И на лице отразилось предвкушение пиршеством.
Вас возбуждают сломанные руки и пальцы?
Нет, меня возбуждают наказанные сучки, которые зачем-то меня преследуют! Тебе заплатили, чтоб ты что-то взяла из моего бумажника?
У вас мания преследования? Я даже не знала, кто вы! Я первый день на работе, и мне откровенно на вас плевать!
Так кто я, а?
В глазах появился маниакальный блеск, страшный, глубокий. Если бы я вчера такой увидела, то бежала б от него без оглядки. Красота его идеально-жуткая, уже пугает, а не привлекает. Не зря говорят, что у великих людей великие тараканы в голове.
Высокомерный придурок, возомнивший себя важной персоной! А на самом деле мелкий ноль без палочки, разъезжающий на дорогой тачке и сделавший карьеру на допинге!
Выпалила и тут же прикусила язык. Но слово уже вырвалось. Достигло цели, и испанец изменился в лице, побледнел, стиснул широкие челюсти с выпирающими скулами. А потоми резко наклонился ко мне.
От тебя пахнет лимоном. В детстве этот запах ассоциировался у меня с болезнью. словно сам себе.
Видно, вы часто и сильно болели. Отпустите! Вы делаете мне больно!
И не подумал разжать пальцы, сдавил еще сильнее.
Неужели? О, малышка, ты понятия не имеешь о боли. Так что, его настроение менялось каждую секунду, оно не было устойчивым и постоянным, позовем портье?
Что вам надо от меня? Вы чего-то хотите?
Оооо, я много чего хочу. Так много, что если бы ты услышала, то охренела бы, и твои обе дырочки между ног сладко сжались бы от страха.
Я не просто покраснела, я, кажется, стала пунцовой. Второй рукой он провел по моей щеке, и я хотела дернуться назад, но он не дал, удерживая прижатой к его телу с запрокинутой головой.
Но я тебя пожалею. Положи мой бумажник туда, где взяла. Разденься наголо, залезь на тот стул, он кивнул на табурет у окна, и прочти мне стихи. Ты знаешь хоть один из вашей школьной программы? Я в детстве любил вот этот «Я помню чудное мгновенье.»
Вы сумасшедший? испуганно прошептала, и в горле пересохло от этого странного блеска в его глазах. Он мне не нравился, пугал, сковывал по рукам и ногам и в то же время как-то странно завораживал.
Да. совершенно спокойно. И ты пожалеешь, что нарвалась на меня, кто б тебя не послал ко мне, ты пожалеешь втройне.
Меня никто не посылал. Отпустите. Я горничная. Всего лишь работаю в этой гостинице.
А вчера всего лишь попала под мою машину? А сегодня просто случайно оказалась у меня в номере? Я не верю в гребаные совпадения! Отпущу, и сюда войдет портье с полицией. Идет?
Нет, не идет. Не идет, черт бы его разодрал, проклятый ублюдок. Мне нужны деньги. Нужна эта работа, нужен этот отель, потому что ничего лучше я не найду. Потому что Диму убьют, если я не принесу деньги.
Разденься, прочти стих или спой, или станцуй. Что ты там умеешь делать? И свободна. Отпущу.
Это унижение. Он нарочно хочет меня унизить, заставить почувствовать себя никем.
Зачем вам это?
Мне просто скучно, а тебе не повезло. Ноль без палочки хочет развлечься, допинг вознес меня так высоко, что я могу купить с сотню тысяч таких дешевок, как ты, опустил взгляд в очередной раз к моей груди, потом посмотрел на мои губы, у тебя красивый рот. Пухлый, чувственный. Можешь отсосать, если не хочешь читать стихи, или стать раком, и я вы**у тебя.
Безумно красивый, знаменитый подонок, с черным и грязным ртом, которому все позволено, который считает, что может делать с людьми что угодно.
Я замужем, едва шевеля губами и не веря, что это происходит на самом деле.
Дверь тихо открылась, и вошла Лена. От облегчения я чуть не закричала, но меня и не подумали отпустить.
Пошла вон и дверь закрой. не оборачиваясь рыкнул испанец, поглаживая мою щеку, как будто гладит собаку. Вон, я сказал! Пусть нам не мешают!
Наклонился ко мне.
Малышка, мне насрать на твоего мужа, насрать на тебя и даже насрать на твои дырки. Ты взяла чужое, разозлила меня, и я хочу наказать тебя. А как это произойдетвыберешь сама.
Я ничего не брала! чуть не плача, уже не чувствуя вывернутую руку.
Выбирай. Я считаю додо десяти. Прочесть стих, стать на колени и вылизать мои яйца или вызвать портье.
Разжал пальцы, и я чуть не упала, не веря, что это происходит на самом деле. Чем я его так разозлила? Отказом? Тем, что не млею от него? Тем, что не знала, кто он? Или тем, что назвала никем?
Четырепятьшесть
Беспомощно посмотрела на дверь, потом повернулась к нему, кусая губы.
Хватит считать, я выбрала.
Он внимательно на меня смотрел, в глазах азарт, огонь предвкушения. Его красота притягивает и отталкивает одновременно.
Знаете, мне действительно нужна эта работа, нужны деньги. Очень нужны, но я никогда не позволю себя унизить. Зовите портье и полицию. Я не воровка.
Тишина. Рассматривает меня, как подопытное насекомое, изучает, и вблизи он еще красивее, мужественнее. Особенно эта бархатная кайма густых ресниц, смягчающая жесткий взгляд. Ему около тридцати или чуть больше, и в чертах лица эта южная жгучесть, страстность, эмоции, которые бурлят под кожей. Есть в этом нечто завораживающее.
Забавно.
Склонил голову на другой бок. Прищелкнул языком и разжал пальцы. Пошел за своим сотовым, поднял с пола и что-то наклацал. Я стояла полумертвая от страха. Если меня сейчас уволят, это будет не только крах моих надеждэто будет грандиозный позор перед Аней тоже и перед Димой. Не знаю, как я посмотрю ему в глаза. Он прятался у Шурика и не выходил из дома.
Испанец говорил что-то на своем языке, посматривая на меня, а я изо всех сил старалась держать себя в руках и не дрожать от волнения. Он вдруг повернулся ко мне:
Ты будешь омлет или тост с беконом?
Вот так просто? После того, как угрожал мне, заказывает завтрак в номер и спрашиваетбуду ли я? Реально психопат.
Ничего не буду. Я хочу уйти.
Сначала окончи свою работу.
Прищурился, мой ответ явно ему не понравился. Повернулся с сотовым к окну и продолжил говорить. Я наблюдала за ним. Скорее, на автопилоте, чем нарочно. За ним было невозможно не наблюдать, потому что его тело идеально насколько вообще может быть идеальным тело у мужчины. Я даже не представляла, сколько часов этот человек проводит в спортзале. Каждый мускул настолько рельефен, что кажется, он отлит из жидкого железа или из бронзы, как статуэтки спортсменов. Но когда мужчина снял полотенце, нисколько не смущаясь, я чуть не подавилась собственным языком. Резко отвернулась, схватила щетку, бросилась к шкафчику со злополучным бумажником, потом отшатнулась от него, шарахнулась к другому шкафчику, принялась смахивать пыль дрожащими руками. Но заметить успела и полоску волос, убегающую к гладко выбритому паху, и его член, большой даже в спокойном состоянии. Щеки не просто горели, они пылали и жгли. Я не видела голых мужчин, кроме моего мужа, и вид голого тела испанца меня шокировал. Подхватив ведерко, я хотела было тихо удрать из номера, дернула ручку, но тот оказался запертым.
Откройте номер. Я хочу уйти.
Ты еще не закончила. Ты ведь убирать пришла? Убирай.
Испанец сидел за столиком, он успел натянуть светло-голубые рваные джинсы, и, положив ноги на соседнее кресло, с нескрываемым интересом смотрел на меня. Издевательским интересом. Мне этот интерес не нравился. Так наблюдают за глупой добычей перед тем, как ее сцапать.
Вот там под шкафом полно пыли. Вытри. У меня аллергия на пыль.
Сволочь. Под шкафом. Это мне придётся стать на четвереньки задом к нему в этом коротком платье.
Я сжалился над тобой, не позвонил портье, не вызвал полицию. Ты сказала, что тебе нужна работа. Но ты солгала. Она тебе не нужна, потому что тебя все равно уволят. Ты бездарная горничная.
Стиснув челюсти, я намочила тряпку в воде и, став на колени, принялась вытирать пыль под шкафом. В полированной поверхности я видела его отражение, как он склонил голову и смотрит на мой зад, потирая подбородок большим пальцем.
Еще дальше, у самой стенки целые хлопья. Давай. Работай.
Наклонилась ниже, одергивая одной рукой платье, а второй пытаясь достать до плинтуса, и он вдруг мерзко присвистнул.
О, да, тебе реально нужны деньги, в таких трусах не ходит даже моя бабушка.