Он целует меня с порога, едва захлопнув дверь. Все повторяется: Илья прижимает меня к стене, впивается в губы, проникает в рот языком. Но большего себе не позволяет, не рвет на мне одежду и не рычит, как голодный зверь. Я отвечаю на поцелуй смелее, чем раньше. Нехитрая наука, повторять за Ильей то, что он делает. Я даже прикусываю его за губу, распаляясь.
Тами Он нехотя отстраняется, но тут же берет мое лицо в ладони и покрывает его поцелуями, легкими и нежными. Моя сладкая девочка
Я не поправляю его. Хочет считать своейпусть считает. Все равно это ненадолго. За обедом я выпила бокал вина, поэтому мне ничего не страшно.
Все прекрасно, потому что Илья не давит на меня. Мы тискаемся торопливо и неуклюже, как подростки. Я тянусь к его волосам, запускаю в них пальцы, провожу ладонями по щетине, обвиваю руками шею. Илья подхватывает меня под ягодицы, и широкая юбка позволяет мне стиснуть ногами его бедра.
Теряю ощущение времени и пространства, чувствую только мужчину, чьи руки держат меня крепко и надежно. Чувствую всем телом, всем своим существом. Целуюсь до боли в грудной клетке, когда нехватка воздуха заставляет судорожно переводить дыханиеи вновь припадаю к губам, как будто нет ничего слаще и вкуснее.
Нащупываю пуговицы, расстегиваю ворот и забираюсь руками под рубашку, впиваюсь ногтями в плечи. Илья едва заметно вздрагивает, но не останавливается. Он несет меня куда-то. Мимо дивана?
А мы куда? выдыхаю я, оторвавшись от его губ.
Спальня наверху.
Нет, погоди. Отпусти, прошу я.
Зачем?!
Взъерошенный и распаленный Илья растерян и выглядит забавно. Я не настолько жестока, но невольно улыбаюсь, ощущая его разочарование. Приятно осознавать, что мужчина в моей власти. Ильяв моей, а не наоборот.
Мне надо в ванную, поясняю я.
И облегчение на его лице тоже приносит радость. Его расстроил бы отказ, потому что он меня хочет.
Наверху есть ванная комната, сообщает мне Илья.
И, перехватив удобнее, тащит меня в спальню, осторожно поднимаясь по лестнице.
Блузку я теряю на пороге комнаты. Мстительно дергаю рубашку, но ткань крепкая, порвать ее или выдрать пуговицы мне не удается. Илья пытается одной рукой расстегнуть бюстгальтер, путается в застежке, чертыхается и усаживает меня на комод, не донеся до кровати. Красивые кружева летят на пол. Илья рывком освобождается от рубашки, и, чуть ли ни взвизгнув от восторга, я прижимаюсь грудью к его обнаженной груди.
Мы замираемоба. Не знаю, что он чувствует, но я смакую собственные ощущения, как изысканное блюдо. Я хочу запомнить все ноты и оттенки этих объятий, для меня это так же важно, как первый поцелуй: соприкосновение обнаженных тел, химия и физика, замешанные на эмоциях.
Тами Илья гулко сглатывает. Еще немного, и я возьму тебя прямо здесь.
Серьезно? шепчу я.
И провожу языком от шеи к мочке уха.
Не успеваю понять, когда и как он вытряхивает меня из остатков одежды. Юбка, пояс, трусикивсе срывается одним движением, и холодная поверхность комода обжигает мою голую задницу. Пока Илья возится с ремнем и застежкой на брюках, спускаю чулки, бесстыдно разводя перед ним ноги.
Этот комод словно специально сделан того, чтобы трахаться. Трещит упаковка презерватива, Илья быстро раскатывает резинку. Я не рассматриваю его ниже пояса, не свожу взгляда с лица. Мне все еще важно чувствовать, что меня не берут силой, что я могу остановить Илью в любой момент. Я не хочу этого делать, но ощущать себя безвольной куклой в его руках не могу.
Тамила?
Шагнув к комоду, Илья все еще спрашивает разрешения. Я понимаю, что это будет быстро и, скорее всего, больно, и все же медленно киваю. Он кладет ладони мне на бедра, подвигает ближе к краю. Головка члена упирается в половые губы. Он несильно толкается внутрь. Я опять прижимаюсь к нему грудью, трусь сосками, неистово целуюи соскальзываю с комода в его объятия, насаживаюсь на член.
Это действительно больно, член словно пронзает плоть. Но все же ощущения не такие, как при изнасиловании. Боль мимолетная, не разрывающая. И Илья сразу замирает и не двигается.
Тами, что ты творишь! выдыхает он. Ты
Я больше так не буду, обещаю я, как ребенок. Продолжай.
Это же не все, правда? Чувство наполненности восхитительно, но я хочу большего. Хочу, чтобы он двигался во мне, хочу попробовать все.
Илья бережно опускает меня на комод и совершает несколько медленных фрикций. Он напряжен, брови сурово сведены, и на лбу выступают бисеринки пота.
Я больше тебя не боюсь, говорю я, проводя ладонью по щетине.
Что? переспрашивает он ошарашено.
Больше не боюсь, повторяю я. Смелее.
«Отпусти своего зверя, Илья. Он мне больше не страшен».
Комод очень устойчивый и крепкий. Какой-нибудь стол, наверняка, не выдержал бы напора. Я растворяюсь в новых ощущениях, полностью доверившись Илье: подчиняюсь ритму, расслабляюсь и передаю контроль.
Знакомая сладкая истома растекается по телу, концентрируется внизу живота. Илья массирует клитор, подстегивая приближение пика. Я вскрикиваю, когда мышцы сокращаются, заставляя меня содрогнуться. Илья продолжает двигаться внутри меня, и, наконец, замирает, навалившись на комод. Я вижу, как от напряжения дрожат его руки. Ощущаю кожей горячее дыхание. Слышу хриплый вздох.
Тами
И мутный взглядпочти безумный, расфокусированный. Интересно, и у меня такой же в момент оргазма?
Черт! Илья вдруг бьет кулаком по поверхности комода. Черт! Черт!
Что не так? пугаюсь я. Что?
Тами, я Он смотрит виновато, и настроение тут же портится.
Жалеешь? интересуюсь я.
Во рту внезапно пересыхает, и язык едва ворочается.
Нет. Он быстро натягивает трусы и брюки. Я хотел, чтобы ты получила удовольствие, но
Я закрываю ему ладонью рот, заставляя замолчать. Так он и прощения попросит, а это точно обидно.
Заткнись, приказываю я грубо. Ты хотели я получила. Все хорошо, Илья.
Он сверлит меня взглядом, как будто хочет еще что-то сказать, но потом просто целует.
Вроде бы ты хотела в ванную комнату? спрашивает он после, как ни в чем ни бывало.