Так, Ольшанская, спокойствие, только спокойствие. Лучше успокоиться и просто отпустить ситуацию. В конце концов, это не конец света. Пусть такое и не со всеми бывает, но бывает же, да?
Из раздумий ее вывел телефонный звонок. Узнав мелодию, Вика облегченно выдохнула. Маргошка потеряла.
- Да, привет! - устало проговорила она в микрофон.
- Привет. Ты где? - в голосе подруги слышалось беспокойство. - Пары через пару минут уже начнутся.
- Дома, - попыталась добавить бодрости в свой голос Ольшанская. - Я сегодня прогуляю.
- Ты опять? - укорила ее Марго. - Вика, оно того не стоит. Я тебе миллион раз говорила, что...
- Ну и что? - девушка рассмеялась. - Не переживай за меня, Вишнякова. Все хорошо. Я сейчас перебешусь, успокоюсь и приду в себя. Честно-честно.
- Смотри у меня, - Маргарита не очень-то поверила, но в душу лезть не стала. - Я к тебе после пар забегу, прогуляемся.
- Договорились, - с улыбкой согласилась Вика и не сразу положила трубку, слушая гудки. На душе стало теплее. Как бы Марго ни осуждала ее вечные влюбленности, она все равно никогда не оставит ее наедине с мыслями. Никогда не даст погрузиться в пучину депрессии. Вытащит, подколет, растормошит. И сейчас ей требовалось именно это.
Ведь вчера ее в очередной раз бросили.
Его звали Андрей. Ее большая и бесконечная любовь, творческий человек до кончиков ногтей. Он называл ее своей музой и клялся, что мир ради нее перевернет. Писал удивительно красивые стихи в стиле Бродского, с философским подтекстом. Он был гением. Или считал себя таковым.
А ей просто было с ним интересно. Нравилось слушать его стихи. Чувствовать себя причастной к творчеству. Саму Вику подобными талантами обделили, но ей всегда хотелось быть ближе к таким людям. Они ее завораживали. Та же Маргошка, писавшая свои картины и делающая наброски на природе. А уж музыканты. От них просто мурашки по коже танцевали ламбаду. Музыка проникала в самое сердце, заставляя задумываться, верить, чувствовать, ловить волну.
Так вот, еще позавчера Андрей вдохновенно читал ей свои новые стихи. А вчера сказал, что им нужно расстаться. Что она перестала понимать и вдохновлять его. И - самое главное -Вика не могла сказать, что это ее как-то удивило. Потому что не в первый раз.
Если это уже случилось не единожды, значит, это не случайность, а закономерность. Причина в ней. Но вот только что она делает не так? Почему ей так не везет?
Ветер бил в лицо, а ноги упорно отталкивались от земли. Словно этот полет к солнцу мог излечить ее от ярости и боли, что таилась в глубине души. Выше! Сильнее! Еще больше стихии! А рок в наушниках разрывался тяжелыми аккордами и громкими битами, словно пытаясь ее поддержать. Злые слезы вновь наполнили глаза. И внезапно скорость сошла на «нет». Качели остановились.
Он стоял рядом, удерживая рукой свободолюбивую карусель. Ветер растрепал волосы, и парень в этот момент больше походил на взъерошенного воробья, несмотря на деловой костюм. По его физиономии было видно - молчать он не будет. Что ж.
Виктория вытащила наушники и вопросительно уставилась на своего визави. Тот почему-то упорно молчал, изучая ее взглядом.
- И что надо? - не особо вежливо поинтересовалась она. Да и зачем? Этот парень привык к вывертам ее характера и прекрасно знает, что в таком настроении вежливость - последнее, на что она вообще способна.
- Что, Викусик, единственная любовь номер сто двадцать пять опять оказалась провальной?
- ехидно поинтересовался он.
- Слушай, моя дорогая единственная любовь номер восемьдесят семь, иди куда шел, -недовольно пробурчала девушка. - К чертям собачьим.
- А я-то думал, я номер один, - притворно расстроился Антон Вишняков. - А к чертям уйти не могу. Черт на качелях расположился.
Почему-то эта реплика вызвала невольную улыбку. Вредный, безалаберный и одновременно деловитый брат ее лучшей подруги прекрасно знал все ее слабые места. Знал и чаще всего откровенно этим пользовался. Поэтому на одной территории они старались встречаться как можно реже. Слишком опасно это было. Если, конечно, вы не хотите встретить Армагеддон на территории одной отдельной квартиры, например. Слишком много и хорошего, и плохого выявилось за те недолгие месяцы, что они встречались. Врагами после этого их назвать трудно, но друзьями - тем более. Сложно быть другом человеку, которого когда-то считал дорогим и единственным. Да и вообще, может ли быть дружба между бывшими любимыми?
У Вики вот такое не случалось никогда. Ни с одним из тех, в кого, как язвительно, хотя и честно заметил Антон, она влюблялась, хороших отношений потом не выходило. Возможно, причина была в ее не прошедшем юношеском максимализме. Или все, или ничего. Третьего просто не дано. Она не умела увлекаться в полмеры.
И только с Антоном она еще периодически продолжала пересекаться. И он изредка то пытался по-дружески ее растормошить, то уязвить - общее прошлое давало о себе знать. Вот как сейчас, например.
Ничего не меняется. Только в данный момент ее реально лучше не трогать. Но инстинкт самосохранения у Антона развит плохо, поэтому, наплевав на дорогой костюм, он уселся на соседние качели.
- Что, Виктошка, херово? - сочувственно поинтересовался он. От этого тона по-детски захотелось зашвырнуть в бывшего чем-нибудь. Хотя бы тем самым мокрым песком, что темнел в песочнице. Но она же вроде как взрослый, разумный человек. Вроде, ага.
- Когда ты пришел, стало еще хуже, - скривила губы Вика. - Будь человеком, свали, а? Вишняков не проникся. Ни капли. Вместо этого усмехнулся и предложил:
- Знаешь что, нечего грустить! Я тут в клуб собирался. Составишь компанию?
И она согласилась. Без раздумий. Только для того, чтобы отделаться от щемящего чувства пустоты в глубине души. И к чему это привело?
Не слушайте бывших. Не дружите с бывшими. Не ходите с ними в клубы. Не напивайтесь в их компании. Эти четыре заповеди Вика просто обязана напечатать на плакате и повесить над кроватью. Чтобы больше никогда не попадаться в такие идиотские ситуации. Чтобы больше никогда не просыпаться в постели незнакомца.
Потому что сначала все было вполне безобидно. Они выпили парочку коктейлей, поболтали, потом она пошла потанцевать. А дальше... Картинка смазывается. Кто такой этот Саша? Как она умудрилась с ним уехать? И, самое главное, куда в этот момент смотрел Вишняков и какого черта он ее не остановил?
Эта мысль заставила Вику подскочить на месте и снова схватиться за телефон. Чего это она одна страдает! Антон-то наверняка все видел. Вот пусть и расскажет ей свою версию.
- Чего тебе, изверг? - брат лучшей подруги явно страдал головной болью. Интересно, а ему тоже кто-то с утречка минералку предлагал? Тьфу, не о том она думает. Совсем не о том.
- Сам ты изверг, - ничуть не обиделась Виктория. - Ты мне ничего не хочешь сказать?
- Я тебе что, денег должен? - то ли издевался, то ли правда не понимал бывший парень.
- Вишняков, я тебя пр-р-ридушу, - откровенно зарычала девушка. - Достань из пятой точки свой мозг и ответь мне на один конкретный вопрос. Что вчера произошло и с кем я ушла?
Антон, судя по всему, вчера очень успешно справил поминки по своему инстинкту самосохранению. Потому как он зевнул прямо в трубку и невозмутимо заметил:
- Вообще-то это два вопроса.
- Да хоть двести два! - психанула Ольшанская. - Если ты мне сейчас не ответишь нормально, я возьму пилочку, распилю тебя на тысячу кусочков и скормлю рыбам.
- Пилить задолбаешься, - невозмутимо парировал Антон. - Но, будем считать, что я проникся, осознал и готов исправиться. Потому что иначе, чувствую, мне с фингалом ходить придется.
Вика довольно улыбнулась. Ну и что, что она закошмарила взрослого парня? Ей с ним детей не крестить, замуж за него не выходить, хотя общаться придется еще долго. И вообще, он привычный, переживет. Главное, чтоб он Маргошке о ее приключениях не рассказал, но за это Ольшанская спокойна.
- Итак? - деловито спросила она.
- А ты что, прямо совсем ничего не помнишь? - заржал вдруг Антон. - Утром был сюрприз?
- Вишняков! Убью!
- Ладно, ладно, - примиряюще ответил тот. - Его зовут Саша.
Да блин, они издеваются, что ли! Уж эту-то информацию она даже выучить успела. А можно что-нибудь новенькое?
- Мы вообще с ним шапочно знакомы, через моего приятеля, - продолжал Вишняков. - Он подошел поздороваться, ну вы сразу друг на друга стойку сделали. Ты его подколола, что-то там мужененавистническое выдала. Его и зацепило. А дальше не знаю. Вика, ну ты же большая девочка уже?