Считается также, что каменные грифоны могут проникать в серые земли и свободно перемещаются по эфирному, астральному, небесному и земному пространствам. Еще известно, что эти твари не причиняют людям вреда”.
Лайам глубоко задумался. Неужели служители грозной Беллоны настолько ловки, что сумели поймать каменного грифона? И неужели они столь бессердечны, что хотят принести его в жертву своей богине? Он полистал два других тома. В одном вообще не имелось интересующего Лайама раздела, во втором говорилось лишь об обычных грифонах, а о серых их родичах не упоминалось совсем.
Недовольно хмыкнув, Лайам вернул книги на место и снял с полки философский трактат, который он изучал в последнее время. Он честно попытался вникнуть в содержание очередной главы, но, возведя глаза к потолку, увидел, что пошел снег – сперва робко, потом все сильнее и сильнее. Стеклянный купол, встроенный в кровлю над помещением библиотеки, вскоре совсем занесло, и Лайам отложил книгу. Он вышел в прихожую и сдвинул в сторону дверь.
Дворик особнячка был покрыт снежной порошей, нежно искрящейся там, где на нее падал свет. Лайам набрал в легкие воздух, радуясь ощущению свежести и прохлады.
– Фануил! – громко позвал он. Ответа не последовало. Лайам позвал еще раз, потом сбежал по лестнице вниз, слепил снежок и запустил его в сторону моря.
“Ладно, ничего с ним не случится, – подумал Лайам, – пожалуй, пора и на боковую”. Спальня Тарквина располагалась дверь в дверь с кабинетом но Лайам в ней не ночевал. Именно там он обнаружил труп старика. Хотя с того момента утекло много воды, и Лайам успел заменить и кровать, и матрас, ему в этой комнате всегда становилось не по себе.
А потому Лайам вернулся в библиотеку. Там имелся достаточно удобный диван, на котором он прекрасным образом размещался. Как только Лайам разделся и накрылся легким клетчатым покрывалом, свет погас и помещение погрузилось в уютную темноту.
2
“Мастер, проснись”.Во сне Лайам занимался тем, что читал гигантскую книгу, целиком заполненную изображениями Фануила. Он перелистывал страницу за страницей, и всюду взор его натыкался на клиновидную мордочку фамильяра. И каждый раздел каждой страницы начинался с двух светящихся слов:
“Мастер, проснись”.
Лайам захлопнул толстенный том и проснулся.
Библиотеку заливал нежный белый свет. То ли снежный покров, лежащий на стеклах купола, убирал из солнечных лучей желтизну, то ли это делала магия дома.
– В чем дело, Фануил? – проворчал Лайам и сел, лениво потягиваясь.
“Иди скорее сюда. Нас обворовали”.
Лайам застыл.
“Иди же”.
Лайам откинул покрывало, быстро натянул штаны и выскочил в прихожую.
Фануил сидел у двери, поводя мордой над самым полом. Сейчас он очень напоминал собаку, берущую след, но Лайам знал, что дракончик не отличается остротой нюха.
“Они заходили туда, где трофеи, а потом в кабинет”.
– Ох! – простонал Лайам. – Этого только нам не хватало!
И он с чувством выругался.
– Ну ладно, давай посмотрим, что же они стащили.
С видом человека, вынужденного подчиняться стечению роковых обстоятельств, Лайам двинулся в комнату, всегда напоминавшую ему склад ненужных вещей, стараясь не наступать на следы чьих-то ног, окруженные грязными разводами влаги.
“Они украли летучий ковер, – сообщил Фануил. – И что-то из ящика. Кажется, жезл”.
Лайам кивнул. Он сам видел, что со стены исчез гобелен с изображением орла, а у одного из ящиков откинута крышка.
– Очень разборчивые воры, – пробормотал он. Дракончик вспрыгнул на ящик. – Больше ничего не пропало?
Фануил покачал головой.
– Ладно, пошли в кабинет.
Лайам подхватил фамильяра под брюхо и водрузил себе на плечо; дракончик устроился там, как птица на ветке. Полки кабинета были пусты, но их опустошил сам Лайам.