнулся и включил что-то на своем смартфоне. Передал Саиду.
Все законно? Там заснята продажа оружия человеку, который спустя три дня расстрелял студентов в метро. Из твоего ствола, который я ввез в страну. Какого хрена я должен подставляться?
Это могло произойти с любым магазином. Скажи лучше, что сотрудничество со мной пятнает твою репутацию и мешает твоей политической карьере, Андрей.
Мне придется заключить с тобой новый договор.
Переводит тему, смягчает удар. Дипломат хренов.
Не придется!
Оба резко встали из-за стола.
Мне не нужны твои линии. Я найду, как перевозить свой товар. Дочери привет передай.
И вышел из вип-комнаты закрытого клуба.
* * *
Это не была ссора. Нет, они слишком уважают себя, чтобы опускаться до ссор. Это война. Которая началась тихо и скромно и за пару лет набрала обороты и масштабы. Как снежный ком. Несмотря ни на что, они оставались врагами. Слишком много их семьи отняли друг у друга.
Нармузинову пришлось искать другие способы переправки товара. Уже нелегальные, а это требовало возвращения к старым связям. Тем, которые остались в тени после смерти Ахмеда.
Саид сидел в плетеном кресле под сенью виноградника и смотрел на фото дочери. Впрочем, дочерью она ему никогда не была. Начиная с ее рождения и заканчивая их последним разговором, когда она попросила его оставить все как есть и не пытаться сблизиться.
Я не Нармузинова. ЯВоронова. Ты мне не отец, и Ахмед мне никто. Простино я выбираю другой мир и другую семью. Не принуждай к общению. Я принадлежу себе, и мои детитолько мои. Им не нужно такое родство. Мне стыдночто я Нармузинова. Я никогда больше не хочу ею быть.
И сына своего не показала. Он не лез. Гордость лезть не позволила. Хочет так, пусть так будет. Отреклась от семьиее право. Ахмед много наворотил, простить сложно. Если счастлива и здорова, ему, Саиду, больше ничего и не надо.