Он покладистый, вдумчивый и спокойный, я же отличался резкостью принятия решений, склонностью бунтовать и идти наперекор, а ещё авантюризмом на грани злостного хулиганства. Эти свойства личности я не сам так обозначил. В детской комнате полиции их доводили до сведения моих обеспокоенных родителей. Психологи доводили, к которым меня таскали.
Но пытаться найти корни моего асоциального поведения в семейной обстановке не заканчивались ничем. Ибо семья-то была идеальная, достойная, приличная.
А я Ну что поделать, такой вот бракованный родился. Паршивая отца. В семье не без урода. Не знаю уж, что помогло, как я не оказался на нарах и как не разругался с предками в пух и прах, только, добавив им изрядную долю седых волос, резко повзрослел и обнаружил область, в которой можно с пользой применять мои способности. Отсутствие страха перед риском позволило затевать различные спорные предприятия и успешно воплощать задумки в реальность.
Отец на первых порах даже поддерживалморально и финансово, явно довольный тем, что его сын не пошел-таки по кривой дорожке, а занялся бизнесом, не впутался в криминал и не сел загремел в тюрьму. Хоть направление этого бизнеса отец находил несерьезным, рискованным и не имеющим никаких перспектив. Отец любил стабильность и нашел для себя весьма подходящую нишурынок недвижимости.
Что до меня, то данная отрасль казалась скучной и однообразной, не то что клубы, музыкальные лейблы, модельные агентства, фотостудии Движуха, активные знакомства, постоянный драйв. Не без нервов, не буду врать. Но я истинно наслаждался, когда варился во всем этом. Даже когда возвращался в свой холостяцкий лофт выжатый как лимон, когда доводили до трясучки какие-нибудь борзые типы или надоедали смазливые модельки. Даже тогда я не жалел, что сделал такой выбор.
Мне нравилась моя жизнь, но вот чего-то не хватало. Того, что и словами-то толком не обозначить, какая-то смутная потребность в близком человеке рядом, который поддержит, подскажет, который и в горе и радости, и так, чтобы на всю жизнь. Не близкий друг, а именно нужная, та самая единственная женщина.
Но это не Илона, вовсе не она. Тем более что сама не хочет замуж. А у меня на ее категорическое «нет» никаких эмоций, просто пустотаи ее ничем не заполнить.
И вот я встречаю девушку, из-за которой сердце бьется чаще и которую хочу до дрожи в теле, хочу до зуда в руках сжать в своих объятиях и целовать, пока не задохнусь. И в то же время мечтаю унизить и оскорбить, довести до ручки и заставить мучиться. И от этих контрастных эмоций болтает, как на американских горках, несет куда-то в неизвестном направлении
Мне нужен контроль и четкий план. Мне нужно держать себя в руках и не сдвигаться с намеченного маршрута. Поэтому вместо того, чтобы броситься искать Таю, я встаю и расстегиваю рубашку, стаскиваю с себя брюки и иду в душ, где плещется моя девушка. Там молча прижимаю ее к стене лицом, привычно хватаюсь за бедра и начинаю вбиваться в поначалу сухое влагалище, поражаясь безэмоциональности и техничности процесса, то и дело спрашивая себясука, прямо во время секса веду мысленный монолог, а может ли быть иначе?
И понимаю, что больше всего на свете хочу это проверить с Таей И от горького осознания собственной повернутости даже не могу кончить, выхожу из Илоны и оправдываюсь усталостью.
Ей кажется, фиолетово. Мнетем более.
А потом иду спать, надеясь, что наваждение вскоре пройдет и жизнь потечет привычным чередом. Засыпаю с мыслями о том, что надо прийти в себя.
Вот только сразу после пробуждения хватаюсь за телефон, чтобы набрать номер Таи
Настоящее
Вид привычной обстановки, брошенной в обыденной спешке, когда мы с мамой отправлялись на работу и консерваторию, вызвал непрошеные слезы. Всё лежало точно так, как мы и оставили. Только кто-то убрал скоропортящиеся продукты, выбросил мусор и даже, о чудо, пока мы тут не жили, кормил наших несчастных покинутых рыбок. Но воду в аквариуме пора было менять, а я и этого не умела, только могла определить по внешнему виду, что пора приниматься за очистку. Простите, милые рыбки, но сейчас не до вас. Благодарите Суворовых за всё хорошее
Увидев, что я застыла возле аквариума, вышеупомянутая персона покашливанием напомнила о себе и о том, что нужно торопиться. Метнув на него убийственный взгляд, я начала собираться. Максим разрешил мне взять несколько необходимых вещей, косметику, книги, в общем, всё, что захочу, и я от восторга чуть не станцевала на месте. Радость портили только усиливающиеся симптомы болезни. Я пыталась вспомнить, как меня лечила мама, и не знала, что именно выбрать из того вороха лекарств, что принес Суворов.
Наверное, почувствовав мою нервозность, он сказал, что будет ждать в машине. Его телефон разрывался от рабочих звонков, и он отвечал четко, быстро и по-деловому. Но иногда занятно мурлыкал в трубку, и почему-то я усиленно прислушивалась, сгорая от любопытства и желая услышать ласковые словечки и имя той, с которой он так нежно и мило обращался.
Мне подобного счастья не перепадало. Приказы, упреки, оскорблениядля меня он припас именно такой боевой арсенал, загоняющий в клетку неуверенности, страхов и сомнений.
Быстро ознакомившись с инструкциями, я решила принять кучу лекарств одновременно. Наверное, они подействует на организм убойно и избавят меня от всех вирусов за раз. Горячий лимонный напиток, таблетка от головы, спрей в горло, спрей в нос, сироп от кашля, витамины на всякий пожарный
Кое-как перевязала ногу эластичным бинтом, и боль унялась. У меня осталось совсем мало времени на то, чтобы прилично одеться. Поэтому я схватила первое попавшееся платье с вешалки из череды похожих друг на другатемно-серое шерстяное с круглым вырезом и длиной до пола. Суворов точно будет недоволен, но это его проблемы. Взяв в руки несколько набитых вещами пакетов, я с тоской оглядела милую душе квартиру и побрела к машине.
Максим поджидал меня возле нее и откровенным взглядом заскользил по лицу, волосам и фигуре, скрытой объемным пальто. От его нескромных разглядываний я жутко покраснела и застыла как столб, вдруг осознав, что какое-то непривычное упрямство заставило меня накрасить губы и ресницы в отчаянной попытке в кои-то веки понравиться этому придирчивому оценщику.
Но он сохранял молчание и невозмутимость, небрежно побросав мои пакеты в багажник и усевшись на переднее сиденье. Джентльменского обращения вроде того, когда мужчина предусмотрительно открывает девушке дверь, я, естественно, не дождалась.
У меня никогда не было парня, но иногда к моей скромной персоне проявляли внимание молодые людиодногруппники или какие-то знакомые. Но никто из них не был похож на беспардонного и властного Суворова. Что странно, на его фоне они смотрелись незапоминающейся серой массой, тогда как Максим Он выделялся, как выделяются все имеющие особую харизму люди. Несмотря на ненависть, я признавала это.
Да и ненависть ли я к нему испытывала? Скорее непонимание, страх, но и непрошеное желание понравиться этому человеку и приблизиться к нему. Наверное, это обычный инстинктслабый подчиняется сильному, и всё такое. Но на то мы и люди, а не дикие животные, чтобы бороться с примитивными инстинктами. Надо держать себя в руках и не стремиться угождать во всем высокомерному хаму.
Украдкой бросая на него взгляды, недоумевала, почему он хмурится и молчит. Проблемы в раю? Неужели непробиваемую шкуру Суворова продырявила стрела Амура? Нужно что-то делать с этим неуемным интересом к деталям жизни моего нанимателя
Он не имеет ко мне никакого отношения. Наверняка привезет в клуб, и больше мы не увидимся. Он и так слишком много времени возился со мной, чтобы подписала контракт. Почему-то представив, что долго с ним не встречусь, ощутила не облегчение, а странную тоску. Словно у меня отобрали источник света и оставили в полумраке. Я не планировала испытывать чувства, какие бы ни было, к сыну Николая Дмитриевича. Так откуда они взялись?
Мы совершенно не подходим друг к другу. Он богатый красивый мажор, а я бедная скромная скрипачка. Невзрачная серая мышь. Он свободный и раскрепощенный, а я зажатая и во многом странная.
Да, так меня часто и называли за глазастранная. Думая, что я не узнаю. Я с этим смирилась, ведь не обязана была сливаться с общей массой. Каждый человек уникален по-своему. Не переделывать же себя, в самом деле. Не становиться же похожей на кого-то другого, обманывая свое истинное «я». Зачем? Мне и так было хорошо.