Отчим - Наталья Бочка

Наталья БочкаОтчим

Глава 1

Тот год, когда мы с мамой переехали в новую квартиру, я не забуду никогда. Радость и счастье переполняли нас, им просто не было предела.

Хоромы улучшенной двушки показались царством в небе.

В небепотому что квартира на шестнадцатом этаже.

Поначалу я скованная невольным страхом выходила на балкон, чтобы повесить бельё. Казалось, сейчас дом качнётся, и я выпаду прямо туда, где гуляют с колясками девчонки и возится в песочнице малышня. Но со временем немного привыкла и уже не так боялась.

Мы были счастливымама и я.

В тот год произошло ещё одно событие, которое ненадолго омрачило радость переезда. Но как всё в жизни, что-то становится неважным, забывается, стирается из памяти постепенно, так и это событие стёрлось уже скоро, и мы с мамой договорились никогда о нём не вспоминать.

Произошло это где-то через месяц после того, как мы переехали сюда. Случилось несчастье в доме напротив. Молодая женщина то ли выпала из окна, то ли прыгнула с балконатак никто и не понял, как всё произошло. Но чаще говорили, что она покончила жизнь самоубийством. Так ли это было, никто не знал.

И только теперь, спустя время, я знаю точно, всё началось именно тогда, в тот год, когда мы с мамой получили новую квартиру.

Но обо всём по порядку

Барак, в котором мы жили, сколько себя помню,  наконец, городские власти признали ветхим.

Всем жителям, а это восемь семей, дали новые квартиры. И поселили нас всем гуртом, в одном и том же доме, в одном и том же подъезде. И все, кто много лет дружили или не дружили, строили друг другу козни или помогали, оказались снова вместе.

Но все были настолько счастливы, что сразу забыли старые обиды. Даже соседка Тамарка, которая маму всегда хаяла на чём свет стоит, и та чинно здоровалась и важно улыбалась, показывая своё расположение и совсем забытую вражду.

Мама тоже улыбалась, но от Тамарки всё равно ничего хорошего не ждала.

 В глаза заигрывает, а за пазухой фигу крутит,  говорила мама, и я ей верила.

Ну не может человек, столько лет волком смотревший, взять и стать в одночасье хорошей и приветливой соседкой.

Тамарка на маму чего злилась, оттого что она одинокая, скромная, вдобавок ещё и красивая. А муж Тамаркин на маму порой засмотрится, так та злобу и таит. Но в свете новых событий, видимо, поутихла её злость, возможно ненадолго.

Другие соседи со мной и с мамой всегда были приветливы. Уважают её и жалеют. Одна меня тянет, на двух-трёх работах работает, для того чтобы всё у меня было. С самого детства я это понимаю.

Сначала в квартире у нас не было ничего. Та рухлядь, которая называлась мебелью в нашей старой лачуге, так и осталась там стоять, когда экскаватор подцепил ковшом и вклинился зубчатым краем в ветхую стену. Забирать с собой старьё мы не стали. В новую жизнь нужно всё новое.

 Мебельдело наживное,  говорит мама,  возьму в кредит.

Но в самом начале всё как-то не получалось. То мне в школу, то одеться, обутьсязима пришла. А ещё и коммуналка. Поэтому сначала спали на полу, на матрасах. Ели на небольшом столике в кухне. Спасибо, хоть телевизор был.

Мы не унывали. Мама работала с утра до ночи. А я старалась, чтобы дома было чисто и когда мама придёт с работы, было что поесть. Готовить я умею лет с шести, наверное. В шестьэто яичница, картошка варёная и сосиски.

Но с годами уже много чего научилась. Читала кулинарные книги, пробовала, портила, выбрасывалано готовила.

В пятнадцать я уже могла приготовить всё, что умеет любая домохозяйка, и даже немного больше. Нравится мне это дело, поэтому в колледж решила поступать на повара.

Время летит незаметно, и в квартире нашей уже почти всё заставлено современной мебелью. Мама так же неделями работает, а я всё так же учусь, готовлю, убираю, стираю и жду её с работы.

Вечером, как приходит, бегу кормлю её, вижу, как устаёт. Жалею.

Она улыбается.

 Хозяюшка моя,  говорит,  сейчас посижу немного, отдохну. Ноги гудят.

 Мам, может, уйдёшь со второй работы, ну что мы на пятнадцать тысяч с магазина не проживём?

 Аленький, я там, в магазине, эти пятнадцать и оставляю на продукты, а на остальное как? За диван ещё не выплатили. Не так уж мне и трудно, это просто вечером ноги уже ныть начинают, а днём ничего.

 Мам, я вот сейчас на каникулах, пойду с ребятами флаера раздавать, тоже заработаю.

 Тебе учиться нужно, а не флаера раздавать. Это же на морозе стоять, застудишься.

 Так ты же стоишь на базаре на морозе.

 Да я что, я уже старая, а ты молоденькая, тебе ещё детей рожать.

Так и спорим постоянно.

Но она совсем не старая, а очень красивая, хоть красоту свою вечно под шапками прячет. Кутается всё время, мёрзнет. Она неделю в магазине, а неделю на базаре стоит. Намёрзнется, потом приходит, только и может, что поесть да спать завалиться.

На каникулах я всё равно хожу подрабатывать, втайне от мамы. А потом покупаю ей в подарок что-нибудь, кроссовки новые или джинсы, а то она сама в обносках, считай, ходит, а мне всё модное старается купить.

Так и живём мы с мамой от зарплаты до зарплаты. Ничего, справляемся. Не жалуемся.

-

А однажды я заметила, будто мама стала задумчивая. Весна как раз уже разыгралась. Заставляет раздеваться, снимать тёплые одежды, надевать яркое. И мама тоже в яркое стала одеваться. Раньше такого не бывало. Я сама лично заставляла её купить яркую кофточку. А тут она себе парочку новых с рынка принесла.

Причёску поменяла, косметикой стала пользоваться.

Я тогда в колледже второй год училась. У меня тогда Лёшка появился. В колледже познакомились и сразу стали встречаться.

Идём с ним как-то вечером, гуляем. Я и говорю:

 Что-то мама каждый день на работу стала краситься. Раньше такого не было.

 Мужика, наверное, нашла,  не церемонясь, выпалил Лёшка.

Он у меня вообще такой, без лишних церемоний.

 Что ты болтаешь, какого мужика?  я возмущённо толкнула его в плечо.

 Твоей матушке сколько лет?

 Тридцать четыре.

 Она тебя что, получается, в семнадцать родила?

 Ага.

 А отец?

 Не знаю, она про него не рассказывает никогда.

 А ты спрашивала?

 Сто раз.

 И чё?

 Ничё. Говоритне спрашивай. Нет отца, и всё.

 Понятно. Короче, матушка твоя, походу, влюбилась, чё. Раз так изменилась, как ты говоришь, значит, точно кто-то есть. Мужика завела.

Лёшка достал телефон и уткнулся в него.

 У нас с мамой секретов нет. Она бы мне обязательно сказала.

 А может, она твои чувства детские бережёт,  усмехнулся Лёшка,  чтобы у тебя этой, как её, психической травмы не было.

 Сам ты психическойпсихологической.

 Да какая разница. Главное, что она точно скрывает от тебя хахаля. Сто процентов.

Лёшка мойоболтус настоящий. Но мы с нимне разлей вода. Решили, как по восемнадцать нам исполнитсяпоженимся. А до свадьбыни-ни.

Вернее, это я ему говорюни-ни. Он, конечно, недовольный. Иногда думаю, не слишком ли я жестоко поступаю. Но потом понимаю, что не слишком. Если любитподождёт.

Есть, конечно, много девчонок, которые хотят его увести. Но если уйдёт, значит, не любит, а если не любит, зачем он мне тогда нужен. Я в этом вопросе непреклонна. Сказала в восемнадцать, значит, в восемнадцать. Да и чувства проверятся.

Когда мы с ним целуемся, конечно, иногда и меня, бывает, заносит. Но дальше я ещё не готова. Не готоваи всё.

И ведь правда, раньше мама больше со мной разговаривала, а теперь не очень. Я сначала думала, что это Лёшка внёс такие перемены в наши отношения. Что мама ревнует меня к Лёшке, но теперь вижу, дело в другом. Точно, сама она как-то совсем обо мне забывать стала.

Не вообще, а местами, в мелочах.

Например, стала забывать меня на ночь целовать, не спрашивает, почистила ли я зубы. Кинет порой, как с работы придёт, пару вопросовкак дела в колледже. И всё.

Это совсем на неё не похоже. Раньше такого не было. Никогда. Она всегда была со мной, даже слишком. Иногда даже раздражали эти её глупые вопросы.

Каждый вечерзубы почистила? О господи, да почистила, почистила. И вдруг это прекратилось. Я забеспокоилась.

Слова Лёшки про хахаля сильно растревожили меня. Не может быть, чтобы мама с мужчиной встречалась, а мне не сказала. Нужно выяснить.

А если правда, что тогда?

Я уже чувствую, мне это не очень нравится.