Дана Стар - На грани двух миров

Дана СтарНа грани двух миров

Глава 1

Сегодняшнее утро выдалось чертовски холодным. Сразу видно пришла осень, грянул сезон дождей, штормов и ураганов. Мне ни капли не хотелось выбираться из-под тёплого одеяла. Так бы и пролежал в постели ленивым тюленем, если бы не услышал внезапный шум и раскатистый лай Грома.

Проклятье! Опять наверно какая-нибудь дикая животина в сарай прошмыгнула и теперь лакомится моими припасами на зиму. Хоть бы не хищник. В наших лесах не сказать, что водится особо крупная дичь, но кабаны, признаюсь, там те ещё демоны. Одним ударом способны насквозь проломить черепушку.

Я быстро вскакиваю с кровати, хватаю куртку, наспех упаковываю ноги в валенки и мчусь на улицу, в сторону сарая. На выходе прихватываю самое главноеохотничье ружьё, оставшееся у меня в память от деда Тимофея.

На улице слякоть, холодно и моторошно, до рассвета ещё несколько минут. Там, на небе, тучи постепенно рассеиваются, уступая место слабым солнечным лучам. Море, на удивление, спокойное. При, хотя бы в меру слабом штиле, можно сегодня и порыбачить. Рыба лишней не бывает. Правда с холодами у берегов остаётся одна только мелочевка, а крупняк, который я обычно толкаю за хорошие деньги в местные рестораны, уходит туда, где потеплее.

Иногда я ловил себя на такой дурацкой мысли, что уж лучше бы я родился килькой, чем человеком. Потому что жить так, как жил я было отвратительно.

Одинокий, никому ненужный отшельник, с даром проклятья, который преследовал меня по пятам как сама смерть с косой, мечтая насквозь проткнуть мою душу острым серпом. М-да Эту химеру я заработал ещё в детстве, когда в меня, прямо на кладбище, ударила молния.

* * *

Я бежал по грязной глине, поскальзываясь и утопая в грязи, наблюдая за тем, как мой пёс по кличке Гром озверело бросается на дверь сарая, зубами пытаясь выдрать замок с мясом.

СТОП! Какой ещё замок?

Взгляд на створку, и я в шоке замираю, замечая, что там нет никакого замка. Его просто сорвали с петель и наглым образом бросили в лужу. И этот кто-то надежно забаррикадировался там изнутри.

 Гром! Место! Сидеть и ждать!  скомандовал псу, а сам приготовился таранить дверь с ноги. В руках плотно сжимается винтовка, пальцы дрожат на курке. Я мысленно считаю до трёх и со всей дури ломаю ставни, пока Гром буквально извивается за моей спиной от лая.

Странно, но животина не выглядит уж очень агрессивной. Скорей всего он просто хотел мне что-то показать, а не нападать, защищая территорию. И это что-то было вовсе не чем-то. Это была девушка.

Грязная, в порванной одежде, она забилась в самый дальний угол сарая и, постукивая зубами, тряслась от холода. Из одежды на ней было лишь легкое платье и потрёпанная джинсовая куртка. Волосы грязные, покрытые пылью, в глазаххолод и страх. При виде оружия она задрожала ещё больше. Я почувствовал себя моральным придурком. Но радушия это сожаление мне не прибавило. Замухрышка пробралась на мою территорию. Нарушила границу моей крепости! А я терпеть не могу, когда кто-то лезет ко мне на рожон без предупреждения.

Снаружи послышался звонкий раскат грома, и незнакомка отчаянно всхлипнула, плотнее обхватив дрожащие, сбитые в кровь колени руками. Я поставил ружьё возле двери, а сам сфокусировался на её тощей фигуре, почувствовав привкус желчи на языке. Девчонка с виду была похожа на беспризорницу. Одежда грязная, местами порванная, на теле ссадины и порезы, в области лба огромная гематома, размером с апельсин, а на губахзапекшаяся кровь.

Кто же тебя так отделал, девочка?

А вообще, всё это неважно!

Важно лишь то, кто она такая и какого дьявола тут делает?

С каждой последующей секундой, глядя на преступницу, которая пересекла периметр МОИХ владений, я закипал как забытый на плите чайник. Того гляди, и пар из ушей повалит.

 Эй! Ты кто такая? И что ты делаешь в моём сарае?  заорал так дико, что сам испугался.

 Я Я-я не знаю  слабым голосом.  Не помню Я просто замёрзла.

 Воровка? А?  ближе подскочил, кулаками угрожающее хрустнул. Девчонка ещё сильней вжалась в опору, но на меня жалость не действует. Я её давно в себе придушил. Поэтому и ненавижу людей. Зверея от ярости, я резко схватил голодранку за локоть и хорошенько встряхнул, буравя сердитым взглядом.

Выбесила меня, паршивка!

 Нет. Не воровка я!  с надрывом в голосе, глядя глаза в глаза.  Я не помню. Правда! Отпусти меня!

 Ах-ха-ха!  я надменно расхохотался, с силой сжимая тощую ручонку.  Не помнишь кто ты? Так отчего тогда смеешь утверждать, что ты не воровка?!

 Просто Просто потому, что ничего не украла,  обиженно шепнула, опустив глаза в пол.  Мне чужого не надо. Я просто заблудилась.

Я брезгливо оттолкнул от себя замарашку, отряхнув ладони друг от друга. Врёт ведь. Сто процентов врёт!

Было дело, когда кучка беспризорников с ближайшей деревни ко мне в хату забрались. Я тогда настолько остервенел, что пулю каждому в пятую точку пустил. Хорошо, что эта была соль. Но сейчас сейчас я перешёл на боевые. С каждым днём жить становится не на шутку опасно.

 Как тебя зовут, откуда ты?  на корточки присел, взглядом исподлобья по рыжим волосам полоснул.  Будет лучше, если сама признаешься, чтобы я в полицию просто так не звонил. Признаешься, и может быть я позволю тебе просто уйти.

Кажется, девчонка немного опомнилась. И у нашей потеряшки проявился характер, на пару с бесстрашием.

 Я не помню, как меня зовут! Ясно!  борзая, раскричалась тут до хрипоты.  Я вообще ничего не помню! Мне просто очень холодно и у меня болит голова. А ты тут орёшь, как ненормальный!

Наглая, неотесанная прошмандовка! Через колено бы перебросил и нахлестал от души. А затем ещё и рот с мылом промыл, чтобы со старшими не огрызалась. Судя по всему, девчонка была младше меня на несколько лет. На вид, замарашке примерно двадцать двадвадцать три, не больше.

Так. Хватит! Достаточно уже пустого трёпа. Иначе сорвусь окончательно. А меня вывести, всё равно что перед акулой с куском сырого мяса проплыть.

 Я просто ненавижу чужих,  громко заявил.  Да и вообще в принципе ненавижу людей. Это моя территория. Я одиночка. А тыубирайся! Пошла вон,  ногой с треском по полу топнул, прогоняя нахлебницу.  Здесь тебе не дом милосердия! Я сам еле-еле концы с концами свожу, постоянно одну рыбу жру. Тошнит уже! Иди туда, откуда пришла. Ещё раз увижув открытом море притоплю. На корм карасям.

Грязная, в подранном до дыр платье, которое когда-то было идеально белым, поверх которого была наброшена джинсовая куртка, прихрамывая и спотыкаясь на каждом шагу она, обхватив своё дрожащее тело руками, пулей выскочила из сарая и, не проронив ни единого звука, побежала в сторону берега.

 Эй!  окликнул. Всё же не выдержал, сжалился, добродетель блин.  На вот, возьми,  бросил полбуханки хлеба. Один кусок ей пожертвовал, другой оставил себе. Снова придётся за припасами хрен знает куда тащиться.  Возьми и забудь дорогу к моему дому. Навсегда. Я люблю одиночество.

Хлеб взяла, бережно так взяла, к груди прижала и снова зашаталась, как пьяный маятник, петляя из стороны в сторону, пока, наконец, не скрылась за старым разбитым пирсом.

 Вот ведь чудище заморское. Выползла на мою голову из глубин семи морей,  плюнул в песок, руки в карман спрятал и зашагал обратно в хату, довольный, блин, победитель.

Вот только радости никакой не было от этой «победы».

Лишь дикие кошки изнутри шкрябают, своими острыми когтями вырывая орган за органом, нерв за нервом. А потом плетут из этого добра клубки, которые с наслаждением гоняют по всем закоулкам моей сгнившей душонки.

Глава 2

Но девчонка и не думала сваливать. Так и знал! Стоило только пустить козла в город, и конец. Тот на милость всё до самой последней травинки выжрет. Сегодня полбуханки дашь, завтра уже целую потребует, а после завтра притащит роту беспризорников, которые задерут меня до дыр.

На следующий день я уже просто вызвал наши местные «правоохранительные органы». Ничего не стал объяснять голодранке, пусть с ней разбираются те, кто должен это делать по праву.

С рассветом меня снова разбудил раскатистые лай Грома. Я, естественно, сразу же догадался почему «ветра нет, но волны как прокаженные к берегу несутся». На улицу в валенках выскочил, злой как сам чёрт, потому что опять не выспался. Мельком в щель между досками сарая глянул, а там она сидит. И у меня дежавю в башке вспыхнуло. Да так вспыхнуло, что я чуть было заикой до конца своих дней не остался.