Когда я уже была готова попросить его, Торнтон отстранился, толкнулся членом мне в руку.
Обхвати, приказал он кратко.
Я сделала, как он велел, и автоматически провела по головке большим пальцем, размазывая влагу. Кажется, большая часть смазки была моей.
Небезнадежна, усмехнулся Бенингтон мне в спину.
Он положил пальцы поверх моих, задавая темп, сжимая чуть сильнее. Не прошло и минуты, как он кончил мне на бедро.
Смени белье, потребовал Бенингтон, сразу поднявшись с постели, и ушел в ванную.
Я давилась слезами и разочарованием. Как он мог? Зачем? Нельзя было просто взять и подрочить моей рукой сразу? Или поставить меня на колени, как вчера? Зачем все эти сладкие грязные словечки и прелюдии? Ему нравится издеваться? Ответ был очевиденда.
Я с трудом заставила себя успокоиться, поднялась с постели и сняла белье. Чистое нашлось в шкафу. Мои руки тряслись, пока я застилала простынь.
Кофе и завтрак готовы? невозмутимо поинтересовался Торнтон, выйдя из ванной.
Я только кивнула и промычала нечто утвердительное. Уверена, он был не зря таким довольным. Ему на самом деле нравилось мучить меня.
Позавтракай со мной, Кэти, радушно пригласил Бенингтон, усаживаясь за стойку.
Нет аппетита, буркнула я, взяв себе только черный кофе.
Завтрак очень важен, Морковка. Это начало дня и его фундамент.
Ой, да пошел ты, не сдержалась я.
Бенингтон рассмеялся. Очевидно, его удачным фундаментом была не только мясная овсянка, но и оргазм вместо утренней зарядки.
Спасибо, дорогая. Все очень вкусно, снова издеваясь, похвалил меня Торнтон, пока я давилась кофе и листала ленту Фейсбука. Ты небезнадежна. Нам будет очень весело. Через десять минут жду тебя на крыльце.
Я сбегала во флигель, оделась и вышла на улицу. Торнтон пришел минутой позже. Сегодня он не просто держал меня за плечо, а обнимал, как будто я его подружка. И все время тихо напевал мне на ухо:
Очень весело. Сегодня нам будет весело, Морковка.
Лучше не думать об этом веселье. Стараясь абстрагироваться, я стала вспоминать, какие сегодня лекции, и очень удачно всплыло в памяти, что мне нужно в библиотеку.
Сообщать об этом Торнтону не хотелось. Отправлю сообщение чуть позже. Проводив до аудитории, Бенингтон щелкнул меня по носу и словно мысли прочитал:
Держи телефон рядом, Кэти.
Я кивнула его спине и на ватных ногах вошла в зал. В этот раз у нас с Анж была общая лекция. Она невозмутимо помахала мне рукой, зовя сесть рядом.
Какая прелесть. Если бы я не знала тебя и Бенингтона, то сказала бы, что это ты мрачный аристократ, а он беспечный чудак.
Умоляю, Анж, давай не будем про него. Черт!
Я увидела, что к нам опять идет Салли. Видимо, чтобы напомнить о клубе. Я робко попыталась намекнуть, что меня не интересует ее предложение. Безрезультатно. Девушка продолжала рассказывать.
Слушай, Салли, нам нужно обсудить проект, ты мешаешь, бессовестно соврала Анж.
Салли рассыпалась в извинениях и ушла на свое место.
- Не благодари, усмехнулась бывшая соседка. Они все тебя достают из-за Торнтона. Не каждый день крестьянка, еще и русская, попадает в святыню всея Торнвуда. К Рос, разумеется, не лезли, а тебе достанется по полной.
Почему ты мне все это рассказываешь, помогаешь?
Анж пожала плечами.
Не знаю. Возможно она опустила глаза, и я поняла, что за всем этим добром стоит и расчет. Просто как-нибудь при случае возьми меня с собой на вечеринку. Или куда они там ездят? На пляж В охотничий домик?
Я не стала пытать ее больше, лишь кивнула. Пришел преподаватель, и мы свернули разговор. Лекция снова была очень интересной и сложной. Профессор рассказывал так увлекательно, что я вся отдалась кельтскому пантеону богов. Следующая лекция была в той же аудитории. История Англии. Ничего нового я не узнала, хотя все конспектировала. Но все время отвлекалась, вспоминая, как глупо промахнулась с Кембриджем. Нужно было взять время подумать.
Если бы не чертов Кембридж!
То что?
Я бы продолжала быть серой мышкой, пошла бы на чаепитие к мамочке Анж, не знала бы, что красные фрукты можно есть, только когда Венера в Пятом доме, а капучино на овсяном молоке не такой уж и противный.
От этих мыслей меня отвлекла вибрация мобильного. Я перевела глаза на экран и увидела сообщение от Бена.
Бен. Второй этаж. Западное крыло. Уборная. Выйди.
Я быстро написала ответ.
Кэти. У меня лекция.
Бен. Я знаю. Выйди. Немедленно.
Очень вовремя я вспомнила, что его желания не должны мешать моей учебе, но обратиться к этому условию не успела, Торнтон прислала сообщение почти сразу следом.
Бен. История Англии. Ты и так все знаешь, Кэти. Если будешь упрямиться, мне придется тебя вызвать.
Кэти. Иду.
Я шла к уборной, когда меня схватили за руку и затащили в пустую аудиторию. Я так перепугалась, что пыталась кричать, но на рот легла мужская ладонь.
Тихо, Кэти, это всего лишь я. Хотя понимаю, почему тебе страшно.
Сволочь, рявкнула я шёпотом, отпихивая его руки. Сдурел, Бенингтон? Сначала пугаешь меня Алистером, а потом вот так вот сам затаскиваешь
Мне очень надо посмотреть кое-что.
Его ехидная усмешка и вздернутая бровь не сулили мне ничего хорошего. Пальцы Бенингтона легли на мою шею. Он обхватил ее и чуть надавил. Я тут же вспомнила, что вся в его власти, и эта мысль не напугала, а возбудила. Что же за дерьмо? Почему я так реагирую на этого подонка? Меня должно тошнить от него, а я Предвкушаю?
Торнтон приласкал мою сонную артерию, и я невольно глубоко вздохнула. Его пальцы расслабились и опустились к вороту рубашки.
Давай проверим, как ты умеешь слушать, Кэти.
Он расстегивал пуговки моей рубашки, не сводя с меня глаз. Я краснела как помидор. Когда Торнтон отодвинул в сторону борты рубашки, я зажмурилась.
Смотри на меня, Кэти. Что это такое?
Он указал пальцем на мою грудь, и я не выдержала.
А на что похоже, Торнтон? Это сиськи. Никогда не видел раньше?
Он не оценил мою грубость и сарказм.
Не выражайся. Тебе не идет. Сиськи видел, а вот лифчик носить тебе запретил. Во всяком случае такой.
Он подцепил бюстгальтер пальцем, и косточки больно впились мне в кожу.
Сними, приказал Торнтон.
Нет, я
Хватит пререкаться, Кэти. Я устал повторять все по пять раз. Снимай, сказал.
Пыхтя и едва сдерживая слезы, я начала непростое предприятие по снятию бюстгальтера, оставаясь в рубашке. Мне удалось. Торнтон забрал его и бросил на свой рюкзак.
Это все? я гордо вздернула нос. Могу я вернуться на лекцию?
Он может забрать мое белье, но не достоинство.
Нет. Я скажу, когда сможешь.
Бенингтон чуть отстранился и положил руки мне на грудь. Я вздрогнула, изо всех сил стараясь не подаваться вперед, потому что его теплые пальцы так нежно гладили меня. Кажется, я все же охнула, когда он резко убрал руки.
Меня словно током дернуло. Что я творю? Сгораю от страсти в пустой аудитории, где нас могут в любой момент застукать. И с кем? С Торнтоном, мать его!
Бенингтон, пожалуйста, не надо, взмолилась я, пытаясь прикрыться.
Надо, Кэти. Не смей.
Он откинул мои руки, снова распахнул рубашку, вернул одну мою ладонь на грудь.
Давай, Морковка, покажи, как ты любишь. Погладь себя.
Взглянув в его глаза, я проглотила все доводы, протесты и мольбы. Он не отступит, не пощадит. Лучше не сопротивляться. Единственное, что мне осталосьэто сказать, что я о нем думаю.
Поглаживая свой сосок, я кусала губы и бормотала:
Ненавижу тебя, Бенингтон Торнтон. Ненавижу.
Знаю, малыш, знаю, шептал он невероятно довольным голосом.
Торнтон обнял меня одной рукой, а свободной стал поглаживать мой второй сосок.
Тебе же нравится это, Кэти, продолжал он убивать меня.
Нет, пискнула я, кусая губы.
Он опустил руку и коснулся меня между ног. Надеюсь, я не промокла насквозь. Это ведь невозможно. Трусики и джинсы.
Торнтон продолжал потирать ребром ладони, и я не выдержала, расстоналась, как проклятая шлюха.