Маше и в голову не могло прийти, какое необычное впечатление она производила. Как художница, она любила красоту и часто отдавала ей предпочтение перед пользой. В эту поездку Маша взяла самые любимые наряды. Сейчас она была одета в длинный, до щиколоток, сарафан в мелкий лилово-голубой цветочек. На голове ее красовалась широкополая шляпа, украшенная лентой с тем же цветочным рисунком. С тонкой длинной шеи в несколько рядов свисало ожерелье из белых, синих и розовых бусин. В ушах покачивались длинные серьги из таких же бусин, а на тонких запястьях позванивали проволочные кольца браслетов. Примостившаяся на плече холщовая сумка была расшита стеклярусом в лилово-бело-голубой гамме. Все это художница Маша сшила и сделала своими руками по собственному вкусу в соответствии с немного старомодным стилем чеховской барышниМисюсь.
Машино заплаканное личико, на котором внезапная надежда боролась с унынием, было не столько красивым, сколько трогательным. Ее широко-расставленные серые глаза были оторочены кукольными загнутыми ресничками. Пикантный носик вздернут, как если бы Создатель одним щипком вытянул его из теста лица. Следом за носиком потянулась верхняя губа, да так и застыла торчащим вверх удивленным домиком. Волосы Машигустые, блондинисто-русые, завивались беспорядочными кудряшками и создавали вокруг лица богатую декоративную раму.
Неудивительно, что все члены трио цвета хаки с интересом уставились на странное эфемерное создание, вдруг заговорившее с ними на родном языке.
Привет! Ну да, русские, из Москвы, ответил за всех блондинистый парень. А ты кто такая?
ЯМаша.
Маша? усмехнулся он. Ну теперь реально все понятно! Исчерпывающая информация! Я Ник. А это, блондин широким жестом указал на своих спутников, наша неразлучная романтическая парочкаЛюбовь и Роман.
Маша на секунду отвлеклась от тяжелых переживаний и слабо улыбнулась редкостной гармонии имен. Как вежливая девочка, она заученно произнесла:
Очень приятно познакомиться.
Шатенистый Роман с любопытством просканировал Машу с головы до ног, от купола широкополой шляпки до плоских подошв босоножек, и по-приятельски кивнул: «Аналогично!». Зато пластиковой Любови явно не понравилось внезапное вторжение в компанию молоденькой и хорошенькой конкурентки. Она раздраженно буркнула «Хай!» и демонстративно отвернулась.
Проблемы? продолжил расспросы Ник.
Я потерялась!
Уп-п-п-с! Как это «потерялась»?
Обрадованная тем, что нашлись люди, готовые хотя бы выслушать, а возможно и помочь ее горю, Маша приободрилась. Захлебываясь словами и фонтанируя эмоциями, перескакивая с пятого на десятое, она поведала новым знакомым свою оптимистическую трагедию. Или пессимистическую комедию? Или даже такпессимистическую трагедию! Во всяком случае, Машин рассказ изобиловал словами «кошмарно», «чудовищно», «жутко», «невообразимо». Но слушатели почему-то не прониклись ужасом случившегося. Ник тер ладонью щетину и прятал в горсти усмешку, упорно задиравшую вверх уголки его губ. Роман почти открыто улыбался. Любовь же не скрывала раздражения. Она притоптывала обутой в сандалию ногой, и всем своим видом демонстрировала нетерпеливое желание быстрее покончить с задержавшим троицу препятствием.
Так чем, ты говоришь, отвлеклась? уточнил Ник.
Я рисовала совершенно потрясающую игуану.
Чо делала? Рисовала? не выдержала молчавшая до сих пор Любовь. Она насмешливо фыркнула и посмотрела на Машу как на ребенка с очевидными признаками синдрома Дауна. Даже Ник недоверчиво поднял выгоревшие брови.
Тогда в подтверждение слов Маша достала из сумки блокнот и показала новым знакомым наброски злосчастной ящерицы. Люба мимолетно скосила глаза, имитировала скучающий зевок и отвернулась. Зато Ник взял из Машиных рук блокнот и перелистал страницы, с интересом разглядывая рисунки.
Ты что, художница?
Художница, обреченно призналась Маша.
Здорово! Реально классные рисунки.
Маша порозовела от удовольствия.
Значит, это игуана тебя подвела?
Ну да, согласилась Маша. Она так восхитительно позировала. И свет был чудесныйкосой, рисующий. В нем так дивно вся фактура кожи проявилась. Такая сухая линялая сетка
Линялая сетка, говоришьНик повторил Машины слова, словно пробуя их губами на вкус. И тут ревнивая Любовь, почувствовавшая, как растет интерес ее спутников к конкурентке, снова встряла в разговор:
Ну так мы пойдем фоткаться на фоне ЮНЕСКО или как?
Ты же не хотеланапомнил Ник.
Ничоси! Сам убеждал нас с Ромиком, что нужны фотопруфы. Убедил. А теперь что, отмазываешься?
Ну, видишь, Любаня, у нас случился форс-мажор.
И сколько мы теперь с этим форс-мажором возиться будем? продолжала кипятиться Любовь.
Мы должны помочь девушке.
С какого перепугу? Она там над всякими игуанами в линялых сетках зависает, а мы теперь из-за этой чепушки должны свои планы менять?
Ну, идите вдвоем с Ромычем, а я пока с художницей разберусь, предложил блондинистый Ник. Но такой выход только еще больше разозлил Любу.
Ничоси! Это ты, Никитос, нас сюда приволок. Давай быстро разбирайся и погнали. Кто нас с Ромиком фоткать будет?
Маша сжалась от страха: маленькая, слабенькая надежда на счастливый исход ее злоключений погибала, едва успев родиться. Сейчас этот блондинистый парень, казавшийся таким надежным, прочно-ясеневым, повернется к ней и скажет, что рад был бы ей помочь, но ничего не может сделать. И даст на прощанье какой-нибудь ценный совет. А что она хотела? Чтобы он бросил друзей и занялся решением ее проблем?
Ник снова обернулся к Маше:
Ладно, давай теперь выясним кое-что более практическое. У тебя паспорт есть? Деньги? Банковская карта? Смартфон?
Паспорт есть. Я всегда ношу его с собой, у меня в сумке есть такое специальное отделеньице Маша невольно отвлекалась на несущественные частности. Ей хотелось «заболтать» свой страх и хоть немного отдалить момент, когда она снова окажется наедине со своим несчастьем.
Деньги? решительно прервал ее Ник.
Есть. Правда, я уже немного потратила. Здесь, в Мексике, продают такие восхитительные вещицы, что просто невозможно удержаться. Представляете
Сколько?
Сейчас посчитаю. У меня есть уже разменянные песо. Гид сказал, чтобы мы не меняли в аэропорту. Там курс плохой. А в обменнике в Канкуне, куда нас привезли, был
Примерно? Точно считать не надо.
Ну, я брала с собой двести долларов. Сто уже разменяла. И потратила Сейчас скажу сколько Тот чудный майянский календарь на замшеэто двести песо. Потом еще
Любовь насмешливо хрюкнула, выражая пренебрежение к мизерности суммы.
Да, с деньгами негусто перебил Машины подсчеты Роман. А банковская карта есть?
Нет, карты нет. Мне что, надо заплатить вам, чтобы вы мне помогли? пришла в Машину голову свежая мысль.
Ну, много на тебе не заработаешь, усмехнулся Ник.
Это значит, что вы мне не станете помогать? Машин голос разом повлажнел от подступивших слез.
А ты предлагаешь нам фор фри погнать за твоим басом? снова уколола Люба.
Почему басом? не поняла Маша.
Авто-басом. Автобусом, значит, докучливо пояснила Любовь. Спид рейсингэто, конечно, прикольная штука. Но только я не подписывалась в свои законные вакейшены разруливать чужие проблемы. Ты сама их на свой бэк себе создала, а теперь вешаешь на нас.
Любаша права, Ник. Ей-право, мы не можем поехать за автобусом, поддержал Любу Роман. Это было бы, во-первых, глупо. А, во-вторых тоже глупо. Он уже уехал хрен знает куда. Для нас догонялки будут неразумной потерей времени. Девушка вполне может сама догнать свою группу. На общественном транспорте.
После выступления Романа, Маша совсем отчаялась и с ужасом ждала последнего слова Ника, как приговора. Двое против одного. Она повернулась к блондину и посмотрела ему в глаза умоляющим щенячьим взглядом. Если б это помогло, она лизнула бы ему руку.
Ник тяжко вздохнул:
Так, какой у твоей группы следующий пункт остановки? Ты отель, в котором вы должны ночевать, знаешь?
Отель я не помню, промямлила Маша. Знаю, что завтра утром у нас экскурсия. Кажется, по Чичен Ице. Это такое потрясающее место с пирамидой Пернатого Змея. Знаете?