И вы будете спать спокойно?спросила я.
Она заинтересовано приподняла аккуратную светлую бровь.
Что, прости?
Вы будете спать спокойно,со злостью повторила,после того, как погубите наши жизни?
О, не сомневайся. С такой чокнутой работой я сплю, как младенец,растянув рот в сладкой улыбке, промурлыкала женщина. Вдруг ее модельное лицо с молниеносной скоростью исказилось в хмурой гримасе.И не старайся так храбриться. Не впечатляет. Подобных тебе недореволюционерок я ем на завтрак и запиваю клубничным смузи,она задумчиво постучала по нижней губке указательным пальцем.А почему бы сегодняшний аукцион не начать с тебя?
Заметив, как вытянулось мое лицо, блондинка разразилась ядовитым смехом.
То-то же. Запомни, что ты трусливая лань, а не яростная львица,покачав головой, женщина дотронулась пальцем до внешнего уголка глаза и смахнула невидимую слезу.Девочки,оглянулась через плечо на визажисток.Займитесь кто-нибудь этой бунтаркой. Пусть ею полакомятся на аперитив.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВИКА
Меня чем-то накачали.
Иначе я не могла объяснить беспричинную слабость во всем теле и абсолютную расслабленность. А так же спутанность мыслей, помутненное зрение и странную эйфорию, от которой я периодически начинала безостановочно смеяться и говорила вслух странные вещи.
Я не контролировала себя.
Оттягивала кожу на лице, разглядывая собственное отражение в зеркале. Оно виделось мне искаженным, постоянно менялся цвет глаз, оттенок кожи. Я пыталась поймать фантасмагорическую кислотно-желтую бабочку, за которой тянулся шлейф волшебной сверкающей пыли, и меня удивляло, что другие не видели того, чем так была очарована я. А затем и вовсе начала раздеватьсяказалось, будто меня запихнули в парилку. Температура воздуха резко подскочила, и я покрылась испариной. Я безоговорочно была уверена, что если сниму с себя всю одежду и нижнее белье в том числе, то мне станет лучше.
Всем девушкам-визажисткам пришлось сосредоточить внимание на моей персоне, потому что я неусидчиво ерзала на высоком стуле, то и дело падала с него, размазывала косметику на лице и рвала на себе вещи.
Я буквально потеряла себя после того, как осушила любезно предложенный костюмершей стакан воды. Жажда царапала стенки горла, так что я залпом выпила прохладную жидкость, не задумавшись о том, что в нее могли что-то подмешать. Я даже поблагодарила женщину за проявленную доброту.
Послевсе как в тумане.
Когда сверхъестественная бодрость исчерпала себя, я ощутила себя безжизненной куклой, которую вновь усадили на стул перед гримерным зеркалом со встроенными лампами. Их яркий свет завораживал, так что я в абсолютной неподвижности просидела какое-то время, уставившись на белые огоньки, пока одна из визажисток в очередной раз трудилась над созданием моего макияжа.
Я позволила костюмерше переодеть себя в атласное темно-красное платье на тонких бретелях и с возмутительно глубоким вырезом. Будь я в здравом уме, то ни за что на свете не надела бы нечто подобное.
Мои прямые пепельно-русые волосы завили плойкой. Крупные локоны ниспадали на голые плечи, обрамляя лицо с отсутствующим выражением. Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была прекрасна, но она мне не нравилась. Искусственная. С тонной косметики, в откровенном наряде. Моя абсолютная противоположность.
Я захлебывалась в разъедающей злости из-за невозможности сфокусировать взгляд на чем-либо и совершить осознанное, пусть даже незначительное, движение.
За мной пришли.
Высокая светловолосая женщина, одетая с иголочки в красное, и молодой привлекательный мужчина в черном костюмене один из тех, кто приволок меня из «Дэвуар» в это дьявольское место.
Встретив насмешливый взор женщины, я услышала, как она приказала своему сателлиту отвести меня в зал, где собрались гости и ожидали начала торгов. При всем огромном желании я не противоборствовала молодому человеку, когда он сгреб меня с высокого стула и повел к выходу из помещения.
Он был осторожен. От прикосновения его холодной ладони к моей спине я задрожала, словно осиновый лист на промозглом ветру. В этом касании чувствовалась забота. Мне захотелось прижаться к мужчине, ощутить тепло его тела и раствориться в нем, чтобы больше никогда не возвращаться в реальность.
Брюнет старался не смотреть на меня, пока сопровождал по бесконечному, казалось, коридору. Мы периодически сворачивали то направо, то налево. Но все же единожды мне удалось зацепить его взгляд и прочесть в карих глазах горькое раскаяние вперемешку с сожалением. Незнакомец осознавал, что вел меня на казнь, и это было похоже на то, словно с ним такого раньше не происходило. Возможно, его наняли не так давно. Возможно, это его первый день работы в аукционном доме.
Я бы не постыдилась попросить его рискнуть карьерой, чтобы помочь мне, но язык ощущался неповоротливым и распухшим куском плоти.
Наконец, брюнет подвел меня к распахнутым дверям, за которыми находился овальный зал.
Античные мраморные колонны подпирали высокий куполообразный потолок, расписанный в венецианском стиле. Стены украшала лепнина и картины эпохи возрождения в золотых рамах. Участники аукциона «Блажь» в блестящих и элегантных нарядах скрывали лица за карнавальными масками. Они распивали дорогое шампанское, ели закуски и смеялись. Их многочисленные голоса разбавляли звуки живой игры на струнных инструментах. Музыканты, расположившись в стороне от толпы в затененной зоне помещения, безукоризненно играли свои партии.
На сцене за кафедрой стоял седовласый мужчина среднего роста в немного великоватом смокинге. Заметив движение со стороны, аукционист поднял голову и увидел нас. Затем развернулся к публике и громким голосом объявил начало торгов.
Сердце пропустило удар.
Я пошатнулась на каблуках и грозилась удариться затылком о пол, если бы молодой человек, находившийся рядом, вовремя не обхватил мои плечи рукой.
Он повел меня вперед.
Я послушно шла, волоча ногами, будто сделанными из ваты.
Музыка затихла, когда меня поставили в центр сцены, предоставив зрителям на обозрение. Брюнет тут же умчался в тень и не обернулся. Я желала помчаться вслед за ним каждой клеточкой своего естества. Однако стоило слегка наклониться телом впереди твердь под ногами превратилась в зыбучие медленные волны.
Я рухнула на колени. Мне чудом удалось выставить перед собой руки и опереться на ладони.
Всхлип, вырвавшийся из меня хриплым протяжным звуком, эхом пронесся по залу. В этот момент тяжелый дурман в голове немного рассеялся. Грудь пронзила острая боль от мысли, что я совершенно одна. Беззащитна. Сломлена.
Мне не выстоять против этих людей. Не сбежать.
Лот под номером один,провозгласил аукционист.Восемнадцать лет. Воспитанница приюта «Дэвуар». Ростметр шестьдесят семь. Веспятьдесят два килограмма. Коэффициент интеллекта равен ста тридцати трем. Свободно говорит на английском, немного знает французский. Не имеет внешних изъянов, наследственных и хронических заболеваний. Стартовая ценадвадцать тысяч евро.
Я приложила ладонь ко рту.
Меня жутко затошнило.
Нет-нет-нет.
Все это неправда
Сорок тысяч!выкрикнул из толпы мужской голос.
Пятьдесят тысяч!
Тишина.
Едва различимые перешептывания.
Пятьдесят тысячраз,начал счет человек за кафедрой.Пятьдесят тысячдва
Шестьдесят тысяч,сказала женщина в серебристой маске.
Поймав мой взгляд, она помахала черной табличкой с золотым номером и улыбнулась. Джентльмен справа притянул ее за талию и поцеловал в шею.
Сто тысяч,тут же перебил предыдущую ставку участник с другого конца зала.
Я перевела заторможенный взор туда, откуда донесся могучий, громовой бас.
Лица, спрятанные за масками, двоились и троились перед глазами.
Сто тысячраз. Сто тысячдва. Последний шанс сделать ставку. Сто тысячтри. Лот продан участнику под номером тридцать!
Раздался оглушительный удар молотка.