Хотя к платью явно подходила бы причёска из собранных волос, я решила оставить волосы свободными волнами, спадающими на мои плечи. Я несколько раз видела, как Кейз смотрел на мои рыжие пряди, и мне хочется, чтобы он увидел их во всей красе, дикими и свободными.
Дешёвые настенные часы на кухне пробили полночь.
Второй перезвон часов заглушил мой дверной звонок.
Это происходит на самом деле. Я бегу к двери и распахиваю её, ожидая увидеть Джеймса. Но там, в белом галстуке и фраке стоит Кейз. Он, как всегда, выглядит великолепно. Я бросаюсь в его объятия.
Спасибо, говорю я, уткнувшись в его грудь. Оно такое красивое.
Не такое красивое, как ты, Элла.
Я обнимаю его сильнее, настолько сильно, что он усмехается и отстраняет меня.
Мы должны идти, ты готова?
Да, говорю я, следуя за ним к выходу.
Карета подана, миледи, говорит Кейз, пока Джеймс открывает для меня дверь машины.
Я не знаю, как мне сесть в машину в таком платье, как это, но я сделаю всё возможное, чтобы слои ткани моего подола аккуратно легли рядом мной. Кейз улыбается, когда садится рядом со мной.
У тебя потрясающая грация. Такую можно наблюдать даже не у каждой богатой девушки верхнего Ист-Сайда.
Я смотрю на свои руки: сухая кожа, потрескавшаяся от чистки и обкусанные ногти, которые не видели маникюра годами.
Это потому что я богатая девушка верхнего Ист-Сайда. Или, по крайней мере, я была ей.
Кейз ахает, а затем медленно кивает.
Ты дочь Седрика Эша, не так ли?
Я киваю, сопротивляясь волне скорби, которая находит на меня при звуке имени моего отца.
Мой отец был адвокатом по имущественным делам, продолжает Кейз. Я помню, что он говорил об этом за обеденным столом. Он был очень обеспокоен количеством денег, которые тратит новая жена твоего отца.
Так и было. Вот почему я ушла. Я не могла смотреть, как она прожигает всё, ради чего мой отец так много работал.
Кейз трёт подбородок и смотрит куда-то вдаль.
Подожди минутку, говорю я, глядя на громадного человека рядом с собой. Если твой отец был адвокатом моего отца, то ты маленький Кейзи!
Он улыбается, когда я называю его именем, которое он, вероятно, не слышал уже давным-давно, именем, которое мне так знакомо.
Маленькийнет, Кейзида. Но сейчас я предпочитаю Кейз.
Но ты был маленьким. Я была выше тебя, когда мы были детьми.
Я помню. Но сейчас я не такой, Кейз улыбается и прижимает меня к своей груди. Теперь он определённо больше меня.
Мистер Уолдорф, отец Кейза, появлялся в пентхаусе с документами довольно часто и часто брал с собой своего темноволосого сына.
Мы играли вместе, когда были детьми, говорю я.
Мы играли.
Но твой отец перестал приезжать после того, как мой отец снова женился.
Ты права, говорит Чейз. Наши отцы были друзьями, но эта сумасшедшая леди Тремейн очень ясно дала понять, что не хочет видеть моего отца в этом доме. Поэтому мы прекратили приходить.
Я опираюсь на плечо Кейза и наблюдаю за уличными фонарями, которые со свистом проносятся мимо нас, когда мы летим по шоссе.
Эй, куда мы вообще едем?
В аэропорт, просто отвечает Кейз с настолько широкой улыбкой, что я могу услышать её в его голосе.
Глава 10
Кейз
Странно, как такое маленькое существо может заставить меня почувствовать так много вещей, просто положив голову на мою руку.
В аэропорт! Куда мы летим?
Я смеюсь, когда от волнения голос Эллы превращается в писк.
На бал, принцесса.
Я многое поняла по своему образу, говорит она, ласково указывая на платье. Джеймс проделал огромную работу, выбирая его. Элла выглядит по-королевски, как богиня, которой она действительно и является. Но образ не совсем полный.
Вот, говорю я, протягивая ей коробку, которую вытащил из-под переднего сидения. Последние штрихи, как говорится. Элла осторожно берёт коробку, и её взгляд мечется от меня к ней, по крайней мере, дюжину раз, прежде чем она открывает её.
О, боже, Кейз. Она так изыскана.
И всё же, она всё равно не достойно твоей красоты, я протягиваю руки и возлагаю диадему на красивые огненные волосы Эллы. Я указываю на бледно-голубые перчатки, лежащие в коробке. Ты знаешь, куда мы едем? Она качает головой. Мы едем в отель «Альдорф-Астория» на Венский Оперный Бал. Элла выглядит радостной, но также она совершенно не представляет, о чем я говорю. Элла, это самый большой бал дебютанток в Нью-Йорке. Как ты можешь не знать об этом?
Она улыбается мне.
Когда мой отец женился, Агнес Тремейн прекратила все мои уроки котильона. Она сказала, что старые традиции моды уходят корнями в отношение к женщине, как к товару. Что ж, это не её вина, что она заботилась не о женских проблемах, а просто хотела положить в свой карман деньги, потраченные на мои уроки. Поэтому у меня никогда не было дебюта.
Я киваю, удивляясь, что она говорит о женщине, которая разрушила её жизнь без следа злобы, её изящество и уравновешенность совершенно естественны.
Ты невероятная, говорю я и нажимаю на кнопку для поднятия перегородки между нами и Джеймсом. Глаза Эллы расширяются, когда я наклоняюсь к ней. Абсолютно невероятная, и я бы взял тебя прямо здесь и сейчас, если бы не приготовил кое-что на потом. Элла закусывает губу и опускает глаза, а мой член моментально становится твёрдым.
Никто никогда не делал меня твёрдым с помощью такого простого жеста. Никто.
Самым быстрым рывком я дёргаю Эллу за колени, разворачивая её ко мне лицом. Она, откидываясь на сиденье, опирается на локти и смотрит мне между колен.
Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, Элла? спрашиваю я, забрасывая каждое колено на свои плечи. Я завожу руки под платье, нахожу резинку её трусиков и разрываю их на ней.
Элла ахает, её глаза становятся ещё шире.
Всё, сэр. Всё, что угодно.
Не говори то, что ты не имеешь в виду, Элла, я хватаю её за бёдра и поднимаю её тело к своему рту. Она движется, потираясь о мой язык, и я не останавливаю её. Я жёстко и сильно сосу клитор, и прежде чем я понимаю, что происходит, она кончает. Я слизываю её сладкий, липкий сок, когда она стонет и царапает свое сидение.
Это то, чего ты хотела, Элла? спрашиваю я, опуская её вниз.
Ей требуется минута, чтобы ответить, её тело всё ещё дрожит и слегка съёживается от силы оргазма.
Нет, сэр? говорит она, к моему удивлению.
Нет?
Элла приподнимается на сиденье, поднимает свой подол и, прежде чем я понимаю, что происходит, она седлает меня и вытаскивает мой член обратно.
Эй, Элла, не здесь. Не так, я хватаю её запястья и сажу обратно на сиденье.
Разве ты не хочешь меня?
Иисус, бл*ть! Если бы она только знала, как сильно я её хочу.
Элла, ты не представляешь, сколько мне нужно самоконтроля, чтобы удержаться и жёстко не трахнуть тебя прямо здесь и сейчас. Позволь мне заверить тебя, я очень хочу тебя. И я возьму тебя. Но будь я проклят, если твой первый раз будет в лимузине.
Элла поджимает губы, когда смотрит на меня.
Какое это имеет значение? Я хочу тебя, ты хочешь меня. Давай просто
Нет, Элла. Поверь мне, для меня это так же тяжело, как и для тебя. Но я обещаю, что ожидание будет стоить этого. Просто подожди и ты увидишь, что я приготовил для тебя.
Глава 11
Элла
Я дуюсь, сидя рядом с Кейзом. Меня не волнует, что он обещает. Я хочу его сейчас.
Мне не нравится этот взгляд на твоём лице, Элла.
Тогда сними брюки и трахни меня, многозначительно говорю я.
Кейз не рычит, а урчит, издавая сексуальный шум, который посылает волну электрических импульсов прямо в мою киску.
Ты убиваешь меня, Элла. Но мой ответ остаётся неизменным, он хватает мой подбородок большим и указательным пальцами и поворачивает мою голову к себе, чтобы встретится со мной взглядом. Если я прикажу, то ты полностью исполнишь это?
Я киваю, мои щёки нагреваются и пылают от желания.
Он улыбается мне.
Это действительно тебя волнует, не так ли? его тёмные глаза сверлят меня.
Да, сэр.
Замечательно. У меня было много саб, но не одна из них не была так приспособлена к отношениям Дом/Саба, как ты, Элла. Внимательно послушай меня, потому что я не повторяю дважды, моё дыхание учащается, а глаза закатываются, когда голос Кейза переходит в тон доминанта. Его более густой, более глубокий, но тихий, голос, который он использует только для таких ситуаций. Ты моя, говорит он, и дрожь пробегает по всему моему телу. И ты не должна даже разговаривать о сексе. Я возьму тебя так, как считаю нужным и только тогда, когда буду готов. Он сжимает мой подбородок, и я открываю глаза. Я ясно выразился?