Да, сэр, соглашается она.
Замечаю, что ее взгляд то и дело скользит по стеклянным стенам.
В доме и на участке никого, кроме нас, нет, сообщаю я для ее спокойствия. Забор высокий, соседские дома в удалении, ворота на замке.
Она не скрывает облегчения.
Подойди.
Застегиваю на ее шее кожаный ремень, обвиваю груди ремешками поуже, перекрещиваю их на талии, закрепляю на бедрах. Алесси приходится развести ноги, и я касаюсь пальцами гладкого лобка, задеваю половые губылегко, как будто невзначай. Она едва заметно вздрагивает.
Холодно? спрашиваю я.
Нет, сэр.
На всякий случай регулирую климат-контроль, повышаю температуру в помещении.
Подвигайся, Алесси. Мне нравится, как звучит ее имя. Ремни не впиваются в кожу?
Все хорошо, сэр, сообщает она, проделав несколько упражнений.
Встань на колени. Бросаю на пол маленькую подушку. Вот сюда. Сядь на пятки, руки за спину.
Поза заставляет Алесси снова развести ноги. Она распрямляет плечи, и груди так и просятся в мои ладони.
Кофе?
Да, сэр, соглашается она, но не спешит взять чашку.
Умница. Этого я ей не разрешал. Беру чашку с капучино и подношу к ее губам.
Не торопись, можно обжечься.
Она осторожно отпивает кофе, пачкая губы в пене. Хочет облизать их, но спохватывается и смотрит на меня.
Можно, разрешаю я, пряча улыбку.
Пусть она до сих пор волнуется и подрагивает, но контроль передает именно так, как я люблю. Мы проводим время в молчании: она пьет кофе из моих рук, ест печенье и конфеты, а я понемногу наслаждаюсь своим эспрессо и размышляю, чем заняться дальше.
Можно поплавать в бассейне, погреться в сауне или хамаме, посмотреть фильм в кинотеатре, поиграть в бильярд. Все это есть в доме. Я снял чертовски дорогой и навороченный дом. Можно прогуляться по берегу залива. Правда, для этого Алесси придется одеться, а мне хочется любоваться ее телом.
Когда кофе выпит, достаю стек, спрятанный за диванной подушкой. Провожу плоским кончиком по соскам. Алесси приоткрывает рот и смотрит на меня округлившимися глазами. Мне бы насторожиться, но я уже увлекся игрой.
Шлепаю кончиком по соску, и Алесси вскрикивает и закрывает груди руками.
Так больно? холодно интересуюсь я.
Н-нет Она пугается и нехотя убирает руки. Нет, сэр. Простите. Это неожиданно.
Бью по другому соску, она дергается и кривит губы, но молчит. Маза с низким болевым порогом? Необязательно. Некоторые девочки любят принимать боль «с театральным эффектом», я так это называю. Плачут, кричат и умоляют о прощении, но стоп-слово из них клещами не вытянешь. Многие вообще не любят боль, а кайфуют от того, что им дают послеутешение, объятия, забота. И какая же маза Алесси?
Стоп-слово?
Красный, повторяет она и спохватывается:Нет, сэр. Я не
Я проверяю, помнишь ли ты его. Встань.
Алесси поднимается, слегка пошатываясь: у нее затекли ноги. Я тоже встаю и наклоняюсь, сильными движениями растираю ей бедра и икры.
На диван, в колено-локтевую. Голову вниз, ноги развести.
Мне кажется, что она едва понимает, что происходит. Однако и это сомнительно, потому что мой приказ выполнен на «отлично». Постукиваю стеком по ягодицам.
Хочу проверить, как ты ведешь себя во время порки, поясняю я. Не сдерживайся и не забывай о стоп-слове.
Кожа на ягодицах и бедрах белая, молочная, и чистаяникаких шрамов, никаких пожелтевших синяков. Хм-м
Давно пороли? интересуюсь я.
Ик! Алесси вздрагивает всем телом. Д-да, сэр.
С размаху впечатываю первый удар. На оттопыренной попе вспыхивает красная полоса. Алесси шипит сквозь зубы, но позу не меняет. Ладно, девочка, держись.
Уже подозревая неладное, бью вполсилы. Алесси царапает обивку дивана, вжимается лицом в подушку, едва сдерживает крик, а вскоре и вовсе начинает плакать. Я понимаю это по вздрагивающим плечам, она предпочитает давиться слезами.
Откладываю стек и провожу ладонью по вспухшим полоскам на попе. Кожа нежная, как я и предполагал. Два года в Теме? Сомнительно, если она маза. Снимаю с волос заколку, и они рассыпаются по дивану. Глажу Алесси по голове, почесываю спинку между лопаток. Не очень люблю все эти нежности. Однако я должен дать девочке то, на что она рассчитывает.
Странно, но Алесси не тянется за лаской. Она даже позу не меняет, и я провожу пальцами между ног, раздвигаю половые губы. Успеваю заметить, что там сухо, прежде чем Алесси срывается с места. Ее словно отбрасывает в сторону, как будто я ужалил ее в промежность. Она забивается в угол дивана и смотрит на меня в ужасе.
В голове словно что-то щелкает. Смутные воспоминания: я же видел новичка Это волнение, пересыхающий рот, вздрагивания, старательность и робость Желание угодить и страх показаться неумелой, ненужной.
Как там говорят русские Твою ж мать!
Это твоя первая сессия? спрашиваю я.
Алесси отчаянно мотает головой.
Не лги!
Первая признается она, отчаянно всхлипывая.
Только не говори мне, что ты девственница, рычу я.
Это второе табу. Мое, черт побери, табу! Никаких новичков! Никаких девственниц!
Простите, сэр, рыдает Алесси.
Да? Это означает «да»?!
Оденься. Мне нужно время, чтобы прийти в себя. И жду объяснений.
Помогаю Алесси снять ошейник и сбрую, и она уходит на второй этаж. А я совершаю стратегическую ошибкуиду мыть чашки. У меня есть посудомоечная машина, но мне, черт побери, нужно успокоиться!
За шумом воды я не слышу, как Алесси спускается, и не вижу, как она пробирается в гардеробную. Хлопает дверьи хитрая девчонка бежит к воротам.
Стой! кричу я, бросая полотенце.
Несусь следом, совершая вторую ошибкуне блокирую выход. Алесси выскакивает на улицу и убегает. Я не могу преследовать ее босиком, да и как она себя поведет на людях? Может выставить меня насильником, и пока полиция разберетсястыда не оберешься.
Я позволяю Алесси сбежать, хоть и бешусь до кровавой пелены перед глазами. Ничего, найду. У Аллы есть ее координаты.
= 3 =
Александра
Бегу, куда глаза глядят, как будто за мной гонятся черти. Кажется, интуитивно я выбрала правильное направлениек платформе, где останавливаются электрички. Падаю на скамейку, едва дыша. Как же колет в боку! Фух Погони вроде бы нет.
Трясущимися руками вытаскиваю из телефона вторую симку, ломаю ее и выкидываю в ближайшую урну. Надо бы еще в салон связи зайти, аннулировать договор. И хорошо бы заодно сменить имя, местожительство и сделать пластическую операцию.
Едва слышно взвываю, запрокинув голову. Нет, это уже перебор, ничего ужасного я не совершила. Просто мне стыдно. Так стыдно, что хочется исчезнуть, растворитьсялишь бы никто не узнал о моем позоре.
Мазохистка, мля Рабыня! У-у-у
Смотрю расписание электричек: до моей еще полчаса. Сидеть рядом с кассами глупо. Джеймс вполне может одеться и прикатить сюда на машине. Кажется, ему очень хотелось меня поймать. В ближайшем магазинчике покупаю воду, пачку чипсов с сыром и бреду по улице в поисках свободной скамейки.
Мда, Алеся Как любила повторять мама, картина маслом.
Сердито кидаю в рот чипсы и нарочито громко хрущу ими. Как будто это может заглушить воспоминания, которые все еще причиняют боль. Все еще? Не верю, что когда-нибудь станет легче.
Хорошо, что сегодня тепло, и нет дождя. Хорошо, что разъяренный мужчина отказался от погони. Хорошо, что у меня есть работа и крыша над головой. Хорошо, что я переехала в Питер, где ничто не напоминает мне о прошлом. Вот же! Полно хорошего!
Через полчаса электричка увозит меня обратно в город. Мне все еще стыдно, но я испытываю и сожаление. Жаль, что не смогла
Ты чего так рано? вытаращивает глаза Юлька, едва я возвращаюсь домой.
Мы с ней снимаем комнату, одну на двоих: так дешевле.
А ты чего не на работе? бурчу я.
Так еще час Э-э! Она бросает мягкую игрушку, целясь мне в голову. Ты мне зубы не заговаривай! Он тебя раскусил?
Да. Да! раздраженно отвечаю я. Ты была права. Довольна?
Откровенно говоря, нет, признается Юлька. Жаль, что не получилось. Попытаешься еще с кем-нибудь?