И название чудное: завод какой-то, продолжал Витя.
Не какой-то, а Климковский Завод, тараторила девчушка. Здесь чугун аж с восемнадцатого веку плавили; вона, вишь, какие цеха тута?
Заснеженная улица вывела ребят на широкое место к плотине. Справа от дамбы раскинулся огромный замёрзший пруд, по берегам которого приютились деревянные дома. По заметённой глади пруда разбегалось в разные стороны множество тропинок. Слева же, в низине, и впрямь стояли непонятные сооружения из красного кирпича.
Вот, глянь-ка, начал объяснять Мишка. Силой воды, падающей из пруда, приводились в действие водяные колеса, а от нихзаводские механизмы.
Вон печь доменная, перебила старшего неугомонная девчонка, указывая на строение, окружённое высоченными горами шлака. Её недавно, перед самой войной, закрыли.
Ребята прошли по дамбе мимо колхозной лавки и добротного деревянного здания с цифрами «1892» под крышей, в котором, как объяснила Стёпка, располагалась заводская контора. На следующем здании красовалась вывеска «Клуб». Девчонка тут же ткнула в него пальцем:
Здесь при царе инженер Павлов жил, заводским управителем был, а потом в Москву уехал, академиком стал, заявила она. А сейчас мы тут в хоре поём. Знаете, какой у нас в Климковке до войны хор был? Сто человек! Нигде такого нету!
Хорэто замечательно, согласился Витёк. Люблю, когда поют.
У нас и больница своя, и школа, и политехникум есть. Вот и памятник, пожалуйста, мы к нему по праздникам цветы возлагаем.
Ребята приблизились к неказистому сооружению в виде столбика с красной звездой и надписью «Борцам Революции». Поодаль возвышался большой заброшенный храм. Неумолкающая Стёпка перехватила взгляды мальчишек.
Спасская церковь это. Закрыли её. А раньше-то сюда каждодневно человек по пятьдесят, а то и по сто паломников приходило с разных городов и сёл. Да и сейчас ходют к горелым младенцам, не так много, конечно. А ещё у нас источник есть волшебный. Манигор зовётся. Туда тоже ходют. И там часовня была, да снесли её.
Обожди, Стёпка, а кто они такие, эти, как их, горелые? спросил Витёк.
Как?! Ты не знаешь?! Их ещё пламенными младенцами прозывают, девчушка, искренне удивляясь, таращилась на Витьку так, словно тот признался, что не знает, кто такой Стаханов или Чкалов, например.
А поглазев, принялась сбивчиво пересказывать жуткую историю гибели трёх маленьких братьев Димы, Илюши и Васи, возраст которых был от двух до семи лет. Их в 1883 году зарубил топором собственный отец, помутившийся рассудком от голодного плача детей. После того бросил истерзанные тела своих сыновей в огонь печи.
Старожилы сказывают, что в момент сожжения младенческих тел из печи выпорхнули три голубя; стало быть, знамение Божие, округлив глаза на улыбающихся мальчишек, поведала маленькая сказительница.
Убиенных мальчиков стали почитать как святых мучеников. В их память соорудили три часовни, написали икону. К месту гибели детей начали приходить люди. Стали они молиться о своих нуждах, брать чудодейственную воду из колодца возле их дома. Каялись, да и получали исцеление от недугов. Но в предвоенные годы власть словно взбесилась: все окрестные церкви позакрывали, попов по лагерям за антисоветчину отправили, часовенки порушили, колодец тот закопали. Народ начал опасаться молодчиков из Союза Воинствующих Безбожников, и паломников стало совсем мало.
Ну, и что? возразил Витька. У нас на Филейке тоже монастырь разрушили и церковь закрылизначит, надо так. Мешали они, видать.
Да кому же мешали-то? вздохнула девчушка. Ведь они за нас Бога молили.
Витёк твёрдо знал, что партия большевиков никогда не ошибается, но спорить не стал.
А вон там у нас Веприково; знаете, почто местечко это так зовётся? без перехода продолжала экскурсию Стёпка. А пото что работали на Климковском заводе поначалу крепостные крестьяне, купленные или выигранные в карты капиталистами. Но работали здесь, особенно на рудниках, и свободные люди. И вот однажды один из работников выдал начальству, что трудившиеся с ним людине свободные, а сбежавшие от помещика крепостные. Хозяин распорядился засыпать беглых в шахте. Однако погибли не все. И те, что остались живы, наказали иуду: исщепали деревянный заслон и зажарили предателя, яко веприка. С тех пор это место Веприково и есть.
А ещё вокруг посёлка есть остатки рудников и куреней, где выжигали уголь. Название одного из нихФранцузский, потому что тут работали после Отечественной войны 1812 года пленные французы. А название другогоАвстрийский, там во время империалистической войны трудились пленные австрийцы.
Так, значит, скоро и Немецкий появится, когда наши фрицев победят! подвёл итог экскурсии Миша.
***
Следующим утром Мишу и Витю посадили на «Красный обоз», состоящий из трёх саней с продуктами, которые регулярно отправлялись из колхоза рабочим кировских заводов. Проезжая мимо Климковского военно-учебного пункта, мальчишки видели, как местные ребята отрабатывают удары штыком под началом однорукого красноармейца.
Обратная дорога гораздо приятней. Пацаны отдохнули и были более-менее сыты. Конечно, жизнь в Климковкетоже не сахар. И там излишеств на столе не водилось. Далеко до тех картин, которые рисовало Витькино воображение накануне путешествия.
Ближе к вечеру, проезжая через Слободской, вспомнили мальчишки их ночёвку здесь и бойкого паренька Гришу Булатова.
Хвастун этот Гришка! Шоферская должность его, видите ли, не устраивает, в разведку захотел, возмущался Миша.
Да ладно тебе, у него отца фашисты убили. К тому же он парень настырный, как говорится, не промах, такой куда хошь пробьётся! отвечал Витёк.
До Филейки добрались ближе к ночи. Пятидневный Мишкин отпуск подошёл к концу. Три дня они пешком сквозь метель добирались до Климковки, чуть живы остались. Только денёк там отдыхали. А весь последний день ушёл на обратный путь. Мишка торопился домой поскорее лечь спать, ведь с раннего утра его ждала тяжёлая работа у станка на заводе. А вот Витёк не очень-то спешил. На него нахлынуло какое-то тревожное чувство. И чем ближе к дому они подходили, тем беспокойнее становилось на душе. Может, с отцом чего случилось? Витька замедлял ход, будто это могло отвести беду.
Ну чего же ты там копошишься; забуксовал, что ли? ворчал впереди Мишка.
Да иду я, иду, бубнил себе под нос Витёк, прибавляя шаг.
Мишка дожидался товарища у двери. Он держал на плече мешочек с гостинцем из Климковки (крупа и немного сала) и пинал по стенке, чтобы стряхнуть с валенок снег.
Что-то ты, Витюха, сам не свой. Не заболел часом?
Да не, нормально всё, неуверенно отвечал Витька. Лишь на мгновение задержался он у порога. «Эх, будь что будет!», решил мальчишка и шагнул внутрь.
13. ВЕСТОЧКА С ФРОНТА
Войдя в избу, Витька окунулся в привычную атмосферу. Мама стирала в тазике бельё, бабушка возилась у печки, а вокруг Витьки шныряли младшие братишки и сестрёнки. Все в приподнятом настроении. Не успела мама и рта раскрыть, как восьмилетняя Танюха выпалила:
А от папки-то письмо сегодня почтальонша принесла! сестра кивнула в сторону стола, на котором покоился мятый листок, исписанный мелким почерком. Читать-то будешь ли?
А то! не раздеваясь, Витёк бросился к столу. Бережно держал он весточку с фронта, чая: «А ведь недавно бумажка эта была в руках бати!».
Ты чего? Вслух давай! потребовало всё семейство.
Да вы и так читали уж не раз, поди? голос Витьки дрогнул, он прокашлялся. В избе враз стало тихо-тихо. Дети умолкли, бабушка с мамой отстранились от работы, подселенцы навострили уши. Лишь за окном завывал зимний ветер, да в печи тихонько потрескивали дрова.
«Здравствуйте, дорогие мои мама, жена и дети! Совсем мало свободного времени стало у нас, некогда и письмо вам отправить. А всё потому, что наши доблестные войска без устали изгоняют фашистскую банду с нашей земли! Освободили мы за последнее время много сёл и городов: Клин, Можайск, Малоярославец. Видели своими глазами, как зверствовали гитлеровцысожжённые дома и множество расстрелянных советских людей. За всё это они ответят и уже начали отвечать! Наконец-то закончился наш так надоевший драп-марш и Красная Армия погнала фрицев на запад. Геройски воюют наши ребята. Да и меня к награде представили, дадут скоро, стало быть, медаль «За отвагу». А сейчас наша дивизия переброшена под Ржев. Немцы тут, говорят, крепко окопались, да ничего! Денёк-другой, мы их и из Ржева вышибем. Как вы там? Завод-то на Филейке уж построили, небось? Передавайте всем рабочим наш красноармейский привет, пусть делают больше боеприпасов, будем ими бить фашистов! Оставайтесь здоровыми! Ваш сын, муж, отец».