Не плохой он.
Да, возможно рассчитывает на секс в знак благодарности, но не значит, что плохой.
- Красивые у вас руки.
- Давай на «ты». Я не намного старше.Согласившись, кивнула.
- Спасибо тебе. Ты меня, правда, сегодня спас.Поднялась, чтобы пойти проверить пирог в духовке, и мужчина резко поднялся следом, замирая.
Он смотрел сверху вниз, и напряженно дышал, будто бы размышляя. И решаясь.
Глава 3
Рыбка.
Был рад ее увидеть, чего уж врать. С годами она стала так похожа на сестру, что я сперва обомлел, на мгновение, решив, что это Наташа. Но у той глаза были черные, у ее сестренки светлые. Серые, как осеннее небо.
Растрепанная, с темной челкой и заправленными за ушки волосами, она смешно морщила нос, сдерживаясь, чтобы не наорать на меня за разбитую посуду и гору угробленной еды. Забавная. Не узнала. Да и откуда там! В последний раз я видел ее лет шестнадцать назад, наверное, даже через год после похорон ее сестры.
Воспоминания о тех днях накатывали волнами, поднимая страшные, жуткие картины. Погост, толпа ребят, ровесников погибшей, в числе которых я тоже был, старушка и маленькая девочка в расстегнутом пальто, бросающаяся на закрытый гроб с красными от слез щеками.
Она была совсем крошкой, когда Наташы не стало, но ее привязанность нельзя было скрыть. Так как ее любила Наташа, не смотря на разницу в возрасте, казалось, не любил никто. Их часто видели вместе, старшая редко куда ходила без младшей, с радостью таская ее везде с собой маленьким светлоглазым хвостиком.
Счастливая, лучистая девушка с темными косами сгорела за дни. Ходили слухи, что она была гулящей и распутной, принимала наркотики и часто выпивала, но все знали, что это не так. Вранье. Лживое и гнусное вранье, не снимало грех с сыночка местного мажора, который изнасиловал Наташу столкнувшись с ней в пьяном угаре. Все могло бы оставаться тайной и дальше, если бы она не узнала, что беременна. Времена были такие. Денег не было, а у девочек по забавной фамилии Рыбка, была только бабушка, которая едва тянула двух требующих вложений детей.
Хоронили ее в закрытом гробу.
Темные борозды на шее от грубой веревки могли напугать кого угодно, тем более маленькую девочку, которая до последнего не верила, что осталась одна.
Я тогда смотрел только на нее. Хотел уберечь, укрыть и спрятать маленькое сердечко, которое разрывалось на части, разлетаясь на осколки. Семнадцатилетний пацан, которым я тогда был, принял важное решение в своей жизни - стать врачом. И слово свое сдержал, но с Ксюшей, благодаря которой было принято это решение, встретился только сейчас. В канун Нового Года.
Судьба.
А потом ей стало плохо.
Я видел, как посерела светлая кожа и веснушки, рассыпанные по щекам, практически посинели. Астма. Понял сразу. Мозги заточенные под постановку диагноза сработали с точностью часов, и не думая о том что делаю, собрал ее и принесенные шмотки, загружая в машину.
Даже не подумал вызвать скорую. Сегодня праздник, бригад не много, и без вариантов большая часть занята на выездах к неудачливым весельчакам, перебравшим с алкоголем. Времени немного, нужно быстро и эффективно снять спазм.
Всю дорогу боялся, что она отключится. Толкал ее в бок, дергал за руку, сжимая прохладные пальцы, только чтобы удержать в сознании, и она пыталась. Стойко держала глаза открытыми, хотя я уверен, уже практически не понимала что происходит.
Напуганная визитом фармацевт была быстра и резва как лань, не смотря на употребленный в подсобке шампунь, а может быть именно поэтому и была.
Стоило девочке задышать у меня отлегло. Будто ребра разжались, все это время стянутые в тугой обруч. Та, из-за кого я начал лечить людей едва не покинула мир в моем присутствии!
Охренено. Лучше и не скажешь.
Напросился на кофе, сам не знаю зачем. Почему то был уверен, что сейчас не должен был ее отпускать, да и не хотелось если честно. Там, в ресторане, отлично справят и без меня. Да и беспокойство еще не прошло, и я ненамеренно все время рассматривал ее, ни смотря на порозовевшие щеки и практически ровное дыхание.
Она ощущала. Замечала направленный на нее взгляд, который я даже перестал скрывать, и думала о чем-то своем. Наверное, о чем-то сказочном, ведь такие девочки о другом и думать не могут. Наблюдал, как в ее глазах отражаются вспышки салюта, и волновался. Как мальчишка, которому не все равно какие мысли шевелятся в ее голове.
Свечки, оливье, и странный пирог с картошкой и мясом, который аппетитными ароматами заполнил ее маленькую квартирку прямо из духовки. Наверное, это лучший новый год, который у меня был. Сумбурный, суматошный, но со стойким ощущением что так и должно было быть.
Поднялась, и я подорвался следом. Хрен знает почему, но тело само среагировало на ее движение, и Ксюша подняла на меня удивлённые глаза, которые серебрились в тусклом освещении комнаты.
- Я хотела пирог проверить. Он, наверное, готов.
- Да.
Что «да», дебил?!
Судя по тому, как склонила голову к плечу, подумала так же, но вслух сказала только:
- Я только посмотрю и вернусь.Кивнул, стараясь скрыть неспокойное дыхание.
- Может нафиг пирог?
- Надо хоть духовку выключить. Сгорит.
- Только быстро.
Будто все уже решено! И она не подтверждает, но и не опровергает, резко развернувшись на носочках, и рванув на кухню. Услышал, как щелкнул тумблер на старенькой «Лысьве» и девушка легкой походкой прошуршала по коридору, возвращаясь.
Подошла, замедляя ход, и встала напротив, ожидая от меня чего-то.
- Выключила?
- Угу.
- Больше ничего не отвлекает?Покачала головой:
- Только
- Только что?
- С тебя завтрак.
- Однозначно.
Глава 4
Она все еще была в рабочем сарафанчике, который едва ли доставал до середины бедра, и широкие лямочки как влитые сидели на плечах.
Протянул руку, касаясь замка на молнии и сжав его, потянул вниз, открывая для себя ее тело. Простая рубашка на, блять, самых мелких пуговицах которое могло придумать человечество! Прикрыл глаза на секунду, подавляя раздраженный рык.
Желание оставить девушку без одежды неожиданно стало ключевым на данный момент. Оно руководило головой, мыслями и руками в том числе.
Избавился от сарафана, который рухнул на пол и торопливо, будто опасаясь, что она сейчас передумает, опустил руки на талию, поймав пояс темных плотных колгот. Она смутилась. Опустила глаза и ресницы пушистые как беличьи ушки, дрогнули.
Повернул ее спиной к дивану, аккуратно стягивая вниз плотный материал, опустился на корточки, окончательно расправляясь с ненужными вещами.
- Хорошо, что колготки теплые. Это я как врач тебе говорю. Попытался успокоить и едва не дал себе по лбу. Что ты несешь!?
Стройные ноги оказались совсем близко и я, отбросив колготки куда-то в сторону, погладил их, полностью закрывая широкой ладонью гладкие круглые коленки. Ксюша вздрогнула, и кожа на ее ногах покрылась мурашками, откликаясь на мои руки.
Прошелся ими вверх, забираясь под рубашку, но облегающая и плотная ткань не позволила и ткнула мордой в то, что все же придется сойтись с пуговицами в неравной схватке. Пытался, как мог, но мелкие пуговки никак не поддавались крупным пальцам и, психанув, девушка сбросила мои руки:
- Я сама.И ловко расстегнула весь ряд, сбрасывая рубашку с плеч, демонстрируя темный кружевной лифчик на небольшой, но аккуратной груди. Если бы не темень, то готов был бы поклясться, что темные ореолы сосков просвечивали сквозь кружева.Твоя очередь.
Показалось, что голос дрогнул, но упрямый взгляд серых глаз говорил иначе.
Поднялся, расстегнул манжеты, и снял запонки. Чертовы рубашки! Но на моей хоть пуговицы больше, что облегчало процесс.
- Не снимай до конца.Голос хриплый, но стойкий и усмехнувшись, я послушался.
Смешная, храбрая девочка Рыбка.
Избавился от брюк торопливо, как извращенец, наблюдая за распахнутыми глазами, не понимая от восторга или от страха, мучая себя догадками, как долбанный мазохист. Носки долой. Остались трусы, но я решил остановиться, вновь возвращаясь к девушке:
- Почти наравне. Кто следующий?
- Я.Сказала и легко сбросила с плеч тонкие лямочки, ловко расстегивая крючки и избавляя грудь от лишней ткани, но издевательски прикрывая ее рукой.