И в этот момент герцога словно ударил взгляд знакомых глаз из-под русой чёлки. Один из палачей втолкнул в дверь подвала давешнего юношу из библиотеки.
3
От неожиданности Вальф поперхнулся слюной и относительно протрезвел.
Сердце заколотилось, прибавляя чёртового жара в пахунужно как-то прикрыть не к месту восставший орган, однако череп наполнился колючими льдинками, дающими ясность мысли. Вальф уж было думал, что возбуждающий напиток перевёл мысли маркграфа в другое русло и с наказаниями закончено Герцог бросил взгляд на Джеффритот ухмылялся довольно и хищно, как никогда похожий на лесного зверя.
Нужно хотя бы попытаться.
Ты до сих пор не устал? Вальф добавил в свой шёпот страстных ноток. Не пора ли перейти от обязанностей к приятному отдыху?
Если этот крысёныш хотел добиться от него постельных утехпусть подавится, но терпеть всё происходящее у герцога не было сил. Сейчас они поднимутся в спальню, и там Вальф продемонстрирует всю силу своего раздраженияДжеффри неделю ходить не сможет.
Однако тот, не отрывая искрящихся глаз от молодого человека, успокаивающе поднял ладоньсловно отмахнулся от герцога, да что он себе позволяет?! и промурлыкал:
Ну-с, Атли, что ты натворил за эту неделю?
Вальфу не хотелось смотреть на юношу, но шея словно сама собой тяжелоему даже показалось, что он слышит скрип несмазанного механизма, повернула голову к фигуре в центре комнаты. Сходство Атли с маркграфом было очевидно, хотя волосы у него были тёмно-русые, без намёка на рыжевизну Джеффри, глаза серые, а кожа более загорелая. Впрочем, в мертвенно-белом свете подвала его лицо выглядело очень бледным, с синяками под глазами.
Молодой человек покорно начал перечисление.
Я проспалон откашлялся и продолжил громче. Я проспал воскресную службу, потом рассыпал сено в амбаре, ещё засохла одна из орхидейбелая с розовым
Та орхидея?! маркграф театрально повысил голос, и эхо разбежалось по подвалу. Это же подарок маркизы Одд!
Взгляд Атли остекленелкак тогда в библиотеке, и он сглотнул.
Дальше.
Не слушая продолжение, маркграф склонился к плечу Вальфа и пробормотал: «Обожаю этого мальчишку! Я даже не знаю, что там за орхидея, но Это так возбуждает Ты чувствуешь?». Герцог чувствовал только, что ему необходимо сбежать из этого подвала, наполненного тяжёлым запахом смерти, ноязык Джеффри уже заметно заплетался и, судя по выражению лица, он вполне мог устроить оргию с палачами прямо здесь, а помимо них в помещении был ещё один человеки бросить его посреди этого ужаса Рандвальф просто не мог.
Зацепившись за эту мысль, герцог рассеянно взглянул на распорядителейони явно получали удовольствие от происходящего, и, конечно, взгляд его снова сполз на лицо юноши. Тот смотрел на него. И Вальф вдруг понял, что он собирается сказать. «Нет, не говори этого. Не говори!». Остальные проступки Атли были косвенные и не очень значительные, но нарушить, да ещё неоднократно, прямой запрет хозяинадругое дело.
И ещё я был в библиотеке. Четыре раза.
Герцог закрыл глаза. Мысль о том, что юноша посчитал его обманщиком, не сдержавшим собственное словослово потомка давнего и славного рода! была невыносима. Но именно так всё и выглядело: Атли, очевидно, решил, что Вальф специально следил за ним, донёс об их встречах маркграфу и теперь хочет вместе с ним насладиться наказанием. Что за отвратительная, мерзкая ситуация
По голосу Джеффри было слышно, насколько он возбуждён, дышал тяжело, а слова оборачивал в бархатную хрипотцу.
Ох, Атли, ты такой самонадеянный Пользуешься тем, что я тебя жалею? Хм, что ж Привязать его!
Высокий палач дёрнул юношу за плечо, другой рукой стаскивая с него рубаху. Худая спина Атли была сплошь исполосована кнутомзастарелые светлые рубцы, свежие розовые, подсохшая корка незаживших. Второй палач тянул верёвки на металлической раме, проверяя их крепость. Взгляд Вальфа, блуждающий по помещению, то и дело возвращался к трём людям в центре. «Я ничего не могу сделать. Ничего. Ничего. Это его раб. Он привык к этому. Я просто должен дождаться конца, а потом сразу уедук чёрту сделку, землю и всё к чёрту»
Не спросите моего совета? кажется, Вальфу удалось улыбнуться вполне непринуждённо.
Джеффри, не отрывавший глаз от юноши, уже привязанного за запястья к верхней перекладине рамы, склонился к герцогу и потёрся щекой о его щёку.
Нет, с ним я разберусь сам. Это давняя история, он повысил голос. Приступайте!
Кнут свистнул в первый раз. Вальф неожиданно для себя вздрогнул и прикусил губу. Внутри, глубоко в душе, шевельнулось что-то тёмноенекое воспоминание, которое он тут же затолкал глубже.
Но сколько же ударов вы назначили?
Джеффри обаятельно улыбнулся.
Они остановятся, когда я захочу. Если захочу.
Рандвальфу казалось, что экзекуция продолжается уже долгослишком долго. Он не понимал, что делать, голова плыла, чёртова эрекция не позволяла так просто вскочить и уйти, а от свиста кнута и хриплых вскриков Атли вообще хотелось заткнуть уши, свернуться калачиком на полу иплакать, плакать Словно вся его взрослая рассудительность растаяла как сахар под дождём, вернув его в детство. Слабый маленький ребёнок Который ничего не может поделать с происходящим
Воздуха в подвале становилось меньше с каждой секундой. Вальф не знал, куда ему смотреть, лишь бы не на лица людейто ли на гильотину, жирно отливающую засохшей кровью, то ли на ноги Атли, уже безвольно загребающие носками на каждом ударе, то ли на модные бриджи хозяина дома. Взгляд против воли огладил натянувшуюся ткань, недвусмысленно демонстрирующую возбуждение маркграфа, последствия горячительного напитка. В глазах герцога эта деталь превращала происходящее в безумную фантасмагорию. Может быть, у него получится проснуться?
Тебе нравится представление? в жарком шёпоте Джеффри слышалась улыбка. Меня это всегда заводит. Пожалуй, я уже готов переместиться в спальню Конечно, если ты не хочешь подождать моих ребятно кто знает, насколько это затянется.
Ты же сказал, они остановятся, когда ты прикажешь, наверное, со стороны казалось, что Вальф разговаривает с шёлковой рубашкой маркграфа.
О, этот мальчишка чрезвычайно крепкий, хотя по нему и не скажешь, Кларенс поднялся. Он подождёт, пока мы вернёмся.
Герцог перевёл взгляд на Атлиего голова уже свесилась на грудь, влажные от пота пряди прилипли к вискам, и на каждом ударе он только еле слышно скулил.
Слабый ребёнок, который не смеет возразить своему отцу. «Нет, челюсти Вальфа сжались. Я уже вырос! Отец умер. А это всего лишь Джеффри, тупой торгаш, который ради денег сделает что угодно».
Неожиданно голова Рандвальфа прояснилась, а сердце наполнилось спокойной решимостью. Онгерцог Сорсет, и он не позволит какому-то маркграфу распоряжаться собой.
Он тоже поднялся, поморщившись от ставшей уже болезненной эрекции, и сделал шаг к Джеффри.
Продай мне его.
Что?.. маркграф, потянувшийся было к его талии, замер. Зачем он тебе?
Даю за него землю, которую ты хотел.
Весь участок? Джеффри хлопнул глазами. За какого-то садовника? К тому же он вот-вот
Рандвальф посмотрел ему в глаза и добавил в голос рычащих ноток.
В твоих интересах, чтобы он не «вот-вот». Иначе я продам эту землю герцогу Лодердейлты ведь не хочешь иметь его в соседях?
Стоп! маркграф не глядя щёлкнул пальцами палачу. Что это значит?
Вальф приблизил лицо, так что их носы соприкоснулись, и прошептал:
Я его хочу, вот что это значит. А тебянет. Продай мне его, и я немедленно покину твоё мерзкое жилище. А если нет Не зли меня, Кларенс.
Унизительное обращение по фамилии окончательно добило маркграфа: он выдохнул и отступил, недоверчиво уставившись на Рандвальфа широко открытыми глазами.
Подвал наполняли лишь тяжёлое дыхание присутствующиху каждого была своя причинаи душный запах крови.
Каким будет решение, ваше сиятельство?
Видимо, по взгляду герцога Джеффри понял, что тот не шутит, потому что изумление на его лице сменилось раздражением.
Значит, ты его хочешь? И насколько же сильно? верхняя губа Кларенса дёрнулась, обнажая зубы.