Притормозив перед моим подъездом, Юлька уставилась на меня, но мотор глушить не стала.
Чего? пискнула я, не выдержав игры в гляделки. Не уговаривай, в клуб не пойду.
Что ж ты за подруга такая цыкнула Юлька, и тут же заговорила ласковым тоном: Адка, ну сама подумай Тип этот, Матвей, в город приезжает после убийства Бурганова. Значит, что-то нужно ему здесь. А Мусик нервничает, и рядом крутится, следовательно, тоже в делишках замешан. Вот отожмет этот Матвей у него клуб, и останусь я с носом. Или, чего доброго, Мусик сам свалит, а все имущество распродаст. И не видать мне клуба, как своих ушей
Во-первых, клуб на тебя оформлен, сурово ответила я. Клуб и впрямь был оформлен на Юлькусвои доходы Мусик тщательно скрывал, и все дорогое и ценное раскидал по родственникам и знакомым. А во-вторых, с чего это Мусику куда-то сваливать? Он тут Царь и Бог.
Тип-то этот непростой, чует мое сердце, завела привычную песню Юлька. А Мусик сильно нервничает. Я ведь неделю назад интересный разговор слышала. Мусик с Бургановым по телефону ругался, а потом звонил кому-то и грозно так велел: пора заканчивать. Того и гляди, переубивают друг друга, а клубом Рамиль заправлять станет Что тогда со мной будет?
Юлька схватилась за правую сторону груди, позабыв, что сердце слева, и жалобно воззрилась на меня. Я отвела глаза вбок: Рамиль, единственный сыночек Мусика, был парнем несколько неуравновешенным, я бы даже сказала: буйным. Мало того, что воспитывали его в лучших традициях золотой молодежи, так Рамиль еще и баловался наркотиками, регулярно попадал в полицию, откуда его отец за уши вытаскивал, и таскал с собой нож. По слухам, ножом этим он неоднократно пользовался. А уж на Юльку Рамиль смотрел так, словно прикидывал: убить ее сразу, или сначала помучить? В общем, терпеть они друг друга не могли.
Ладно. Во сколько?
Я тебя обожаю, взвизгнула Юлька, и кинулась обниматься. Я от объятий уклонилась, бросила на подругу гневный взгляд. В девять приходи. Встреча на десять назначена.
Поздновато, однако.
Ну так все темные делишки ночью совершаются Кстати, Эдичку с собой возьми.
Зачем?
Ну, не одна же сидеть будешь? А Эдичка очень даже ничего, пока молчит, красиво оттеняет твои внешние данные. И туповат, что весьма кстати. Малину не испортит.
О какой малине Юлька талдычит, мне было неведомо, но Эдичке я набрала, как только попрощалась с подругой и поднялась домой. На входной двери была надпись: «Чтоб ты сдохла», написанная краской. Я покачала головой, зашла в квартиру, и, вооружившись средством для снятия лака с ногтей, усердно оттирала художество около получаса. В итоге пятна синей краски остались, но надпись стала нечитабельна, а я, махнув рукой, отправилась обедать, а послетрудиться.
Эдичку я заприметила, когда вышла на балкон покурить. Мы договорились, что он зайдет за мной в половину девятого, и к этому часу я уже полностью собралась: изящная черная блузка, светло-синяя юбка в пол с разрезом до бедра, остроносые туфли на шпильке. Дополнили образ волнистые волосы, в художественном беспорядке ниспадающие до талии, скромные серьги и часы. Над волосами, кстати, пришлось особенно потрудиться, однако вид у меня был более чем достойный. Намучавшись со сборами, я решила выйти и быстренько выкурить сигареткупагубная привычка давала о себе знать, и, хоть курить я стала на порядок меньше, рука все равно иногда тянулась к пачке.
Затянувшись горьким дымом, я обозревала двор и заметила Эдичку. Тот шел, помахивая тощеньким букетом красных астргде он его взял, Господи? и сияя широченной улыбкой. Ради торжественного выхода Эдичка приоделсяна нем красовался серый пиджак и голубая рубашка, а вот рваные джинсы остались теми же.
Затушив окурок, я полезла за жвачкой и духами, и потопала к двери. С Эдичкой мы столкнулись у лифта, он пару минут смотрел на меня, раскрыв рот, а потом опомнился и засуетился:
Ада, ты выглядишь просто. На миллион баксов. Точно. Я счастлив быть твоим кавалером.
Я покосилась на Эдичкусомневаюсь, что он когда-нибудь видел миллион баксов, но за комплимент поблагодарила. В клуб к Юльке мы явились ровно в девять, подружка уже ждала нас возле входа, и, вцепившись в мой локоть, горячо зашептала на ухо:
Мусик уже здесь. В кладовке моей сидит, прикинь? Приехал заранее, но в зал не идетхочет торжественно выплыть. Вроде как не пристало ему заранее на встречи подруливать. Идиот.
Представив Мусика в тесном Юлькином кабинете, я хихикнула. Нас с Эдичкой разместили за угловым столиком, откуда прекрасно просматривался вход, барная стойка и центр зала, где, по словам Юльки, и будут потчевать господа.
Что закажем? Эдичка скрупулезно изучал меню, а я так и видела, как в голове у него включился калькулятор. Может быть, десерт?
Может, ласково прощебетала я. Кстати, платит за наш ужин Юлька. Она мне в карты проиграла.
Эдичка воодушевился, и оживленно принялся просматривать страницу с винами, не забывая поглядывать на стейки. В итоге заказ мы сделали, выпили немного вина, и Эдичка сграбастал мою руку, одновременно пялясь в вырез моей блузки. Я же откровенно скучалапрошло сорок минут, и ни Мусик, ни загадочный Матвей пока не появились. Публики было мало, заняты лишь пять столиков, а музыка была приглушенной и медленной. И тут в дверях нарисовался Рамильобведя помещение мутным взглядом, парень нагло прошел к бару, уселся на высоком стуле и заказал виски. Следом за ним появились еще пять ребяткто-то сел за столик, остальные прошли к бару или вовсе остались стоять у входа.
«Нехило Мусик подстраховался», забеспокоилась я. Юлька, завидев Рамиля, шмыгнула на кухню, а официантки и вовсе сбились в кучку в углу. Прекрасно.
Ровно в десять Мусик, потрясая вторым подбородком, спустился в зал и занял место за центральным столом. Юлька с важным видом встала у бара, делая вид, что работает, и зорко посматривала на меня. Я не сдержалась и показала ей кулак, пока Эдичка доедал вторую порцию салата.
Матвей опоздал на двадцать минут. За это время Мусик выпил полбутылки пива, весь извелся, бедолага, и то и дело утирал пот со лба шелковым платком. С появлением Матвея атмосфера неуловимо измениласьженская половина присутствующих ахнула и провожала его заинтересованным взглядом, официантки засуетились, а вот мужчины напряглись. Как и вчера, Матвей был не одинза его спиной маячили два амбала, оба бритоголовых и с наколками.
Кто это? Ты его знаешь? забеспокоился Эдичка, заметив, что я не отвожу глаз от Матвея.
Нет. А ты?
Впервые вижу. Наверное, друг Мусы.
«Друг» Мусика присел к нему за стол, и мужчины начали вести беседу. На деле говорил только МусикМатвей больше слушал, и изредка что-то спрашивал. С каждой минутой Мусик нервничал все больше, парни напрягались, а вот Матвей, похоже, забавлялся. Ничем другим его гадкую ухмылку я объяснить не могла.
Потанцуем? я вспомнила о том, что пришла не просто на халяву поесть, и повернулась к Эдичке. Тот приосанился, счастливо заулыбался и подал мне руку. Мы прошествовали ближе к сцене, Юлька переключила музыку, и наш сольный номер начался.
Танцевал Эдичка ужаснодва раза наступил мне на ногу, постоянно дышал куда-то в шею (видимо, думал, что это сексуально), стискивал мою талию так, что к утру на боках должны были появиться синяки. Но мои мучения прошли не зрявсе присутствующие смотрели на нас, и Матвей тоже. Я же делала вид, что увлечена танцем, и ничего не замечаю, а когда Эдичка в конце полез ко мне с поцелуем, прошипела:
Даже не думай.
Мило улыбаясь, я вернулась за стол. Эдичка вздыхал и терся где-то рядом. Юлька сияла, как начищенная ваза, и одобрительно лыбилась, позабыв про Рамиля. А зрятот поедал ее глазами, и на Юлькином месте я бы всерьез забеспокоилась.
Через десять минут Мусик поднялся и покинул зал, сказав пару слов Юльке. Рамиль нехотя отправился за отцом, а вот его ребята остались. Как и Матвей. Немного подумав, я решила отослать Эдичку подальше, и попросила:
Не принесешь мне зарядку из бара? Юлька обещала дать.
Эдичка помчался выполнять просьбу со скоростью лани. Я повернула голову в сторону Матвея, тот тоже, и наши взгляды на мгновение пересеклись. Демонстративно нахмурившись, я тут же отвернулась.