Савельев ничего не ответил.
Где логика, я вас спрашиваю? повторил шеф. Или вам судебная медицина стала ближе нашей специальности? Так переходите на кафедру к Ямрушкову, я вас задерживать не стану!
Последняя фраза прозвучала угрожающе. Лицо Савельева побледнело еще сильнее, а уши покраснели так, что от них впору было прикуривать.
Владислав Петрович, я вам безмерно благодарен за все, что вы для меня сделали, но я не мог отказать Валентину Семеновичу, одному из моих учителей, Савельев тяжело вздохнул и развел руками. Я понял, что поступил неправильно и прошу у вас прощения за свою ошибку. Вы совершенно верно сказалия должен был сразу же поставить вас в известность и в следующий раз я так и сделаю, обещаю.
Нет, покачал головой шеф, вы ничего не поняли, Родион Николаевич. Вы ставите меня, заведующего кафедрой, перед фактом и говорите, что исправить ничего нельзя. Так нельзя, во всяком случаесо мной. Это первое. Второевы должны были не ставить меня в известность, а спросить, считаю ли я возможным ваше участие в работе комиссии и не повредит ли это нашим кафедральным делам. Вы дважды проявили неуважениеи когда приняли предложение без моего ведома, и сейчас, когда пытаетесь настоять на своем. Выходит, что Валентина Семеновича вы уважаете настолько, что не можете ему отказать, а меня, соответственно, не уважаете, поскольку отказываетесь выполнять мои распоряжения, касающиеся ваших прямых обязанностей. Я прав или не прав?
Вы правы, Владислав Петрович, а я кругом неправ! с готовностью подтвердил Савельев. Поверьте, что я бы с радостью все исправил, будь у меня такая возможность
В общем так, Родион Николаевич! шеф негромко, но резко хлопнул по столу ладонью. Та нагрузка, которую я с вас снял по вашей просьбе, возвращается к вам в полном объеме. Это первое. Если вас завтра не будет на лекции, вы получите выговор. Это второе. Я говорю при всех, а вы знаете, что я слов на ветер не бросаю. И третьея не склонен работать с теми, кто меня не уважает! Здесь я командую парадом, а не вы! Вы меня хорошо поняли или мне повторить?
Понял, Владислав Петрович, как не понять залепетал Савельев. Я постараюсь все уладить Перенесу встречу на другое время
Доцент Сааков, встретившись взглядом с Даниловым, подмигнул ему и выпятил нижнюю губуэк как корежит нашего Савелия! Данилов подмигнул в ответтак, мол, ему и надо, нехорошему человеку. К Савельеву на кафедре относились плохо. Одни недолюбливали, другие ненавидели.
Нет, вы меня не совсем поняли, Родион Николаевич, теперь голос шефа звучал мягко, чуть ли не ласково, но эта ласковость была такой, что Савельев вздрогнул. При вашей загруженности вы вряд ли сможете выкроить время для работы на стороне. Я не могу диктовать вам свою волю и навязывать свои решения. Скажу лишь одноесли вы намерены продолжать работу на нашей кафедре, то вам придется отказаться от предложения Валентина Семеновича. Мне доводилось выступать в качестве судебного эксперта, и я хорошо представляю, сколько времени отнимает эта деятельность. Это только на первый взгляд кажется, что все быстро и просто, а на самом деле шеф махнул рукой, давая понять, что все не быстро и не просто. А я вам впредь навстречу не пойду и нагружать коллег вашими делами не стану, имейте это, пожалуйста, в виду!
Профессор Ряжская, которой перепало что-то из снятой с Савельева нагрузки, демонстративно закатила глаза и потеребила воротник халатаах, какое облегчение!
И будете совершенно правы, Владислав Петрович, потому что я это заслужил! подхватил Савельев, оправдывая пословицу «бесстыжему плюй в глаза, а он говорит: божья роса». Да я и не рискну впредь беспокоить вас своими просьбами Но как мне поступить в сложившейся ситуации? Валентин Семенович хотел, чтобы среди членов комиссии непременно был сотрудник нашей кафедры, репутация которой
«Он еще глупее, чем я думал, констатировал Данилов. Сейчас шеф скажет, что Ряжская или Сааков вполне могут выступить в качестве эксперта, на доценте Савельеве белый свет клином не сошелся».
Данилов почти угадал и ошибся только в объекте.
На вас, Родион Николаевич, белый свет клином не сошелся, сказал заведующий кафедрой. Если Валентину Семеновичу непременно хочется иметь в комиссии сотрудника нашей кафедры, то мы не станем его огорчать. Вас может заменить
Заведующий кафедрой сделал паузу, выбирая подходящую кандидатуру.
«Шеф выберет Саакова, подумал Данилов. Он спокойный и вменяемый, хоть и юморист. Ряжская сразу же начнет рвать на себе халат и вопить о том, что ей снова придется за кого-то отдуваться, что у нее гастрит, холецистит, гипертония и вообще весь справочник внутренних болезней».
Вас может заменить Владимир Александрович! шеф посмотрел на Данилова взглядом, дававшим понять, что возражения будут отвергнуты. Практического опыта у него побольше, чем у вас, да и вообще
Развивать тему «и вообще» заведующий кафедрой на стал. Сааков, с недавних пор прозвавший Данилова «Шерлоком», изобразил, будто он в задумчивости курит трубку. Понимать эту пантомиму следовало такну кому же еще экспертничать, если не тебе?
Заведующий кафедрой выжидательно смотрел на Данилова, который хотел сказать, что он совершенно не годится на роль эксперта, но вместо этого согласно кивнул. Наедине с шефом Данилов непременно бы отказался, сославшись на занятость, работу над диссертацией и особенности своего ершистого характера, совершенно непригодного для работы в комиссиях. В крайнем случае можно было бы напомнить шефу, что он совсем недавно откликался на его личную просьбу, так что сейчас очередь кого-то другого. Но на людях всего этого не скажешь, а шеф ждет ответа прямо сейчас. Опять же, если после отказа шеф переключится на другого сотрудника, то тот, следуя примеру Данилова, тоже откажется, а за вторым откажется третий и собрание закончится феерическим хапараем в стиле «кто тут крайний?». Лучше согласиться, раз уж выпала такая планида. Опять желюбопытно. Куда только не закидывала судьба-ехидна доктора Данилова, но вот в шкуре судебного эксперта он еще ни разу не оказывался. Но пока еще рано «раскатывать губы». Что с того, что шеф предложил, а Данилов согласился? В первую очередь с заменой должен согласиться профессор Ямрушков, который приглашал в комиссию не Данилова, а Савельева. Данилов с Ямрушковым знаком не был, просто знал понаслышке, что на кафедре судебной медицины есть такой профессор, довольно известный.
Я вам после собрания дам всю информацию, Владимир Александрович, затараторил Савельев, явно обрадовавшийся тому, что дело закончилось малой кровью. Нет, не будем откладывать! Зачем? Я вам прямо сейчас все на почту и отправлю
Он раскрыл ноутбук и проворно застучал пальцами по клавишам.
«А ты поумнел, Вольдемар!», не то похвалил, не то поддел внутренний голос.
«Скорее постарел», с легким налетом грусти подумал Данилов.
Цифра прожитых лет не то, чтобы тяготила или пугала, а просто удивлялакогда это я успел столько прожить? Казалось бы, еще вчера было двадцать, а теперь уже до полтинника рукой подать.
Глава вторая. В начале славных дел
Кафедра судебной медицины располагалась в угловом двухэтажном здании из красного кирпича, построенном в конце позапрошлого века. Внутренняя отделка гармонировала с внешним обликомлепнина на потолке, деревянные перила, притворяющиеся медными латунные таблички у массивных дверей, стилизованные под старину дверные ручки Не хватало только ковровой дорожки в коридоре. Ну и сидящего у входа охранника следовало в ливрею одеть, чтобы не выпадал из антуража.
Профессор Ямрушков занимал лучший кабинетугловой на втором этаже. Единственным старинным аксессуаром здесь было пресс-папье на профессорском столе, при близком рассмотрении оказавшееся замаскированной пепельницей. Все прочее укладывалось в рамки современного начальственно-профессорского стилямассивная деревянная мебель, кресло размером с трон, шеренги дипломов на стенах За спиной у хозяина кабинета висела большая цветная фотография, на которой президент вручал Ямрушкову какую-то награду.
Перед знакомством Данилов навел кое-какие справки. Общее мнение о Ямрушкове сводилось к тому, что с ним лучше дружить. На кафедре Ямрушков играл роль кардинала Ришелье, реального правителя при номинальномзаведующем кафедрой профессоре Шапарове, получившем эту должность по наследству от своего отца, одного из светил отечественной патологоанатомии, ученика самого Абрикосова. Как это часто бывает, матушка-природа отдохнула на сыне гения, причем отдохнула конкретно, не дав ему ни острого ума, ни твердого характера, ни умения разбираться в людях и ладить с нимим. Шапаров держался в заведующих только благодаря тому, что Ямрушков предпочитал править из тени, так ему было удобнее. Шапарову так тоже было удобнее. Он мог спокойно предаваться своему хоббиколлекционированию картин русских пейзажистов XIX векаи знать при этом, что дела на вверенной ему кафедре идут надлежащим образом.