Частные беседы (Повесть в письмах) - Ксения Васильева

Ксения ВасильеваЧастные беседы(Повесть в письмах) 

ПИСЬМО ПЕРВОЕ

Станислав СергеевичВиталию Васильевичу

Давно не писал тебе, дружище! Куча причин была, чтобы не писать, а теперь куча причин, чтобы писать! Без долгих околичностейберу быка за рога: ушел из референтуры Внешторгавсе-таки твои разговоры подействовалине пузырься от радости. Куда ушел?  а вот не угадаешь В школу. Понял? Уже тому три месяца, а все еще пугаюсь галдежа на переменах, глаз на уроках и в учительской, директора (хитрющего мужика), педсоветов и т. д. и т. п. Но привыкаю и даже начинаю чувствовать правоту своего решения. Хотя, сам понимаю, «парню» за пятьдесят, отмахал уже почти весь путь, а он начинает новую жизнь! Ладно, пробьемся, как считаешь? Надо было бы постепенноне торопясь, а вотне умею, не знаю, «нэ понимаю». Вдруг вдарило, что учился в педе, что задача моя воспитывать, пробуждать, просвещать и будоражить, а я тридцать лет все перевожу с родного на чужой, с чужого на родной: милостивые государи, милостивые государыни, и прочая, прочая. Смолоду«все хоккей», а в мои-то годы вроде бы стало совестно. (Последние пять лет я бумажки стал уже подписывать, двадцать лет только носил их туда-сюда, а теперь стал подписывать.) Однако: «Я от бабушки ушел и от дедушки ушел, а уж от тебя, бумажка, точно смоюсь»

Ко мне в школе присматриваютсяСам хитрюга, литераторша (член партбюро), физиня и другиедумают: гастролер-умелец, «неспроста», потом рванет куда-нибудь в «заоблачные выси». А я «спроста». Ни в какие выси не хочу. Преподаю язык, историю немного, завучем сделали, это хитрюга расстарался, я-то не жаждал, но он меня сразу вот на такую проверку. Пока о школе все, постепенно буду докладывать, еще не все прочувствовал, осматриваюсь.

О быте. Поменял я наконец и квартиру, то есть ту комнату, которая у меня была, помнишь, у Покровских ворот, две бабульки-соседки? Поменял на однокомнатную квартиру (с доплатой, конечно) и вдруг с радости позвонил Инне, похвастал обменом (она живет в нашей бывшей квартире). У нее свои заботы, сначала решила, что я «снова жениться» на ней задумалзасуетилась, стала приглашать в гости, в голосе сумятица, вопрос непролитый, я как-то околичностями ее разубедил, она вдруг обиделась, начала говорить о том, что помнит долги, что соберет мне доплатучушь понесла несусветную. Я так на себя раздосадовал, нашел кому звонить! Она ведь, когда мы расходились, сказала, что не уедет никуда ни из квартиры, ни из районая ни на что не претендовал, тогда она очень гордо заявила, что отдаст мне деньги за наш кооператив, но я-то знал, что никогда не отдаст. А теперь просто так позвонил Хорошо, что о школе еще ничего не ляпнулзаанализировала бы, я от «анализов», пожалуй, в основном, и сбежал. Потом, когда повесил трубку, понял, какой я бестактный типведь в квартире она живет не одна, но на своего «соквартирника» не очень надеется, она мне говорила как-то, что он ни разводиться с бывшей женой, ни жениться на нейне собирается. Инначеловек дошлый, кто аукнулся, того и прощупывает,  а тут бывший свой муж, может, что и возможно. Я не зол на нее, нет, ты не думай, даже жалею где-то, всегда она в поиске, в вариантах, о какой уж тут любви речь вести, просто прикидкаэтот? может, этот? А вдругтот? Мечется. Но мне звонит регулярно раз в месяц, по-родственному. А говорим черт-те о чем, о ее вариантах, ее покупках, ее подругах и пр. Детей нет у нас с нею, общего тоже ничего, да и знакомых общих почти нет. Хватит о ней.

А я живу теперь, как говорила моя матушкакум королю, сват министру. Первое время пребывал в пустой комнатеодна раскладушка. Теперь у меня: а) палас зеленого цвета, б) стенка с баром (пустым), в) проигрыватель, г) телевизор, д) журнальный столик, е) кресло. От прошлогобиблиотека. Скажешь, откуда такие тыщи? А я человек простойвсе зараз продал, с ребятами из мебельного выпил, они мне и грузчиков спроворили, и мебель старую быстренько реализовали.

Что на книжке быловсе взял, теперь: 1 р. 80 к. Вот тебе пунктирно мои новости.

Да, поздравляю тебя и Танюху с «тридцатиоднолетием» вашей супружеской жисти. Хорошо помню тот март и как Танюшка плакала в загсе, что дождик все ее локоны размочил и она некрасивая

Обнимаю, ваш Стасёк.

Виталий ВасильевичСтаниславу Сергеевичу

Спасибо, Стасёк! Спасибо, что написал, что вспомнил наше «тридца.....е»! А мы ведь забыли. Оба (а не только традиционноодин супруг). Вот и отвечаю тебе с опозданием. Замордовался я совсем: травматология. Вроде бы привыкнуть должен, анет. Как это Пушкин писал«весной я болен». Вот и я«весною болен», вернее не я, а мои пациенты ло́жатся, как маленькие, по весеннему-то гололеду. Кто мои подведомственные, помнишь, не забыл? Алкаш мой грохается, как подкошенный, а также старушка идет навалом. И рушит она мой «процент успеваемости» запросто. Но я своих стареньких девочек в обиду не дамбесхитростные они существа, хотя все кричатпенсионерки, бабки, злыдни! А я их люблюсвятая правда. Жалко мне их. Вдруг увидал, что пишу безо всяких запятых и остального; что помню, поправил, да ты не осудишь. Но, корр-р-роче, как говорит наш шеф, корр-роче и быстро, когда какой-нибудь «сильно ученый» в гвоздях для кости копается, а ранетый уже не столе мерзнет. И еще он так говорит, когда за бутылкой в честь какого-либо воскресшего посылает нашего командира по каталкам. Есть у нас такой стюдент, архангел Гавриил по внешности, вялый, как камбала, но сестричек жмет по первому классу.

Татьяна шлет приветы и поздравления с новосельем. Будем в гостижди! У нас тоже есть новость. Тезка твой Станислав Витальевич «замуж вышел», сначала к принцессе в шатер, потом с родственниками что-то не то, с тещей, конечно, и, как положено, прибыли к нам. Живем вместе две недели. Смяху́! Как-нибудь на досуге расскажу. Нолюбовь! Никуда не денешься! Без слов и излишних переживаний. Взгляды! Честно говоря, у меня в грудях что-то ущемляется, завидую, что ли, старый перечник, да нет как будто У нас с Татьяной не так было, мы от родителей сразу далеко ушмыгнули, аж на Дальний Восток. Эти, по-моему, никуда шмыгать не собираются, для любви им нужна городская квартира, как они говорятцивилизация. Но мы с Татьяной, по чести,  рады, а то ведь со скуки подохнуть можно в тиши пожилых лет. Вот тебе и причины мордоватьсядежурю через раз, хотя и кандидат в зав. и пр., даже депутат! Понял? Семья большая, денежку подавай, а Сам-то еще стюдент. Но я, как говорит Татьяна, начал про Фому, а заканчиваюпро Ерёму. Что я хотел сразу, вместоздравствуйсказать? Что тымолоток,  а я тебе про алкашей, про то, про сеглавного не сказал. Ты меня своим письмом потряс. Я ведь тебе ничего не говорил про твою работутак, однажды, под хороший стакан,  но расстраивался сильно, что-то ты где-то, с английским туда-сюда, не понимаю я такой деятельности. Наверное, и она нужна, но не для тебя, крупнее ты, Стасёк, значительнее. Эти роли хорошеньких мальчиков с быстрыми глазенками были для тебя малы еще двадцать пять лет назад. Надо было иметь твой постоянный характер, чтобы сидеть вот так и столько при ком-то, а также твою бешеную нетерпимость, чтобы вот так вот рвануть. А что пятьдесят, брат, так это чепуха. Во-первых, это молодость, а во-вторых, тоже молодость. Ясно?

Как детки-ученики? Любят? Читаешь им книжки? Помнишь, нам ты на ночь всегда читал в пионерлагере? Кстати, ты не написал, какой у тебя возрастной класс? Малыши шестого или дылды десятого? Пропиши про все. Хотел что-то еще сказать, но пришла Татьяна, ругается, завтра у меня оперденьзаставляет ложиться, сразу все важные мысливон. Пойду, по-стариковски, носом в подушку посвистывать.

Будь.

Твой Витвас.

ПИСЬМО ВТОРОЕ

Станислав СергеевичВиталию Васильевичу

Здравствуй, здравствуй, друг мой! Вот опять мы с тобою нарушаем сроки, давай положимраз в месяц я и разты, два письма, а по сути одно. Как? Вовсе я не такой и молоток. Нахвастал тебе, подал, как говорится, этак. Ты человек эмоциональный, и сразу: молоток, герой и всякая всячина. А я просто понял, что нету сил физических и, как теперь говорят, нравственных, по лестницам за большими чинами сновать. Не молоток, а гордость заела, впрочем, и то, и другое, и третьегопонемногу. Кстати, спешу сообщить тебе еще вот чтошкола моя непростая, а «спец»: английская. Это в порядке чистой информации. А в голове у меня, кроме мыслей об успеваемости, педсоветах и экзаменах,  нет ничего. Подсчет двоек, дисциплинарных мероприятий, ну и в связи с веснойличные дела моих «стюдентов», рассчитывай, какой у меня возраст учеников. Девятый «А» и «Б». Домой прихожу поздно, валюсь сразу спать, в воскресенье с книжечкой на тахте целый день, вот тебе мои личные весенние дела. Доволен? Нет? Зря. Да-а, скажу я тебе, это не прежняя работка, пашу, как на целине. (А родители!) Знаешь, Витвас, школа, по моему слабому разумению,  это та же целина, нерасчесанная, в рытвинах и колдобинах. Пахарем тут надо быть умелым, я стараюсь, но другой раз и сворочу чего-нибудь не то. Девочки все цыпочки с глазками, а мальчикиковбои, так-то, Витвасек. А это не шутки. Представь себеприхожу я в класс и на меня уставляется сразу пятнадцать цыпочек и шестнадцать ковбоеввздрогнешь! И в двадцати пяти этакая ироническая усмешкану что ты сегодня нам, Стас, расскажешь того, чего мы не знаем, не из английской грамматики, конечно, а так, из жизни. Девочки кокетничают, причем довольно-таки явно, со мной, пожилым учителем, но я ведь понимаюпроба сил, хоть бы и на стареньком осле! И вот я как актер начинаю завоевывать их, а мне ведь надо не на один вечер, а на более долгий срок и чтобы потом, потом, как там говоритсямои следы воспитания. Ты спрашиваешьчитаю ли я им? Да. Конечно, не весь урок, но солидно. Директор-хитрюга прощупывает, является на уроки неожиданно, посидит, послушает, уйдет. Пока ничего особенного не говорит: давайте, Станислав Сергеич, давайтеи это все. Мои поздравления самые горячие твоей молодой семьеСтасу и «принцессе»как ее зовут, старый, ты что же не написал? Иду, вроде тебяпосвистывать в подушку.