Привет, ухмыльнулся он мне и подмигнул. На его правой скуле красовался ярко-алый синяк.
Ой, откуда это у тебя? я потрогала свою правую щеку.
Да это всё тот сумасшедший русский, он неопределённо кивнул куда-то в сторону, но я поняла, что он имел в виду Максима Северина.
Он ударил тебя?
Нет, с чего бы вдруг? Он полез драться к тому парню в чёрном у входа. А я пытался его остановить и неудачно упал. Лицом прямо в дверной косяк.
Боже мой! Сочувствую.
Ш-ш-ш! излишне эмоционально призвала нас к молчанию Джен. Мы повернулись к сцене.
Сейчас я покажу вам видеозапись, заговорила шатенка с возвышения. Убедительно прошу вас сохранять спокойствие, не паниковать и, главное, сдерживать свои чувства, когда вы узнаете о сложившейся ситуации.
Мы что, последние выжившие люди на земле? по-английски, но с убийственным русским акцентом спросил тот самый Макс, затеявший драку. Никто не засмеялся.
Взгляд незнакомки стёр насмешку с его лица. Женщина так и не ответила русскому.
Внимание на экран, она отошла в сторону. Свет погас, сверху зажёгся проектор, и картинка на большом белом полотне, сперва совсем бледная, делалась всё ярче и ярче.
Нам показали несколько выпусков новостей. Все на одну и ту же тему, но на разных языках.
Самолёт Боинг-737, следовавший из Лондона в Берлин, в ночь на 11 февраля 2018 года отклонился от маршрута и вскоре, оказавшись вне зоны действия радаров, исчез в неизвестном направлении. На борту находились шестьдесят три пассажира и шесть членов экипажа. Ведутся поиски авиалайнера. На данный момент версия о крушении не подтверждена. В списках пассажиров значатся многие известные в сфере искусства персоны. Рассматривается версия с захватом самолёта террористами. Никаких требований пока выдвинуто не было.
По спине пробежал холод, и меня словно парализовало от увиденного. Народ повскакивал с мест. Отовсюду слышались крики и плач. А я, не в силах даже пошевелиться, продолжала сидеть, уставившись бессмысленным взглядом в экран.
Включился свет, но паника вокруг стала ещё больше. Я тупо смотрела на шатенку, пытавшуюся перекричать толпу, и даже не видела, что там происходит с Джен и Полом.
Постепенно парни в чёрном утихомирили всех и усадили на стулья.
Меня зовут Cандра Смит, представилась женщина. И я здесь не главная. Я такая жеона остановилась, видимо, пытаясь подобрать точное слово.
Пленница? подсказала ей какая-то блондинка с первого ряда.
Я бы не назвала это пленом, поспешила ответить Смит. Лучше сказать, принудительное отшельничество.
Так мы и поверили, что ты с ними не заодно! прилетело откуда-то с задних рядов.
Может, послушаем, чего от нас хотят, или будем строить догадки? гаркнул, приподнявшись и посмотрев в сторону комментатора, актёр Алекс Блейк.
Cандра с благодарностью взглянула на мужчину.
Это прозвучит странно, продолжила она свою речь, но вас собрали здесь для того, чтобы вы сняли кино.
Впервые за долгое время в зале установилась звенящая тишина.
Мы с Джен переглянулись. На её лице выражение недоумения смешалось с выражением возмущения.
Тому, кто всё это устроил, не нужен выкуп или соблюдение каких-либо условий властями, объясняла Смит. Всё, что требуется от вас, снять киношедевр. Сделайте этои вы свободны.
Интересно, я просто сплю или умер и попал в ад? пробормотал Пол.
Вы умом тронулись? не выдержала Джен и встала, чтобы высказаться. Украсть шестьдесят с лишним человек и самолёт, чтобы сделать фильм? Наши родные просто так это не оставят! Они нас найдут, и вы окажетесь за решёткой до конца своих дней!
Её слова вызвали бурную реакцию. Всплеск одобрительных возгласов и гневных реплик накалил обстановку до предела. Смит перевела взгляд на кого-то позади нас и кивнула, словно подала знак.
Спустя несколько мгновений к женщине подошёл какой-то парень. Он протянул ей респиратор и прозрачные очки и сам надел такую же защиту. Прежде чем воспользоваться респиратором, Смит выкрикнула:
Вам нужно немного отдохнуть и привыкнуть к этой мысли. Обсудим подробности, когда вы будете готовы к конструктивному диалогу.
Я ожидала, что по помещению начнёт распространяться дым, но, должно быть, газ, которым хотели нас усыпить, был прозрачным.
Последнее, что я успела сделать перед тем, как отключиться, схватить Джен за руку и усадить на стул, чтобы она не упала на пол и не ушиблась, когда потеряет сознание.
Глава 2
Это не было кошмаром. Всё случилось по-настоящему.
Только в первый день своего заключения я ещё рассчитывала, что это крайне реалистичный и затянувшийся сон. Но чем больше времени проходило, тем ярче становилось состояние осознанности.
Я открыла глаза, снова не зная, какое сейчас время суток, вспомнила недавние события и расстроилась ещё больше, чем в прошлое своё пробуждение.
Бесцельно побродив по комнате и подёргав за ручку запертую снаружи дверь, я привела себя в порядок и стала ждать, предполагая, что кто-то, вероятно, должен принести мне еду.
Часов в комнате не нашлось, поэтому в определении времени я ориентировалась по внутреннему ощущению. Думаю, ожидание заняло минут тридцать. Наконец ухо уловило поворот ключа в замке. Затем кто-то постучал три раза, и внутрь вошёл тот самый улыбчивый парень в чёрном, которого я уже видела в первый день. Он поставил поднос с завтраком (или ланчем, или ужином) на комод и с вежливой улыбкой повернулся ко мне. Судя по внешности, парень был не то мексиканцем, не то испанцем.
Он набрал в грудь воздуха и хотел что-то сказать, но я опередила его:
Скажите, ведь это всё происходит не взаправду? Мы попали в реалити-шоу?
Мне хочется порадовать вас и сказать «да», но, к сожалению, вас действительно похитили, охранник мягко присел на край кровати. Я располагалась в кресле в дальнем от двери углу.
Вы неплохо говорите по-английски. Хотя, надо признаться, акцент у вас ужасный, я ободряюще улыбнулась ему.
Мне нравился английский в школе.
Как вас зовут? я задала вопрос как можно более сладким голосом.
Энрике.
Очень приятно. А меня Лиз.
Я знаю. Мне нравятся ваши фильмы, вы хорошая актриса, смущённо проговорил парень.
Это мило, спасибо, я тоже постаралась изобразить смущение.
Но, несмотря на это, вам не удастся меня соблазнить и выпытать все секреты, тон его оставался прежним.
Мы же просто болтаем, не растерялась я.
Хорошо.
Я могу увидеться с друзьями? Хотя бы с Джен, мой умоляющий взгляд был направлен прямо в его жгучие карие глаза.
Нет, пока не можете.
Почему? Вы боитесь, что мы будем замышлять что-то против вас?
Здесь повсюду камеры и микрофоны. Что бы вы ни замышляли, это не будет для нас тайной.
И сколько ещё мы будем сидеть вот так, изолированные друг от друга? Я уже даже не спрашиваю о чём-то большем.
Когда придёт время, вы вновь встретитесь. И, если будете хорошо себя вести, сможете свободно перемещаться по бункеру.
Бункеру? это слово меня напугало: от него веяло чем-то затхлым и беспросветным. Энрике поднялся и стал пятиться к выходу. Нет, подождите, побудьте со мной ещё немного.
Простите, Элизабет, я не могу.
Напоследок он обернулся и сказал:
Спасибо, что вы намертво не вцепились в меня ногтями, как это сделала ваша подруга Дженнифер. Я приятно удивлён вашей невозмутимостью.
Он был неправ. На второй день нервы у Элизабет Грант сдали.
Весь первый день я была занята просмотром телевизора и изучением своей темницы, поэтому не слишком задумывалась о своём положении.
Мне удалось отыскать в шкафу, комоде, прикроватной тумбочке и ванной все вещи, которые находились в чемодане, когда я вылетела из Лондона. Кроме этого, Энрике, когда принёс обед, сказал, что если мне понадобится что-то ещё, стоит только попроситьи всё тут же принесут. Я потребовала принести телефон; парень хоть и оценил мой юмор, но просьбу, конечно же, не выполнил.
Обстановка в этом пристанище роскошью не блистала, но и жаловаться было не на что. Широкая кровать с жёстким матрацем, тумба со светильником на ней, гардероб во всю стену, кресло, повёрнутое в сторону небольшого телевизора, и комод, наверху которого стояло пару десятков книг. Некоторые из нихмои любимые (видимо, узнали о них из интервью), а некоторые я не читала. Все издания были на английском.