А-а-а, досадливо протянула Катя и бросила раздраженно:Твою мать, Глеб!
Твою, кстати, тоже, зло хмыкнул братец, шагнув в квартиру. Снял грязные кроссовки и быстренько прошел к холодильнику. Убил бы тебя, но жрать хочу, заметил со вздохом, сунув нос в двухкамерный Либхерр. А ничего не найдя, схватил конфету из вазочки и, нервно разорвав фантик, закинул в рот.
Тебя Наташка до утра по постели гоняла? Еле вырвался? хмыкнула Катерина и поймала бешеный взгляд брата.
Я тебя сейчас удавлю, честное слово! взревел он. Полночи вокруг Бездонного озера тебя искали. Мне уже всякая жесть мерещиться начала, устало вздохнул он, плюхаясь на табуретку. Потом облокотился на стену, покрашенную в мятный цвет, и потер переносицу.
Ты можешь представить, что я пережил, дура бестолковая? пробурчал он. Чуть с ума не сошел.
А я тут при чем? возмутилась Катя. Это я тебя погнала берега прочесывать?
Митька твой
Вот с него и спрашивай, фыркнула Катерина и буднично поинтересовалась:У меня борщ и котлеты. Что будешь?
Для борща вроде рано, пробубнил Глеб, оглядываясь на часы, показывающие без пятнадцати шесть. Давай котлеты.
Только с гарниром, предупредила младшая сестрица и даже выставила вперед указательный палец. Мол, знаю я тебя.
Согласен, кивнул Глеб и, достав сотовый, нажал на последний контакт.
Она нашлась, Феликс, пробурчал в трубку. Потом с минуту послушал раскатистый бас и добавил довольно:Я Плотве в нос дал, будто это могло утешить собеседника.
Катерина недоверчиво глянула на брата.
Ты Сарычева на уши поднял? уточнила она, хотя и без объяснений Глеба уже все поняла.
А что делать, мадам? фыркнул Глеб. Твой бывшийтоже лицо заинтересованное. Он полицейским позвонил, чуть тревогу не объявили. Ждали, пока я твою квартиру проверю.
У Феликса, между прочим, Алиса ночевала, негодующе глянула Катерина. Теперь у моего ребенка травма на всю жизнь.
Сама виновата, отрезал Глеб, наблюдая, как сестра закидывает в кипящую воду спагетти. Что у тебя с телефоном?
Наверное, разрядился, пожала плечами она. Но я не просила меня искать. Сама благополучно добралась.
Коза, пробурчал Глеб.
За козу можно и в лоб получить, предупредила она.
Не-а, заржал брат, оглядывая внимательно. Ты сейчас безопасна, как котенок. Сначала трусы надень, потом ногами маши.
Катерина недовольно фыркнула и, отдав Глебу ложку для спагетти, демонстративно удалилась. Она вернулась в шортах по колено и в длинной майке.
Теперь будь осторожен, улыбнулась беспечно и, достав котлеты, поставила в микроволновку парочку.
Ну так я и молчу, фыркнул брат, прекрасно понимая, что за Катериной не заржавеет. Развернется и коронным движением заедет ногой в лоб или в ухо. Кикбоксинг, ёптиль!
Он до сих пор не мог понять, почему так быстро поменялась сестра? Что произошло тогда, почти двадцать лет назад? Глеб прекрасно помнил, что за полгода до дембеля проезжал мимо родного города. И родители с сестрой приходили на вокзал повидаться. Катька в свои четырнадцать казалась тихой и спокойной девчонкой, настоящей тургеневской девушкой. И все пацаны из вагона вывалили поглазеть на прекрасную барышню. А потом еще до самого дембеля просили телефон или адресок.
Руками не трогать, рыкнул тогда Наум. А когда вернулся домой из армии, столкнулся с лихой девицей с выбритыми висками и дурацкой татуировкой. От неожиданности он что-то ляпнул пренебрежительное и тотчас получил в ухо изящной ножкой тридцать шестого размера. Нога с тех пор не выросла, а вот сестра превратилась в ходячую неприятность.
«Хорошо, что за себя постоять может, пронеслось в голове у Глеба. До сих пор два раза в неделю тренируется».
Борщ с собой возьмешь, после завтрака заявила сестра. Поставишь судочек в микроволновку
С ума сошла? удивился он, представляя, как чудесный фан Катькиного борща разнесется по офису. Оружие массового поражения, блин!
Ну секретаршу попросишь, отмахнулась она, наливая красную наваристую массу в объемную пластмассовую банку.
Много не наливай, велел он.
Лучше домой отвези, надоумила она. Наташе хоть какая-то помощь. Чтобы тебя прокормить, нужно с утра до ночи готовить. А ей с ребенком некогда и, улыбнувшись, поинтересовалась требовательно:Как там мой племянник?
Ест, спит и требует чистый подгузник, довольно отрапортовал Глеб и добавил печально:Вместо того, чтобы по болотам с Митькой шарахаться, приехала б ребенка нянчить, а мы бы с Натахой в кино сходили.
Заявок на кино пока не поступало, парировала она. Решите пойти, посижу с манюней.
Назови кто другой сына манюней, Глеб бы обиделся. Но Катерина обладала врожденным даром придумывать нежные словечки для родных и близких. И, будто подтверждая его мысли, скомандовала:
Глепа-а, помой посуду! Я пока оденусь. Она заглянула в глаза брата, такие же голубые и смешливые, и добавила, скорчив смешную рожицу:А ты меня до работы подвезешь?
У меня есть возможность отказаться? усмехнулся он и бросил ворчливо:Ищи тебя по болотам, мой посуду, вези на работу. И почему я не единственный ребенок в семье?
Спроси у мамы! весело прокричала сестра из ванной.
Вымыв тарелки и чашки, Глеб Наумов вышел на балкон, примыкающий к кухне, и уставился на просыпающийся город. Издалека виднелись недавно возведенные церковь и поросль многоэтажек. По проспекту медленно тащились поливальные машины, а по квартире топоча бегала бесшабашная сестрица.
«Вот что с ней не так? сам у себя поинтересовался Глеб. Красивая девчонка. Глазищи завораживающие. И прелестями Господь не обидел. Дочку любит до безумия. Правда, характер мерзкий. Да и какому мужику понравится драчливая баба? Никому, мысленно ответил Наумов. Как бы ее перевоспитать, что ли? А то и Алиске дурной пример подает. Глеб вспомнил о племяннице, так напоминавшей ему его маленькую и нежную сестричку, и снова поморщившись осведомился:Что же все-таки произошло перед самым моим дембелем?»
В который раз Наумов задумался, кто бы мог помочь пролить свет на дела семьи двадцатилетней давности. Естественно, тогда, почти сразу по приезде, он попробовал разузнать у родителей о столь радикальных переменах в сестре. Но наткнулся на глухую стену непонимания. А потом от сердечного приступа умер отец, и невысказанные вопросы отошли на второй план. А со временем в жизни появились бизнес и Наташка, а старые проблемы рассосались почти полностью.
«Может, я зря волнуюсь», сам себя осадил Наумов и, вернувшись в квартиру, зашел в зал и оттуда проорал:
Катя, поторопись! Мне еще нужно домой заехать переодеться!
Водитель старенького рено, примостившегося в конце улицы, внимательно наблюдал, как ночная пассажирка, сжимая в руках какую-то банку, усаживается в заляпанный грязью Л200. В белом платье с дурацкими голубыми розами, Катя показалась ему невероятно привлекательной. И если б не каре с выбритыми висками, эта женщина могла быпретендовать на звание самой шикарной. Но виски Перед тем как сесть в машину, она оглянулась назад, поздороваться с соседкой, заходившей в подъезд, и водитель заметил в открытом вырезе промелькнувшую татуировку.
«Жаль, пронеслось в голове. Неформалки не в моем вкусе. Что у них с мозгами?»мысленно хмыкнул он и от нечего делать пристроился сзади за черным джипом.
Машина уверенно и агрессивно прокладывала путь в потоке малолитражек. Водитель рено старался не отставать. То и дело его подсекал старенький серый мерседес, но гордость французского автопрома утерла в этой гонке нос немецкому. Мерс сунулся вперед еще пару раз, а потом пристроился неподалеку. А в Мицубиси Л200 Катерина махала руками и что-то объясняла своему спутнику.
«Интересно, подумалось водителю. Что за мужик с ней?»
Незадачливый рыболов вызвал этого парня из города. Получил кулаком в нос, но ни капли не обиделся. А вытерев кровавую юшку, принялся вместе со своим обидчиком рыскать по округе в поисках дамочки. У местных они поинтересоваться побрезговали, а те в свою очередь набиваться в собеседники не собирались.