Ну как там Калининград?
Хороший городок, приветливый. Много цветов. Несколько провинциальный.
Как проверка?
Да, нормально.
Ходили куда?
Пока нет. В воскресенье нам обещают большую экскурсионную программу.
Я смотрю в телевизор, а краем глаза слежу за Любовью. Её белые, почти полностью обнажённые ноги, влекут меня с неистовой силою. Зачем она согласилась на встречу? Хочет секса? И оделась в коротенький халат. Меня соблазняет? Хочет, наверное, продолжения. А я-то как его хочу.
А когда стали расходиться, Ирка сказала: «Если Кузька думает. Что это ей сойдёт с рук, она ошибается».
Так и сказала?
Да, прямо так, при всех. И все вышли с таким тяжёлым чувством, что снова к ней, наверное, уже никто и не придёт.
Я решил больше не ждать. Если она позволила целовать ноги на работе, то почему этого нельзя сделать здесь, в гостинице, сейчас? Я подошёл к дивану и стал перед Любовью Петровной на колени. Как днём, под столом. Она подняла смартфон выше, наверное, чтобы наши глаза не встречались. Меня это устраивало. Обняв ноги женщины, я уткнулся в них лицом.
К запаху желания добавился парфюмерный аромат. Гель или мыло. Пахнет очень приятно.
А Кузька про Ирку сказала: «Ей всегда больше всех надо. Когда выбирали профком, она специально голосовала за Свиридова, чтобы насолить Инессе Павловне».
Да, сложный характер.
А когда Свиридов не прошёл, то она сделала вид, будто ничего не случилось.
Ноги Любови Петровны гладкие и чуть прохладные. Я глажу их с большим чувством. Лодыжки, голени, колени. Кладу руки на бёдра, поднимаю их выше, под халат. Глажу тут. Женщине нравится. Нравится и мне. Не только, конечно, нравится, но и разжигает страсть сильнее. Я охватываю ладонями круглую попку. Ба, трусиков-то нет! Вот это сюрприз, Любовь Петровна! Целую бёдра. Распахиваю немного халат, вот и живот. Вот тот магический женский треугольник, образованный ногами и животом. Сейчас проникну в то самое место, в тот самый Источник. Источник наслаждения, источник страсти, источник смысла всей жизни.
И тогда Инесса Павловна сказала: «Если Ирина Геннадьевна хочет противопоставить себя всему коллективу, то пожалуйста. Но мы сделаем выводы».
Так и сказала?
Да, так и сказала.
Но я ещё не целовал грудь этой прекрасной женщины. Я поднимаю голову, в неё упирается рука женщины со смартфоном. Я усиливаю нажим, Любовь Петровна не пускает. Понял, пока нельзя. Возвращаюсь к ногам. Снова поцелуи. Осторожно пытаюсь раздвинуть ножки. Они поддаются.
Языком, как днём, лижу внутреннюю сторону бёдер, пробираясь всё выше. Выше и выше. Чтобы принять ласки, Любови Петровне приходится раздвигать ноги всё шире и шире. И таз подать вперёд, на самый край дивана, максимально распрямив туловище.
Свиридов, конечно, тёртый калач. Он не там пролезет, так тут. Для него и Инесса Павловна не авторитет. Он у самого Петрова в друзьях ходит.
Да ты что?
Все так говорят. И на рыбалку вместе, и в баню.
А Кузька что?
Любовь Петровна максимально раскрылась. И я поспешил этим воспользоваться. Окунул язык в тёплое влажное лоно. И ласкал все доступные для него места. Я делал приятно, очень приятно Любови Петровне. И сгорал от страсти. Женщина стала тяжело дышать и говорить с придыханием.
Ты чего, подруга? Жарко, что ли? Так дышишь тяжело.
Да, душно. Ладно, потом поговорим, муж звонит.
Но никто не звонил. Это Люба не могла уже больше говорить. К ней приближался оргазм. Я, видя такое дело, достал из брюк свою «торпеду» и уже было направил её в цель. Но тут случилось неожиданное. Любовь Петровна отстранилась, встала, запахнула халат.
Что случилось, Любовь Петровна?
Всё, хватит.
Хватит? Почему?
Потому, что я замужем, и мужу изменять не собираюсь.
А это?
Ну, поцелуи не считаются. Это не измена.
Я хочу ещё поцеловать.
Нет, сейчас действительно будет звонить муж. А я хочу привести себя в порядок.
Мне уйти?
Да, иди домой, отдыхай. Завтра не опаздывай.
И я опять пошёл гулять по вечернему Калининграду.
На следующее утро я, конечно, на работу опоздал. Столы в кабинете оказались переставлены. Все они упирались «лицом» в стену. В течение дня я несколько раз пытался приставать к Любови Петровне, но всё безрезультатно.
А в губы мы можем поцеловаться?
Нет, в губы нельзя.
Но это же не измена.
Это измена.
То есть, целовать ниже пояса можно, а выше нельзя?
Совершенно верно.
Ну, давай закроем дверь на ключ, я тебе поцелую ещё снизу.
Нет, что подумают проверяемые, если мы закроемся на ключ.
Работа не шла, хотелось секса. Секса не позволяли. Сплошное мучение.
Вечером я позвонил Любови Петровне.
Погуляем?
Нет, что-то не хочется.
Я зайду?
Нет, не стоит. Завтра рано вставать, надо выспаться.
Люба, ну пожалуйста. Всё будет в рамках.
Нет, Лёша, нет. Завтра, может быть, или послезавтра.
Но и завтра, и послезавтра, история повторилась. Люба на контакт со мной не шла. А я я жаждал её. Пускай поцелуи, пускай неполный секс, но страсть меня прямо распирала. И однажды я не выдержал, и пошёл без приглашения. Было уже довольно поздно, но я хотел, хотел эту женщину. Я постучал в номер. Ключ щёлкнул в замке, дверь открыла Любовь. Перед собой она держала смартфон, с кем-то была на прямой связи.
Это горничная, громко сказала она, вероятно для меня.
Свободной рукой Любовь Петровна сделала мне знак, мол, проходи. Обращая смартфон так, чтобы меня не видел собеседник, она прошла следом за мной в комнату.
Да, у меня всё хорошо. Скоро уже собиралась спать. На работе тоже всё нормально.
Любовь Петровна стояла посреди комнаты в своём халате и разговаривала, похоже, со своим мужем. От сослуживцев я слышал, что он старше Любы и очень ревнив. Женщина сделала мне знак свободной рукой, приглашая, как всегда, вниз. Я опустился на колени.
Люба одной рукой держит телефон, другой на животе сдерживает полы халата, которые я распахнул снизу. Я стою на коленях, уткнувшись женщине лицом в пах, руками глажу её ягодицы. Они прохладны, упруги, и обещают массу удовольствий.
Одеваешь ли Мише носочки на прогулку? Одевай обязательно плотные, льняные. Помнишь как он болел зимой?
Да, любимая, конечно.
Я осторожно и тихо обхожу женщину на коленях и сближаюсь лицом с этой чудной прохладной попкой. Моему разгорячённому лицу это явно необходимо. Я целую ягодицы, проглаживаю их языком. Любовь Петровна стоит не шелохнувшись. Раздвигаю ягодицы ладонями, направляя язык в центр попы. И вот дно впадины, язык проходит по дну всей канавки. А потом ещё. Снизу вверх. Сверху вниз.
И долго не гуляйте. Много солнца тоже вредно. Сначала перегрев, потом переохлаждение. Гуляйте не больше часа.
Да, дорогая, хорошо.
Наклониться женщина не может, это привлечёт внимание мужа. И тогда она слегка приседает, раздвинув ноги. Я ловко подлезаю снизу, и теперь имею возможность соединить обе бороздки за один проход. Задняя борозда, попка, потом передняя, губки. Передняя борозда, задняя. Любовь Петровна млеет. Моё лицо становится всё более и более мокрым. Давно стал мокрым и фаллос в брюках.
Любимая, что-то ты задыхаешься. Не астма ли у тебя?
Нет, дорогой. Просто утомилась уже, к концу дня. Столько работы, работаем с утра до вечера. Ладно, любимый Ах! Всё, устала, завтра созвонимся.
Любовь Петровна отключает связь.
Сейчас к ней придёт оргазм.
Ах! Ах!
Я встаю с пола, веду Любу к дивану, там будет удобнее. Но она сопротивляется. Отнимает руку, запахивает халат.
Всё, Лёша, хватит.
Как хватит? Ты же хочешь, я вижу. Давай продолжим на диване.
Нет.
Я пытаюсь обнять женщину, поцеловать.
Нет, Лёша, подожди. Остынь. Вот, выпей воды. Сегодня всё, больше у нас ничего не будет.
Но такой момент! Муж не видит, мы одни, ты уже раздета, готова
Нет, нет и нет. Извини. Я просто знаю, чем это закончится, а я не хочу. Побаловались и хватит.
Ну, ты-то побаловалась. Получила удовольствие, меня распалила. А теперь всё, больше не нужен?
Лёша, прости. Я поэтому и не хотела больше свиданий. Но ты сам пришёл. Я тебя сегодня не приглашала.