Ты любишь это.
Захочешь свалитьвызови машину,ответила я, проверяя свой макияж в зеркале.
Так ты остаешься на ночь? Господи. Ты даже член его не видела.
Он невероятно сексуальный. Я не могу справиться с тем, насколько влажной сейчас становлюсь.
Она припарковалась рядом с «Бентли», чуть ли не самой дорогой из шести-семи машин, припаркованных вдоль частной улицы.
Это номер два?Я указала на стальную цифру «2» на двери одного из домов и открыла дверь машины.Не слышу музыки.
Может, это какая-то вечеринка для старых пердунов.
Мы прошли к двери и позвонили в звонок. Женщина открыла почти сразу. Ей было за двадцать, на ней было шелковое длинное платье, которое выглядело так, словно сшито из моторного масла. Ее фигура напоминала идеальные песочные часы, а осанка делала ее выше, чем она на самом деле была. Черные как смоль волосы спадали на плечи, глаза были чище ночного неба, которое только что покинули звезды.
Вы мисс Дрейзен?у нее был нежный голос, и он оказался ниже, чем я думала.
Да,мы пожали руки.
А это, должно быть, мисс Уестин.
Привет,ответила Аманда, пожимая руку женщины.
ЯТиффани. Входите.
Я бросила взгляд на Аманду. Она засуетилась, прикасаясь к своим кудрям. Она, скорее всего, уйдет, потому что волосы у Тиффани выглядели лучше.
Мы прошли за Тиффани по длинному, застеленному ковром, коридору. У нее были чертовски высокие шпильки, что объясняло ее рост, но не осанку, потому что они выглядели так, словно их больно носить.
Мастер Дикон объяснил вам, какого рода это вечеринка?
Это изощренная БДСМ-вечеринка,вскрикнула Аманда.Что круто. Я бывала на таких прежде. Не велика беда.
Лучше бы она заткнулась.
Для насвелика,ответила Тиффани, останавливаясь перед деревянным столиком возле внутренней двери.Поэтому мы попросим вас подписать соглашение о неразглашении информации и отказе от претензий прежде, чем вы войдете.
Она подняла две кожаные папки со столика и передала по одной нам. Я открыла свою и просмотрела текст. Аманда стояла с закрытой папкой.
Выглядит стандартно,сказала я.
Моя подруга казалась слегка ошарашенной.
Подождите, а если что-то случится? Мы не сможем никому рассказать?
Аманда до глубины души была паникером. Вес каждой божьей вещи, которая могла бы случиться с ней, заставлял ее от многого отказываться, но только не когда она пила или что-то нюхала. Тогда она не переживала, и в такие моменты ей нравился любой расклад. Так что взять ее в новое место трезвой было тем еще подвохом.
Вам не обязательно участвовать в ваш первый раз,произнесла Тиффани.По факту, мы бы настояли не делать этого.
Тогда вам не нужно, чтобы я это подписывала,она передала папку назад.
Аманда, прекрати вести себя странно.
Тиффани забрала папку.
Важно, чтобы вы оставались честной, когда дело касается ваших пределов.
Пределы. Я знала свои. У меня их не было.
Я честна со своими пределами.Я подписала бумагу и захлопнула папку. Передала ее Тиффани и повернулась к Аманде.
Домой я доеду сама.
ГЛАВА 4
Фиона
Комната была залита солнечным светом, а я все еще спала. Дикон уходил и приходил несколько раз. Залезал ко мне в постель и держал, гладил по волосам, пока меня мучила головная боль. Он принес мне воды, покормил. Сделал несколько звонков, и я слышала, как он разговаривал на африканском в другой комнате, используя тон голоса, которым ставил меня на колени сотни раз. Я не понимала, насколько испорченной была, насколько истощенной после Вестонвуда, даже невзирая на события последнего дня. Иначе я не проспала бы двадцать четыре часа подряд.
В тумане сна, когда все мои фильтры были опущены, я слышала мягкий, как крем, голос Эллиота.
Считаю в обратном порядке.
Используй другие слова, чтобы описать себя.
Фиона, послушай.
В моем состоянии полусна я проигрывала сцену перед входными дверьми Вестонвуда по-другому. Я остановилась. Послушала его. Он говорил что-то новое каждый раз, когда я прокручивала разговор в голове и начинала сначала, но всегда заканчивалось тем, что он просил меня поехать домой с ним.
Фиона, послушай.
Когда фантазия заканчивалась на хорошей ноте, я на самом деле поехала домой с ним и послушала, и спала, пока не проснулась, сдерживая крик, туман исчез, я была слишком сонная, мысли напоминали дробленое стекло.
Я была одна в своей новой комнате, пялилась в окно на небольшую конюшню. Чувствовала себя словно в Вестонвуде, в комнате, которую кто-то сделал для меня. В коробке. В дыре. Окно было открыто, и через него доносились звуки дикой природы, но она все равно ощущалась как тюрьма. Шелест листьев, шуршание маленьких ночных зверьков, сверчки. Грязь под ногтями. Скручивающее ощущение в кишках. Вторжение в меня, как в шлюху, словно я делала это миллион раз, кроме того одного, когда сказала «нет».
Я не могла спать.
Не чувствовала себя в безопасности.
Уоррен был заперт, и я не думала о нем. Или о случившемся. Или о чем-либо. Я, блядь, пыталась попросту заснуть в гребаные два часа ночи.
Я встала и вышла в коридор. Свет за дверью Виллема был включен. Я прошла мимо его комнаты и тихо постучала в дверь Дебби.
Она не ответила. Я вошла и закрыла дверь со щелчком.
Она повернулась в постели.
Фиона?
Да.Я забралась в постель и обняла ее.
Ты пахнешь мылом.
Я терла себя докрасна, отчего ягодицы начинали кровоточить, и поворачивалась, чтобы оттереть места на спине, где он прижимался рукой, удерживая меня внизу. Но я не сказала об этом, потому что уже уснула прежде, чем попыталась объяснить.
* * *
Я проснулась в постели к ужину.
Проснулась означало «села ровно».
В постели означало «постель Дебби в странной комнате, принадлежащей Дикону».
К ужину означало «я была голодна, было темно, а у меня не было часов».
Снаружи я увидела конюшни. Их размер достигал площади школьного спортзала. Запах лошадей не был слышен из-за запаха белой краски, которой была выкрашена студия. Фонари снаружи горели, а Дикон стоял на стремянке, тянясь своим величественным телом, чтобы сделать что-то на потолке. На нем не было рубашки, и через двор его ребра казались упругими достаточно, чтобы их поцеловать.
Я услышала голоса в соседней комнате.
Для меня оставили халат и тапочки. Я надела их и последовала на звук голосов в кухню. Надеялась увидеть Дебби, но на полпути по коридору поняла, что Марджи читала какой-то файл на столешнице.
С возвращением,она не оторвала взгляда от текста.
С кем ты разговаривала?спросила я.
Я не совсем уверена,она закрыла папку и повернулась ко мне.
Я не понимала, что мои руки были скрещены на груди, пока она не посмотрела на них, и словно ее глаза были ладонями, она заставила меня их разжать.
Иди сюда,сказала она.
Выполняя свою же просьбу, она подошла ко мне, сделав всего три шагаодин, два, три и обняла меня. Снова пришлось побороть порыв заплакать.
Мы все хотим увидеть тебя,сказала она мне на ухо.
Пока нет.Я отстранилась немного.Просто это может подождать?
Я говорила с Джонатаном. Он сказал, ты странно вела себя при отъезде. И выглядела побитой. Есть что-то, что ты хочешь мне рассказать?
Да.
Не плачь.
Ты хотела этого, шлюха.
Используй другие слова.
Ладно?произнесла Марджи.
Слова застыли у меня на губах. Он толкнул меня вниз и изнасиловал. Он причинил мне боль. Мне все еще было там больно. Я могла доказать это. Они могли бы сделать фото и анализы. Хоть я и смыла большую часть улик, я могла рассказать об этом. Затем все бы узнали и пустили бы слухи, и все это попало бы в газеты, и сенсация, которую эта новость создала, была бы забыта, и
Что ты хочешь мне рассказать?
Джонатану стоит волноваться о его собственной извращенной заднице.
Она отпустила меня.
Разве это правда.Она с рывком открыла свой кейс.Хочешь поговорить о деле? Или о том, насколько взвинчена мама?
О деле, пожалуйста.
Я рада, что ты вернулась.
Это не дело.
Дело. Как и следующее. Ты амбулаторный пациент и должна находиться под присмотром. Пять сеансов, дабы просто убедиться, что ты идешь на поправку. Я наняла для тебя терапевта, который тебе понравился.