Однажды я общалась с парнем, который заказал у нас рекламу своей юридической фирмы, занимающейся бракоразводными процессами. Так вот Эд думал, что мне хватит пару дней, чтобы подготовить для него проект. Каково же было его удивление, когда я попросилась поприсутствовать на паре его заседаний в судах, на переговорах с клиентами, а потом еще взяла две недели на составление проекта. Сначала он возмущался и я предложила ему сделать для него проект за ожидаемые пару дней за ту же цену. Мне было, мягко говоря, непросто. Я перфекционист по натуре и не могу отдавать заказчикам сырые проекты. Но, как сказал Эд: Dura lex, sed lex (прим.: Закон суров, но это закон). А закон каждого, кто работает с людьми, гласит: клиент всегда прав. Так что я за два дня подготовила проект. Это стоило мне нескольких часов сна, легкого головокружения и впервые испытанной ненависти к своей работе, но я это сделала. Представила проект клиенту. Он сказал:
Ну вот видите, Анна, можете, когда хотите.
В ответ тогда я только покивала. А потом спросила, не хочет ли он узнать, какой проект я бы подготовила, согласись он на мои условия. Он захотел. Ему стало интересно. Прелесть юристов в том, что они, как и маркетологи, сходят с ума от соревнований. Они как будто с молоком матери впитали жажду постоянного противостояния с кем-нибудь. Так что подбить Эда на мою авантюру было несложно. Мы с ним заключили пари: если ему понравится больше проект, который я представлю через две недели, то он оплачивает оба. А если не понравится, тогда оставляет себе только первый, а я довольствуюсь приобретенными впечатлениями от судебных дел и угощаю Эда ужином.
А потом начались две недели сумасшествия. Я даже усомнилась в том, ту ли я профессию выбрала. Эд в суде был просто великолепен, профессионал от макушки темных волос и до носков идеально начищенных туфель. Он выигрывал дела буквально по щелчку пальцев, так легко оперировал терминами и статьями из законов, что я едва поспевала следить за ходом его мыслей. Мое восхищение его легким ведение дела в суде было усилено во стократ, когда я увидела, как тяжело всей его команде дается поиск информации, которая может помочь в суде. Я видела, какие напряженные мозговые штурмы они проводили в конференц-залах. Какие горы документов перебирали, чтобы только докопаться до истины. Это был потрясающий опыт, вдохновляющий. Я возвращалась домой из офиса юридической фирмы и садилась за свою работу. Без конца и края сводила записи, которые делала в течение дня, крутила фразы, слагая из них цепляющие слоганы, подбирала цвета и делала наброски. Я ложилась спать далеко за полночь, а максимум в шесть утра была снова на ногах.
Проект для Эда был завершен через полторы недели из-за моего безудержного энтузиазма. Мы встретились за ужином в ресторане. Эд, усаживаясь напротив, сказал:
Ну что ж, Анна, давай посмотрим, кто оплатит сегодняшний ужин.
Оплачивал он. Ужин и оба проекта. Он назвал мою работу магией, которую мы с Эм творим ежедневно. Полагаю, это была самая лучшая похвала нашему профессионализму. Моя работа и правда это своего рода волшебство, заставляющее людей зачастую покупать ненужные им товары. И делают они это, потом проклиная себя за то, что добровольно закусили крючок, даже не подозревая, что его забросила я.
И все в моей работе прекрасно, кроме некоторых раздражающих конкурентов. Таких, как Донован. Теперь он бесил меня еще сильнее, потому что я все чаще и чаще думала о нем. Поначалу я лишь хотела посмотреть на то, как он воплощает свое мастерство. Но теперь мне стало интересно: как он двигается при этом и двигается ли вообще, какое у него выражение лица. Как он злится и радуется новой идее. Я просто сходила с ума, потому что меня теперь привлекала не моя работа как таковая, а мое сотрудничество с Николасомсамым раздражающим и сексуальным маркетологом из всех, кого я знаю. Ах, да, а еще бесило, что игрушка, которую подарила Эм, громко жужжит, мешая мне представлять себе не игрушку. Черт, я всего за два предложения смогла упомянуть Донована и мою секс-игрушку. Я положила руки на стол и, спрятав горящее лицо в ладонях, громко застонала.
Надеюсь, у тебя там никого нет под столом? услышала я низкий бас и резко подняла голову. В дверях моего кабинета стоял сам виновник моего стона и держал два пакета с едой на вынос в одной руке, а во второйкожаную сумку с ноутбуком.
Глава 8
Что ты здесь делаешь? спросила я, уставившись на великолепного мужчину, который закрыл дверь в мой кабинет и уверенным шагом приближался к столу. И как ты вошел в офис?
Перед моим обаянием трудно устоять,заявил он, подмигнув, а я закатила глаза. Меня бесило его самодовольство и одновременно возбуждало. Вот как так может быть?
Эй, Анна, не выпрыгивай из своих бабушкиных трусишек, я пришел с миром,ухмыльнулся он, занимая место напротив меня и ставя на стол пакеты, от которых исходил божественный аромат.
Я неначала я, но решила не продолжать.
Что? Не носишь бабушкиных трусишек? он откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся уголком рта.
Я решила проигнорировать провокационный вопрос. Ну да, я не ношу кружев и атласа. Но ведь хлопковое бельеэто удобно и полезнее для здоровья. И вообще, я не обязана носить то, что мне неудобно или не нравится только для того, чтобы угодить самодовольному болвану Доновану. Почему я вообще думала об этом? Я же не собиралась демонстрировать ему то, что находилось под моим платьем. Так, пауза затянулась. Я нервно поерзала на месте, а самодовольная ухмылка превратилась в полноценный оскал. Не буду называть это улыбкой. Ни за что. И признавать ее сексуальной тоже не стану.
Я потянулась к пакетам с едой.
Что ты принес? Ай,воскликнула я, получив легкий шлепок по тыльной стороне ладони.
Не торопись, красавица. Давай сыграем в игру.
Какую еще игру? спросила, прищурившись.
Если угадаешь, что в пакете только лишь по запаху, мы поедим и будем работать.
Не хотела спрашивать, что будет если не угадаю, но рот как будто жил отдельно от мозга.
А если я не угадаю?
Ты позволишь вылизать тебя,спокойно заявил он, начиная стягивать пиджак, за ним на диван справа полетел галстук и Николас расстегнул две верхние пуговицы рубашки, а потом я наблюдала, как он закатывал рукава, обнажая крепкие предплечья. Я тяжело сглотнула.
Ч-что? спросила осипшим голосом. Внизу живота сладко заныло. Я так много раз фантазировала об этом перед сном, что теперь хотелось, как в детстве, протереть глаза кулаками, чтобы убедиться, что это не фантазия, а реальность.
Ты прекрасно слышала. Обещаю даже не смеяться над теми парашютами, которые ты носишь под этим очаровательным платьем.
Ты тыя задыхалась от его наглости, а Доновану было все нипочем. Он спокойно закончил с рукавами и взялся за пакеты.
Ну так что? Принимаешь вызов или струсишь?
Я, пожалуй, закажу себе еду сама. потянулась за лежащим на столе телефоном, но большая ладонь накрыла мою и я вопросительно посмотрела на Николаса.
Ну же, признай, Анна, ты возбуждена. И я возбужден. Так почему бы нам не выплеснуть накопившееся напряжение и не приступить спокойно к работе?
Черт, он читал меня, как открытую книгу, и это тоже бесило. Я несколько секунд смотрела в его глаза, потом на губы и снова на глаза. Его улыбка медленно таяла, а огонь в глазах плавил меня, заставляя все глубже и глубже погружаться в фантазии. Меня как будто окутало туманом, я перестала здраво рассуждать и какого-то черта кивнула. Потому что Господи, да что греха таить и врать самой себе? Я безумно хотела почувствовать эти чувственные губы там, где уже разгорался пожар, а хлопок «бабушкиных» трусиков пропитался влагой.
Донован встрепенулся, вдохновленный моим согласием. Он встал с места и грациозно проследовал ко мне. Присел на краешек стола, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. Знаю, как это выглядело и почему он прожигал дыры в моих губах. И, черт возьми, это заводило еще сильнее. Я пожалуй, пришло время признаться я еще никогда не делала минет. И мужской язык еще ни разу не был у меня между ног. Как-то не случилось, не знаю. Мои предыдущие партнеры не требовали от меня оральных ласк, как и я от них. Не знаю, наверное, было для меня в этом нечто отталкивающее. А теперь вдруг захотелось. Да так сильно, до зубовного скрежета.