Ираклий искоса стрельнул на меня коричневым взглядом и
принялся перечислять:
- Кобры, тарантулы, каракурты...
- Понял, - вздохнул я.
Некоторое время мы молчали. День раскаленно дышал, посвистывал ветер.
Ираклий достал сигареты, протянул мне.
- Спасибо, на отдыхе я не курю.
- Я помню. Просто мне показалось, что сейчас тебе захочется.- он вытряхнул
длинную, с золотым ободком у фильтра, "Мтквари". Ухватив ее губами,
пощелкал зажигалкой. Жаркий ветер сбивал пламя. Нет, занялось.
- От чего мы действительно можем кровью истечь,- сказал я,- так это от
порывистости.
- Это как?
- Я и сам толком не понимаю. Навалиться всем миром, достичь быстренько и
почить на лаврах. Только у нас могла возникнуть поговорка "Сделай дело -
гуляй смело". Ведь дело, если это действительно дело, занятие, а не
кратковременный подвиг, сделать невозможно, оно длится и длится. Так нет
же!
Ираклий с сомнением покачал головой.
- Нет-нет. Даже язык это фиксирует. Возьми их "миллионер" и наше
"миллионщик". Миллионер - это, судя по окончанию, тот, кто делает миллионы,
тот, кто делает что-то с миллионами. А миллионщик - это тот, у кого
миллионы есть, и все. В центре внимания - не деятельность, а достигнутое
неподвижное наличие.
Ираклий затянулся, задумчиво щурясь на восьмигранный барабан храма.
Казалось, барабан плавится в золотом огне. Стряхивая пепел, легонько побил
средним пальцем по сигарете. Вновь покачал головой.
- Во-первых, мы говорили о российской культуре, а ты говоришь о русском
национальном характере. Уже подмена. А во-вторых, от чего характер
действительно может истечь кровью - так это,прости, от какой-то упоенной
страсти к самобичеванию. Даже поводы придумываете, как нарочно, хотя они не
выдерживают никакой критики. Если следовать твоей логике - можно подумать,
что "погонщик" - это тот, у кого есть погоны на плечах,- он легонько
хлопнул меня по плечу, обтянутому безрукавкой,- а отнюдь не тот, кто
скотину гонит.
- Уел,- сказал я, помолчав.- Тут ты меня уел. И где! В стихии моего языка!
- Свой язык слишком привычен. Бог знает, что можно придумать, если комплекс
заедает. Со стороны виднее,- он опять затянулся и опять искоса взглянул на
меня, на этот раз настороженно: не обидел ли.- Хотя что значит со
стороны... Одной ногой со стороны, другой - изнутри. Как многие в этой
стране.
Теперь уже я коснулся ладонью его плеча.
- Послушай, Ираклий. Вон те горы...
- Слева ?
- Да, те, куда Тифлисский туннель уходит...
- Послушай, Александр,- в тон мне проговорил он.- Когда царь Вахтанг
Горгасал, утомившись на охоте, спешился у незнакомого источника и решил
умыть лицо, он опустил в воду руки и удивленно воскликнул "Тбили"!
"Теплая"! Отсюда и пошло название города. Запомни, пожалуйста.
- Прости. Хорошо, но почему ты мне пеняешь, а в Петербурге и где угодно
слышишь по десять раз на дню "Тифлис" и - ни звука?
Он бросил окурок и тщательно вбил его каблуком в сухую землю, чтобы и следа
его не осталось.
- Потому что чужие его пусть хоть Пном-Пнем называют. Ты же не чужой.
Понял?
- Понял.
- Будешь еще говорить "Тифлис"?
- Амазе лапаракиц ки ар шеидзлеба!
- И речи быть не может... - машинально перевел он; у него сделался такой
оторопелый вид, что я засмеялся.
- Ба! Ты что, дорогой, грузинский учишь? И произношение как поставил!
- Увы, обрывки только,- признался я.