Подружка невесты - Романова Виктория

Виктория РомановаПодружка невесты

Глава 1

Три часа дня, квартира в центре большого города.

Он подошёл сзади, и чтото спросил. Я ответила. Он чуть наклонился, и посмотрел в зеркало на моё лицо. Я улыбнулась, и опустила в смущении глаза. Он всё понял прекрасно и без слов. Сделал ещё шаг ко мне, обнял. С замиранием сердца прижимаюсь спиной к мужчине. Сильные руки сжимают грудь, опускаются ниже, скользнув по животу оказываются на бёдрах. Наглые пальцы задирают подол платья, всё ближе подбираясь к моим трусикам. Низ живота вздрагивает в сладостных спазмах, жаркое дыхание опаляет кожу, губы покрывают поцелуями шею и плечи. В спину, обжигая даже через ткань платья, упирается то, что пытается вырваться из плена его брюк. Последние остатки здравого смысла тают, словно снег под тёплыми лучами мартовского солнца. Я пытаюсь бороться с его руками и губами, но получается плохо. Я словно два разных человека. Один очень хочет продолжения того, что сейчас происходит, второй мучается угрызениями совести изза этого. Я всё глубже проваливаюсь в пучину безумного желания полностью отдаться во власть мужчины, и совершенно не понимаю, как этому противостоять? Как вообще такое могло с нами произойти? Остатками гаснущего от наслаждения разума, я вспоминаю, как могла так низко пасть.

Он приехал в девять утра. Я сама попросила свою подругу о помощи. Она не отказала, но не пришла сославшись на дела, а вместо себя отправила сына. И вот, мне целый день будет помогать Сашка. Я знакома с его мамой, уже наверное, лет десять. Иногда вижу его на каких то праздниках, и днях рождения общих знакомых, вот и всё наше общение. А дел и правда, очень много. Через неделю свадьба моей дочери, и чем ближе эта дата, тем больше появляется дел. Они нарастают словно снежный ком, практически на пустом месте. Господи, скорее бы всё это закончилось. Я просто хронически не успеваю даже мебель переставить, а делать это придётся. Надо освобождать прихожую для сватовства, и зал для гостей. Хорошо хоть свадьба пройдёт в кафешке рядом с домом. Ну как, свадьба, только близкие родственники и немного друзей.

Сашка позвонил в домофон без двух минут девять. Я уже была готова к трудам праведным, бросив последний, контрольный взгляд в зеркало, открыла ему дверь. Наряжаться для него мне не надо, я даже не красилась. Я в халате, под ним топик, на ногах потрёпанные жизнью тапки. Нам всё равно полдня мебель переставлять, к чему наряжаться?

 Здравствуйте, Ирина Андреевна!

 Привет, Саша, как дела? Ты прямо возмужал за последние несколько лет. И называй меня пожалуйста, тётя Ира. Твоё: Ирина Андреевна, словно прибавляет мне двадцать лет.

 Хорошо, тётя Ирапослушно ответил он,  Дела нормально. Так мне пора уже мужать, двадцать пять исполнится осеньюдобавил он с улыбкой.

 Ого! Двадцать пять. Время летит быстро.

 С чего начнёмспросил он.

 Да вот, надо тумбу для обуви в мою спальню оттащить, а потом снять вешалку, и тоже туда. Не думаю, что она пригодится, на улице плюс двадцать пять.

 Как скажете, тётя.

Сначала я пытаюсь ему помочь, неуклюже хватаюсь за мебель, но пользы от меня мало, только мешаю. Он пару раз гневно на меня посмотрел, когда я в очередной раз пыталась ему помочь. Я прекращаю свои попытки, и просто смотрю, как он носит тяжёлую мебель. Да уж, крепкий мужчина. Смотрю на него, и вспоминаю свою молодость. Я бы точно такого парнишу не пропустила мимо. Но, прошлое не вернуть.

Разница в возрасте с Александром у нас не очень большая, мне тридцать восемь, ему двадцать пять, моей дочеридевятнадцать. Да уж, не успела оглянуться, а дочь уже замуж выходит.

 Сашка, ты то когда женишься?

 Скоро, как только встречу женщину своей мечты.

 Ну, тогда удачи тебе в этом.

 Спасибо.

Сашка стоит у вешалки, он обхватил, и пытается снять сразу несколько вещей. Только вот он не знает, что висящее под ворохом одежды моё пальто просто так не снимается. Под ним сломанный крючок висящий вверх ногами, и он попросту намертво цепляется за подкладку. Надо ему помочь, пока он всё не изорвал.

 Сашка, не дёргай, порвёшь! Я сейчас тебе помогу.

 Хорошо, а то я не вижу, что там зацепилось.

Подхожу к нему сзади, просовываю руки у него под мышками, и пытаюсь освободить подкладку от крючка. У Сашки тёплая и широкая спина, от него приятно пахнет одеколоном. Мне приходится прижаться к нему посильнее, чтобы достать до крючка. Щека прижимается к ткани его футболки, я вдыхаю будоражащий запах мужчины. Сначала я не замечаю произошедших со мной перемен, но как только осознаю произошедшее, густо краснею. Хорошо, что он не видит моего лица. Моя грудь, о боже! От того, что я сильно к нему прижалась, она чуть расплющилась о его спину, а соски возбудились, и торчат, нагло уперевшись в его майку. Господи, я надеюсь он этого не почувствовал! Хотя, сложно игнорировать уперевшиеся в спину соски. Надеюсь, он ничего не поймёт. Чем больше мне становится стыднее, тем сильнее они возбуждаются. Грудь налилась, в паху еле заметно дрогнуло, разошлось лёгкой волной, истомой ударило в живот. Так, надо взять себя в руки, он сын моей подруги, хотя и ненамного меня младше. Сказывается отсутствие постоянного мужчины. Да и Сашка, гад такой, молод, спортивен, и обаятелен.

К моему огромному облегчению, злополучная подкладка освобождена от крючка, я говорю об этом Сашке, и он с охапкой курток и пальто, идёт в спальню, я следом за ним.

 Сашка, бросай всё на кроватьговорю ему.

 Хорошоотвечает он, и кладёт вещи на кровать. Но, почему то он не поворачивается ко мне, так и стоит спиной.

 Сашка, ты чего это застыл?

 Мне это, тётя Ира, отдохнуть надо. Я постою минутку.

 Конечно, конечнос облегчение говорю я, удивляясь, что отдыхать он хочет стоя, и спиной ко мне. Главное, он не увидит, как торчат сквозь топик и халат мои соски. А я даже бюстгальтер одеть не могу, он здесь , в комоде, который мы успели завалить вещами.

Он выходит из комнаты через несколько минут, и слава богу, к этому моменту, мне удалось обуздать свои гормоны. Он несколько смущён, практически незаметно, интересно, чем? Может быть тем, что мы одни в квартире, и он меня стесняется? Ну да ладно, это мелочи. Нам то осталось, перетащить стол, и всякую мелочь. К моему большому сожалению, стол не пролез в дверь спальни, и я расстроилась. В ближайшие несколько дней, он будет только мешать.

 Тётя Ира, давайте ему ноги открутим, и тогда он легко не только в дверь пройдёт, он ещё и очень мало места займёт. Только, мне инструменты нужны, хотя бы, плоскогубцы. У вас есть?  спрашивает он с улыбкой. Я не могу удержаться, и улыбаюсь в ответ.

 Плоскогубцы точно есть, они в кладовке, сейчас принесу.

Иду в кладовку, и ловлю себя на мысли, что вероятно, сейчас, он смотрит мне вслед, а вернее, на мою попку. Мужик одним словом. И к моему ужасу, я понимаю, что хочу, чтобы он смотрел. Не выдержала, и разочек всё же ей вильнула Хотя, ничего страшного в этом нет, мои мысли и реальностьэто совершенно разные вещи. Я знаю, где лежат плоскогубцы, они в одной из коробок, на самой верхней полке тесной кладовки. Надо идти за стулом. А зачем идти, если есть помощник выше меня ростом на голову?

 Сашка! Я не могу достать, высоко. Иди, помоги мне.

 Иду.

Я слышу его шаги, они ближе и ближе. И как только он заходит в тесную для его размеров кладовку, я понимаю, что совершила глупость, и моя идея позвать его для помощи, была не очень здравой. Теперь он сзади, и прижимается к моей спине пытаясь достать коробку на которую я ему показываю. Правда, они все одинаковые, и он уже пару раз доставал те, в которых плоскогубцев нет. Каждый раз, когда он поднимает руки, он трётся об меня, и чуть прижимается. Нет, не специально, здесь по другому не получится. Моя грудь снова ведёт себя так, словно мне восемнадцать лет, и меня зажал в кладовке мой любимый мальчик. Она снова налилась, и снова соски нагло выпирают через ткань халата. И ещё кое что меня смущает, да что там смущает, вгоняет в панику. Чтото твёрдое упирается в мою попку. Я даже боюсь думать, что это. Надеюсь, это ножка от старого сломанного стула. Ведь не сможет же молодой красивый парень захотеть взрослую, тридцати восьми летнюю женщину, с уже и не сильно то упругими сиськами?

Халат цепляется за лежащую на полке треногу для новогодней ёлки. Ещё немного, и он порвётся.